Великолепная маркиза - Жюльетта Бенцони

— И из-за этого вы хотели умереть? Я хотел сказать — из-за такого человека? Возьмите, выпейте это!

Анна-Лаура привстала и увидела, что де Бац протягивает ей маленькую рюмку с зеленовато-золотистым ликером.

— Что это?

— Эликсир, который делают монахи картезианского ордена. Пейте! Вы почувствуете себя лучше.

Анна-Лаура бездумно повиновалась и удивилась странному вкусу густого напитка с запахом трав, одновременно крепкого и сладкого. Она и в самом деле почувствовала себя немного лучше. Порыв ветра, ворвавшийся в комнату, затушил свечи, но барон зажег их вновь, предварительно закрыв окно.

— Будет гроза, — заметил он, вернулся к молодой женщине и сел рядом с ней. — Вы не ответили мне. Вы хотели умереть из-за вашего мужа?

— Не только. Мне кажется, я всегда знала, что Жосс не любит меня. Но после… после смерти нашей маленькой дочки я захотела вернуться к нему, несмотря на то, что рассказал мне Жуан. Я ему не поверила. Мое место было рядом с моим мужем. Я надеялась, что испытания сблизят нас, ведь, кроме него, у меня никого нет. А потом произошло все то, о чем вам известно… и о чем я смутно догадывалась. Его отъезд и то, что я обнаружила позже, убедили меня в том, что я всегда была и навсегда останусь для него совершенно чужой. Я так страдала после смерти дочери. А поступок маркиза стал последней каплей. В тюрьме я надеялась, что скоро закончу свое земное существование и смогу соединиться с покойной дочерью.

— Своего рода самоубийство? Разве вы не христианка?

— Меня крестили, я приняла первое причастие, но я никогда не была чересчур набожной и…

— И религия не имеет для вас большого значения, верно? А теперь посмотрите на меня и ответьте честно — после того, что вам довелось увидеть, вы все еще хотите умереть?

— Мне не для чего жить.. Вот почему я думаю, что вам надо было спасти кого-нибудь другого.

— А месть? Разве ради этого не стоит продолжать жить? Неужели вы не хотите заставить Понталека заплатить за все то, что он сделал?

Анна-Лаура невесело усмехнулась и пожала плечами:

— Он все равно победит! Уверяю вас, что бы я ни попыталась предпринять против него, маркиз сумеет обыграть меня.

— Итак, вас не волнует то, что он ограбил вас и пользуется вашим состоянием, проматывая его с другой женщиной?

— Моя единственная ценность покоится под надгробной плитой в часовне Комера.

Де Бац не смог сдержать нетерпеливый жест. Для него, человека деятельного, активного, такая покорность судьбе представлялась совершенно ужасной. Неужели этому юному созданию необходима суровая рука наставника?

— А как же остальные? — снова заговорил барон. — Они для вас не имеют значения?

— Остальные? Какие остальные? За то время, что я провела в тюрьме, я подружилась с моими соседками по камере. Вы же видели, что сделали с принцессой Ламбаль. И я не сомневаюсь, что маркизу де Турзель постигла та же участь.

— Нет. Полина свободна, а скоро мы освободим и ее мать… Но это не значит, что они проживут долго. Революция со всей своей силой обрушилась именно на нас, на аристократов. Пока наш смертный приговор отсрочен. Но если мы погибнем, то умрем сражаясь. Мне кажется преступным идти навстречу смерти, которая только и ждет, что мы попадем к ней в руки. Вы хотите умереть? Пусть будет так, я согласен, но это не должна быть смерть животного на бойне.

— В такое время моя жизнь от меня не зависит. Что же я могу сделать?

— В свое время вы об этом узнаете. Вы можете спасти другие жизни. Послушайте, маркиза, я предлагаю вам сделку.

— Сделку? — повторила Анна-Лаура с неодобрением.

— Вас шокирует это слово? Давайте назовем это договором. Дайте мне слово, что не станете сами сводить счеты с жизнью, а я вам предоставлю возможность умереть с честью.

— Что вы под этим подразумеваете?

— О, это совсем просто. Я вас сегодня спас?

— Да.

— Поэтому у меня есть права на вашу жизнь. Король и его семья заточены в Тампле, и между их палачами и мной идет бескомпромиссная война. Но в этой войне мне нужны помощники. Итак, раз ваша жизнь вам не нужна, позвольте мне употребить ее с пользой.

Его красивый голос звучал как набат, а холодное лицо оживлял свет истинной страсти.

— И что вы станете делать с моей жизнью? — поинтересовалась Анна-Лаура.

— Вы станете действенным оружием. Вы отважны, и это самое главное. А в остальном вам придется беспрекословно повиноваться моим приказам, идти туда, куда я скажу, встречаться с теми, на кого я укажу…

— Встречаться при каких условиях?

Анна-Лаура впервые увидела, какой обворожительной может быть улыбка барона:

— Не волнуйтесь! Я никогда не предложу вам ничего такого, что могло бы оскорбить вашу добродетель. Разумеется, вам придется соблазнять, но какой женщине не известны законы этой игры? Можно многое обещать и ничего не давать… — Эта игра мне неизвестна! — гневно произнесла Анна-Лаура, и это показалось барону трогательным.

— Возможно, именно поэтому ваш муж так пренебрегал вами, а потом счел нежеланной. Вы молоды, очаровательны, и вы можете стать одной из тех женщин, вслед которым на улице с восхищением свистят мальчишки-трубочисты.

— Вы полагаете? — выдохнула Анна-Лаура, глядя на хозяина дома широко раскрытыми глазами.

— Я в этом уверен. И потом, Мари даст вам несколько уроков. Так вы принимаете мое предложение? Вы перестанете быть тенью, у вас будет всегда опасная, почти всегда увлекательная и иногда опасная жизнь…

— И смерть в конце пути?

— В конце пути или по дороге, кто может знать? Но вы ведь всегда будете готовы ее принять, не так ли?

— Да, в любую минуту. — С лица Анны-Лауры вдруг исчезло страдальческое выражение, оно стало спокойным и даже безмятежным. Она добавила:

— Да, на таких условиях я принимаю ваше предложение. Я умру только тогда, когда вы мне прикажете… или когда меня настигнет роковой случай.

— Но вы не станете сами искать смерти? — Барон неожиданно стал суровым. — Давайте выясним все до конца. Вас прежде всего должно интересовать выполнение вашей миссии. От вас может зависеть очень многое.

— Это я вам обещаю. Моя жизнь принадлежит вам. Распоряжайтесь ею так, как сочтете нужным.

Де Бац подошел к Анне-Лауре и взял ее холодные руки в свои, скрепляя их уговор. В этот момент раздался страшный удар грома. Казалось, он прогремел над самой крышей дома, и тут же на землю обрушился ливень. В комнату вбежала Мари:

— Я пришла посмотреть, не забыли ли вы закрыть окна. Рамы стучат повсюду.

Но де Бац не отрываясь смотрел в глаза Анны-Лауры, и она выдержала этот взгляд. Молодая женщина словно черпала новую силу в глазах барона. Ни один, ни другая как будто не обращали внимания на молодую женщину. Мари собиралась выйти, когда голос барона остановил ее: