Вальсингамские девы - Анна Морион

– Мой папа говорит, что этот лендлорд очень хороший, – вдруг улыбнулась Кэсси, вновь взглянув на виконта, и ее солнечная, прекрасная улыбка заставила улыбнуться и его.

Но виконт вдумался в ее слова и нахмурился: Кэсси говорила о покойном отце так, будто он был жив.

– А где сейчас ваш отец? – решил уточнить он, чувствуя неладное.

– Он ушел, но Кэти говорит, что он скоро вернется, но его нет и нет! Я уже так соскучилась! Но мы его ждем, – доверительным тоном сказала ему Кэсси.

«Что? Ей не сообщили о смерти отца? – подумал виконт, и его наполнило неприятное чувство. – Но должен ли я сообщить ей об этом? Имею ли я на это право, если ее родные сестры умолчали о трагедии? Нет, не имею».

– А кто вы? – спросила Кэсси и посмотрела на стоявшую неподалеку лошадь. – Как зовут вашу лошадку?

– Меня зовут Доминик, виконт Уилворт. А имя моей лошади – Яблоко, – с улыбкой ответил ей виконт.

– А почему Яблоко?

– Потому что… – Виконт взял лошадь под уздцы и подвел ее к девушке. – Видите эти серые пятна на ее крупе?

Кэсси с любопытством уставилась на круп Яблока и кивнула.

– Это называется «яблоки».

– Поэтому вы ее так назвали? – удивилась девушка.

– Да, именно поэтому, – улыбнулся виконт.

– А можно я ее поглажу? – попросила она, с любовью глядя на благородное животное.

– Конечно, – разрешил виконт.

Кэсси подхватила подол одной рукой, а второй осторожно погладила мягкую шею лошади.

– Она такая красивая, ваша лошадка! – хихикнула Кэсси, посмотрев на виконта.

Тот лишь улыбнулся.

«Но почему никто не рассказал ей о смерти отца? Нужно побеседовать об этом с мисс Кэтрин» – решил он, с жалостливой улыбкой наблюдая за Кэсси.

Теперь виконт отчетливо понял, что, несмотря на свои семнадцать лет, эта девушка вела себя как маленькая девочка: такое поведение было присуще его крестнице Эмили, девочке шести лет.

– А лошади едят яблоки? Смотрите, она хочет поесть! – сказала Кэсси, увидев, как лошадь потянулась к яблокам, лежащим в подоле ее платья.

– Вы можете дать ей одно, – ответил виконт.

Кэсси взяла яблоко и хотела, было, дать его лошади, но вдруг заколебалась и смущенно посмотрела на виконта.

– Я боюсь, что она откусит мне пальцы, – нахмурившись, сказала она.

– Не бойтесь, этого не случится. Вот, смотрите, – отозвался виконт и, забрав у Кэсси яблоко, положил его на раскрытую ладонь и протянул его лошади – яблоко тотчас было деликатно съедено.

– Не бойтесь, Кэсси, она не кусается, – подбодрил виконт девушку.

Она поверила ему и, взяв еще одно яблоко, дрожащей рукой протянула его лошади, а та мягко смела его с ее ладони своими мягкими губами.

– Ой, щекотно! – рассмеялась Кэсси. – А где вы живете?

– В поместье. В Риверсхольде, – ответил виконт, подумав о том, как прелестна эта девушка-ребенок. Ее детское поведение забавляло его.

– У вас там большие вкусные яблоки растут, – сказала ему Кэсси, продолжая скармливать лошади свои яблоки.

– Эти яблоки как раз оттуда? – тихо рассмеялся виконт.

Услышав эти слова, Кэсси прекратила свое занятие, сильно сжала подол юбки, будто пряча яблоки, и беспокойно посмотрела на собеседника.

– Вы будете ругаться? – тихо спросила она.

– Нет, Кэсси, разумеется нет. Эти яблоки никто не ест, так что, можете рвать их сколько вам угодно, – с улыбкой ответил ей он.

– Спасибо! – Кэсси просияла от счастья.

«Я обязательно помогу тебе, Кэсси. Я вылечу тебя. И даже к лучшему, что ты живешь здесь, вдали от людей и мужчин, ведь с твоей ангельской красотой, над тобой сразу бы надругались» – с болью подумал виконт, глядя на девушку.

– Кэсси! Ну, где ты ходишь? – вдруг послышался недовольный мальчишеский голос, и из-за кустов выскочил взлохмаченный мальчишка в ободранной грязной одежде. Но, увидев виконта, мальчик смутился. – Ой, здрасте, сэр! Кэсси, давай быстрей!

– Уже иду! – крикнула ему Кэсси, а затем, с сияющим от счастья лицом, сказала виконту: – Это мои друзья! Они ждут меня. До свидания!

Она быстро побежала к мальчишке, и они скрылись за кустами.

Виконт наблюдал за девушкой, а когда она исчезла, взял под уздцы лошадь и пешком медленно побрел в Риверсхольд. Неожиданная и странная встреча с Кэсси взволновала и опустошила его душу: он не ожидал того, как трудно будет ему перенести болезнь Кэсси. Детское поведение уже взрослой девушки неприятно впечатлило его, и, когда виконт направлялся в Риверсхольд, его мысли были полны ею и ее болезнью.

Приехав в деревню, лорд Дрэймор тут же направился в церковь: он не желал всеобщего внимания, поэтому быстро прошмыгнул из экипажа в церковь, где нашел нового пастора и свел с ним знакомство.

Несмотря на недолгое пребывание, мистер Литли уже считал Вальсингам своей вотчиной. Неожиданный приезд лендлорда взволновал его и заставил быть предельно почтительным и льстивым. Молодой пастор в подробностях поведал графу Дрэймору свою биографию, однако не забыв о похвалах своим учителям, рассказал о проделанной им работе в деревне за время пребывания здесь и не запамятовал отвесить графу пару комплиментов. Граф совершенно ясно понимал, что мистер Литли лебезит перед ним, но похвалил его за службу и пообещал выделить деньги на ремонт домов и дорог деревни. Напоследок, граф пригласил пастора на завтрашний обед в Риверсхольд, и от такой чести мистер Литли зарделся, как маков цвет, горячо поблагодарил лендлорда и пообещал обязательно приехать, без всяких опозданий.

После знакомства с новым пастором, слегка утомленный комплиментами, лорд Дрэймор уехал в Риверсхольд. Поднимаясь по лестнице, он столкнулся с виконтом Уилвортом и с одного лишь взгляда на него обнаружил, что тот был печален и задумчив.

– Доминик, чем ты так расстроен? – поинтересовался он у друга.

– Сегодня я имел беседу с мисс Кассандрой, – ответил виконт.

– Но разве ты не за этим сюда приехал? – усмехнулся граф.

– Именно, но все оказалось сложнее, чем я того ожидал. Я поговорил с ней, и в моей душе образовался камнепад: она больна, Колин, очень больна. Кэсси выглядит прекрасной взрослой девушкой, но по уму она сущий ребенок.

Граф деликатно промолчал, но в душе обрадовался мрачному настроению друга, надеясь на то, что последующие его встречи с больной девушкой лишь сильнее оттолкнут его от нее и что он откажется от мысли об удочерении.

– Где ты пропадал? – спросил виконт, желая отвлечься от своих тяжелых мыслей.

– В церкви: беседовал с новым пастором моей деревни. Он, конечно, не так умен и прямолинеен, как покойный Глоуфорд, но для того, чтобы читать проповеди сгодится.