Мне не страшно теперь умирать - Любовь Дмитриевна Бурнашева

документы. Она ничего не взяла. Что она задумала? Рома, мне страшно. Куда она пошла?

Роман прошелся по дому, вышел во двор, Фрем опустив голову ходил, обнюхивая землю по двору. Роман прошел, заглядывая во все уголки, зашел в гараж, и вернувшись с порога спросил:

— Слава, а машина где?

— Машина? Я вспомнил, меня разбудил звук уезжающей машины. Это было рано утром. Еще темно было. Может она поехала в свою квартиру? Поехали туда. — Слава направился к двери.

— Подожди, сделаем так, я проверить туда пошлю парней. Если она там, то отвезу тебя. Цветы по дороге купим. — Роман позвонил кому-то. Дал указание. Продолжил, — Ты нашёл из-за чего ей сцены ревности устраивать. Подумаешь один поцелуй. Может просто поцелуй, безо всякой страсти, ты же у неё не спросил, ты сам это додумал. Ты с фанатками после каждого концерта целуешься, она тебе даже слова не сказала.

— Это совсем другое. А там я видел их отношение друг к другу. Видел, как он смотрел на неё, глазами её пожирал, — В глазах опять появилась злость, — Ещё немного и она осталась бы с ним.

— С чего ты это взял? Она красивая девушка, понятно, что на неё внимание обращают, но она же тебя выбрала. И повода ревновать тебе она никогда не давала. Успокойся. — Роман заглянул в холодильник, — Слава, я смотрю вы ничего не готовили, ты пил, понятно. А Лиля все эти дни голодная была?

— Я её на кухне не видел, — Задумался, — Ни разу.

У Романа зазвонил телефон, он ответил и передал разговор Славе:

— Её там нет и машины нет возле дома. Соседи тоже ее не видели. Но ещё раз вечером съездят, проверят.

— А где она? В машине было мало бензина, она далеко не могла уехать, без денег, еще и голодная. — Он сел, обхватив голову руками. — Где её искать? — Потом подскочил — Поедем по городу, в полицию, куда-нибудь поедем!

— Сядь, никуда пока не поедем, я попрошу знакомых проверить камеры на заправках, по городу. Может она к кому из подруг поехала, хотя они всё равно не скажут, что она у них. — Роман положил руку на плечо Славы и посадил обратно в кресло, — Она может вернуться домой, а дома никого. Лучше обед готовь. Голодной жену держишь, её и так от ветра качает. Слава скажи мне, только правду, — Роман присел перед ним, глядя в его глаза, — Ты может её ударил? Иначе почему она сбежала из дома?

— Ты что! — Слава подскочил, отбросил его руку, — Да я ей слова грубое не могу сказать, а ты говоришь — ударил. Да я лучше себя убью, чем ей что-то сделаю. — Он прошел несколько раз по кухне, потом вдруг резко остановился, — Рома, а может её родители нашлись, и она к ним уехала? Помнишь я говорил, что она в детском доме жила? Может они её забрали и увезли в свою страну.

— В какую страну, о чем ты говоришь? — Роман непонимающе смотрел на Славу.

— Я не говорил тебе, но иногда Лиля разговаривала на каком-то непонятном языке, я пытался эти слова запомнить, но почему-то быстро их забывал.

— Она с тобой разговаривала на этом языке? — Роман пристально смотрел на Славу.

— Да, но только в минуты страсти, ну ты понимаешь, когда мы занимались любовью, и один раз, когда болела, то бредила и говорила что-то непонятное. Я у неё спрашивал, что это за язык, но она говорит, что сама не знает, что говорит. Может она из какой-то страны и вот родители её нашлись и забрали?

— Вряд ли, зачем тогда так неожиданно и тебе ничего не сказали? Нет, я думаю, ты её напугал своим поведением, сам знаешь, она не переносит насилие и негатив. Её пугает злость, гнев у людей. Я позвоню, попробую договориться насчет видео с камер, будем знать куда поехала. Готовь обед, сам уже тут с тобой проголодался.

Роман долго разговаривал по телефону, при этом ходил по комнате быстрыми шагами, потом он зашел на второй этаж и звук его шагов эхом разносились по ставшему внезапно пустым дому. Слава, собравшись с силами стал готовить обед.

Город остался далеко позади. Лиля ехала навстречу солнцу, она смотрела только вперед, не обращая внимание на пейзаж за окном машины. Старалась ни о чем не думать, но голова немного кружилась и очень хотелось пить. Увидев, что заканчивается бензин, она подъехала к заправке и оглядела салон, но не нашла ни сумочки, ни денег. Оставила машину на стоянке возле кафе и вышла на дорогу, махнула рукой и возле неё остановилась большая машина. Водитель открыл дверь:

— Тебе куда, дочка? — Лиля молча показала рукой по направлению дороги. — Садись, довезу если по дороге. Далеко собралась?

Водитель ещё что-то спрашивал, но она, как только села в машину сразу заснула. Двое суток без сна и еды её подкосили.

— Просыпайся, — Водитель дотронулся до руки, — Пойдём, дочка, поедим. — Машина остановилась возле придорожного кафе.

— Нет, спасибо, — Она тихо ответила.

— У тебя денег наверно нет?

Лиля пожала плечами и спускаясь вниз с кабины фуры, она не заметила, как водитель засунул ей несколько купюр в карман кофты. Чувствуя, что ей становилась всё хуже Лиля присела на скамейку возле террасы. Перед глазами появился яркий слепящий свет, он бил в глаза как прожектор, слепил, проникая в голову и отражаясь, он кружил там в голове, и вырываясь обратно из глаз, возвращался в свет прожектора. Лиля закрывала лицо руками, зажмуривала глаза, но свет оставался внутри и кружась, светил разрывая голову. Звуки стали резче, она слышала даже шорох песка, гоняемый ветром. Рядом остановилась машина. Смех и разговоры людей, вышедших из неё, били по ушам. Она пыталась заткнуть уши пальцами, но звуки становилось резче, звучали криками в голове.

— Я знаю её, — Девушка говорила шепотом, а Лиле казалось, что ей орут прямо на ухо — Это жена того певца. Что-то она плохо выглядит. А остальные где интересно? — Они прошли мимо.

Свет из белого постепенно стал меняться, сначала в блестящий, сверкающий тысячами маленьких ярких точек, потом стал серебристым и наконец начал таять. Зрение к ней вернулось. В голове теперь звенело от шума и голода. Возле Лили присела девушка:

— Здравствуйте, я вас знаю, вы Лиля, — Девушка приветливо улыбалась. — Можно узнать, что вы тут делаете, так далеко от города? Вы на выступление едите? — Завалила вопросами. Лиля только покачала головой. — А куда вы едите? — Лиля махнула рукой вдоль дороги. — А вы одна? — Она кивнула. — А