Звезды нового неба - Илья Шумей

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 96
Перейти на страницу:

– Ты же наш штатный экскурсовод, вот и будешь пасти нашего очередного дорого гостя. Проследишь, чтобы он там чего-нибудь не открутил ненароком.

– Да кто он такой-то?

– Большая научная шишка. Известный астрофизик, профессор или что-то в этом роде, – лицо капитана сморщилось в презрительной гримасе, – не может спокойно пройти мимо возможности покопаться во внутренностях дохлой звезды, некрофил чертов.

– Ну и пусть копается, не жалко, – пожал я плечами, – но почему, в самом деле, он не может нанять себе персональную буровую?

– Правила безопасности запрещают иметь на орбите более одной активной портальной буровой платформы. Не важно, добывающей или исследовательской. Так что придется ему воспользоваться нашим порталом, а Гильгамешу это ох как не понравится! Не любит он допускать посторонних в свое хозяйство, – Борис поднялся из кресла, – могут возникнуть определенные проблемы, которые надо решить, и решить быстро. Наш профессор прибывает уже завтра. Так что займись.

– Что-то меня не воодушевляет роль гонца, принесшего Гильгамешу дурные вести. А вдруг он мне голову оторвет?

– Тогда я лишу его квартальной премии.

– К тому моменту мне уже будет все равно.

– Зато ты будешь отмщен, и мстя моя будет ужасна. Пусть это тебя утешает. Пошли завтракать.

К счастью, Борис не стал подвергать мою шею излишнему риску и сам объявил о прибытии очередного гостя и о том, что от нас потребуется. Гильгамеш, естественно, особого восторга не высказал, но и возмущаться сильно не стал, а только насупился и угрюмо уткнулся в свою тарелку. Но к нашему с Борисом удивлению, на эту новость неожиданно бурно и эмоционально отреагировал Жан.

– Кто!? Слепнев!? – чуть ли не взвизгнул он, – Господи Иисусе! Только этого пижона мне тут недоставало!

– Да вы, оказывается, знакомы? – капитан заинтересовано наклонил голову, – ну-ка, ну-ка, докладывай по всей форме.

– Нечего тут докладывать, – Жан недовольно сложил руки на груди и состроил такую нахмуренную физиономию, что чем-то стал смахивать на сильно исхудавшую копию Гильгамеша, – этот болван начисто лишен даже зачатков такта и чувства меры. Если он узнает, что у тебя в семье кто-то умер, и предстоят похороны, то обязательно напросится, чтобы на поминках нажраться в хлам и травить потом сальные анекдоты. На дух его не переношу.

– Чем же он так тебя допек? В твои кастрюльки лез, что ли?

– Пытался, – повар презрительно фыркнул, отчего стал снова похож на лошадь, – но все больше в личную жизнь. Вот ты представь – приходит он, скажем, в наш ресторан и громко, на весь зал осведомляется: «ну как, Жан, удалось тебе вчера ту девчонку трахнуть?»

– Какую еще девчонку?

– Я просто пример привел. Абстрактный.

– Ну да, понятно. Абстрактный, – согласно закивал Борис, – но не пугайся ты так, он ведь не к тебе прилетает. Его интересует только шарик, на котором мы сидим. Посидит немного в будке у Гильгамеша, а потом отвалит восвояси. Наш юнга за ним проследит.

– Songe-creux! – Жан невесело усмехнулся, – даже не надейся. Этот проныра тут во все щели свой нос засунет, попомни мое слово.

Как ни прискорбно, но в конечном итоге наш повар оказался абсолютно прав. Визит Георгия Слепнева на нашу драгу отпечатался в моей памяти ярким и невероятно шумным пятном. Рослый, подтянутый, постоянно улыбающийся и ни на секунду не закрывающий рта, он больше походил не на серьезного ученого, а на политика, общающегося со своим электоратом в канун выборов. Выглядел Слепнев лет на сорок, что было несколько необычно, учитывая его ученую степень и солидный послужной список, а вел он себя – ни дать ни взять подвыпивший студент-второкурсник.

Подобно длинноногим девушкам, комментирующим прогноз погоды в программе новостей, он умудрялся широко улыбаться, даже когда говорил. Почти каждую свою реплику профессор заканчивал смехом, и смехом же встречал реплики собеседника, выслушивая их с удивленно вскинутыми тонкими черными бровями. В результате у меня неизменно складывалось впечатление, будто я говорю исключительно чушь и ерунду, над которой грех не посмеяться. Позже, когда я пытался восстановить в памяти его облик, в моей памяти всплывала исключительно его сияющая снисходительная улыбка в обрамлении тоненькой бледной каемочки из всего остального.

После отбытия нашего шумного визитера я так и не смог внятно сформулировать свое к нему отношение. Да, он мне не нравился, но вот что именно было тому причиной, четкому определению не поддавалось. Если разобрать его личность, так сказать, на составляющие, то ничего отталкивающего в нем не обнаруживалось, но неприятие не исчезало. Возможно, причина крылась в том, что он был практически моим полным антиподом – веселый, общительный и успешный, но мысль о том, что в основе моей антипатии лежит элементарная зависть, делала меня в собственных глазах еще более ущербным, и круг замыкался. Точно так же в школе простые ученики ненавидят отличников только за то, что те постоянно маячат у них перед глазами живым укором. В общем, общение с профессором вымотало меня так, словно я целый день разгружал мешки с цементом.

Пока мы плыли по коридору от шлюза до поста управления буровым порталом, где работал Гильгамеш, Слепнев успел вытрясти из меня историю моего детства, отрочества и юности, а также то, как я попал на «Берту». И это при том, что весь путь составлял метров двадцать от силы. Одетый в новенький, с иголочки светло-серый комбинезон с эмблемой Академии Наук на груди, аккуратно подстриженный и гладко выбритый, он замечательно оттенял мою помятость и затрапезность.

Кому такое понравится? Даже его темная шевелюра демонстрировала свое превосходство, вызывающе игнорируя царящую на причальном уровне невесомость и сохраняя безупречно причесанный вид. Наверняка тут дело не обошлось без лака для волос, а мужчины, которые им пользуются, автоматически попадают у меня в разряд не совсем нормальных.

Мы впорхнули в каморку к Гильгамешу, и Слепнев незамедлительно высказал о ней свое прямолинейно-уничижающее мнение:

– Э-э-э, как тут у вас все запущено!

При этом он всем своим видом давал понять, что соглашается находиться здесь исключительно во имя науки. Он даже как-то съежился, чтобы ненароком чего-нибудь не коснуться и не испачкаться. Гильгамеш оттолкнулся от терминала, разворачиваясь нам навстречу, и наш гость не удержался от очередного комментария:

– Ого! Ну и здоровы же Вы, батенька!

Он подплыл поближе, словно намеревался осмотреть техника со всех сторон как какой-нибудь музейный экспонат, но Гильгамеш при его приближении подвинулся в сторону, чтобы оказаться между терминалом и профессором. Тот остановился, ухватившись за один из поручней, и попытался, вытянув шею, заглянуть здоровяку за спину.

– Так-так, – протянул Слепнев, – на чем работаем?

– АМТ-504, – буркнул Гильгамеш.

– Экий антиквариат! Все давно уже на семисотую серию перешли! – в воздухе повисла выжидательная пауза, но техник воздержался от каких– либо комментариев.

1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 96
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?