Запретный храм - Патрик Вудхед

— У нас было всего несколько упаковок, — вздохнул Лука. — Что ты им раздал?

Билл глупо улыбнулся и отвел взгляд.

— Анальгетики. Все увидели, что я раздаю антибиотики, и мне пришлось дать остальным хоть что-то. Мне больше ничего не пришло в голову… вреда не будет.

Пока он говорил, из толпы высунулась еще одна рука. Билл протянул две маленькие белые таблетки, и пузырек опустел. В этот момент внимание Луки привлекло движение в дальнем конце деревни. К ним кто-то приближался.

Высокая женщина с водопадом черных как смоль волос, обрамлявших лицо. В отличие от едва шевелящихся обитателей деревни, женщина шла походкой вполне здорового человека, и за ней волочился по земле подол заляпанного грязью одеяния.

— Это еще кто, черт побери?.. — пробормотал Лука, когда она подошла к толпе.

Она остановилась, и хотя ее лицо было замотано шарфом, как хирургической маской, Билл с Лукой увидели, что она в бешенстве. Густые темные брови сошлись вместе над зелеными глазами, враждебно поглядывавшими то на Луку, то на Билла. Толпа вокруг смолкла.

Подняв правую руку, женщина сдвинула шарф на шею, и они увидели высокие скулы над презрительно поджатыми губами.

— Какого черта вы тут делаете? — спросила она по-английски с едва заметным акцентом.

Подняв подбородок, она показала на пузырек в руке Билла.

— Дайте.

Билл в изумлении протянул ей пластиковый пузырек.

— Вы говорите по-английски.

Словно не слыша его, она посмотрела на этикетку и снова подняла горевший злостью взгляд.

— Нурофен, — сказала она. — Вы что, издеваетесь? Вы отдаете себе отчет, насколько безответственно ваше поведение?

— Я просто подумал…

— Нет, вы не подумали, — оборвала его женщина. — В деревне холера, а вы раздаете болеутоляющее! Неужели вы не понимаете, что люди верят: вот западное лекарство, которое исцелит их? А вы только злоупотребляете их невежеством.

— Постойте, — вмешался Лука, беря себя в руки. — Билл раздал им все антибиотики, что у нас были, — а мы их брали для собственных нужд. Он не мог разочаровывать других, поэтому пришлось дать им хоть что-то.

Женщина посмотрела на него презрительно. Потом, повернувшись к собравшимся, быстро заговорила по-тибетски. Голос ее звучал низко и убедительно. Несколько секунд спустя жители стали переводить взгляды с нее на Билла и Луку, на лицах появилось недоверчивое выражение. Она продолжала говорить, а они начали качать головами и отступили на шаг, ревниво оберегая белые таблетки.

— Конечно, они мне не верят — с какой стати? — разочарованно сказала женщина. — Вы дали им надежду — первую за долгое время. Но почему у меня такое чувство, что вас здесь не будет, когда они поймут, что таблетки не помогают?

— Слушайте, мы не хотели ничего плохого, — возразил Билл, подняв руки в оправдательном жесте.

— Все так говорят… — начала она и тут же замолчала, с отвращением покачивая головой.

Она выпустила из руки пустой пузырек, и тот под взглядами Билла и Луки проскакал несколько сантиметров, а потом плюхнулся в лужицу грязи. Снова намотав шарф на лицо, женщина напоследок смерила их презрительным взглядом и направилась в дальний конец деревни. Когда она ушла, толпа начала рассеиваться, несколько человек еще какое-то время стояли, уставившись на пустой пузырек, а потом начали расходиться по крылечкам домов.

— Господи боже, — сказал Лука. — Откуда она взялась, черт ее раздери?

— Понятия не имею, — ответил Билл, — но теперь я в самом деле чувствую себя идиотом.

Лука повернулся и увидел, что друг стоит, опустив плечи, и смотрит на пустой пузырек.

— Ты ведь хотел помочь. Не принимай близко к сердцу. Ну хотя бы двое будут спасены — те, кому достались антибиотики.

— Да, но…

Билл поднял голову, и тут Лука ухмыльнулся.

— Одно я могу сказать точно. На приглашение к обеду нам рассчитывать не приходится.

Морщины на лице Билла постепенно разгладились, напряжение исчезло. Он посмотрел на домик, в котором исчезла женщина.

— Кто она, по-твоему, такая? Она говорит почти без акцента.

— Понятия не имею, — ответил Лука. — Может, волонтер? Она больше похожа на непалку, чем на тибетку. Но кем бы она ни была, у меня такое чувство, что хорошего впечатления мы на нее не произвели.

— Да, но я просто хотел помочь, — пробормотал Билл. Расправив плечи, он повернулся в сторону их стоянки. Кинув напоследок любопытный взгляд на домик, в котором исчезла женщина, Лука последовал за приятелем.

— Кто там?

Ответа не последовало — только новый стук, громкий и настойчивый.

— Да бога ради, прекратите издевательство!

Рене, еще более неуклюже, чем обычно, поплелся по пустому ресторану к двери. Он поморщился, проходя через столб солнечного света, просочившегося сквозь занавески, и осторожно потер виски.

У него был богатый многолетний опыт раблезианских похмелий. Он знал, что пакетик со льдом и лошадиная доза парацетамола вернут его к жизни. Но и то и другое находилось на кухне — в противоположной стороне от двери, к которой он направлялся. Причина вполне достаточная, чтобы развернуться, забыв про все остальное. Вот только непрерывный стук загипнотизировал его, и он был не способен ни на какие другие действия.

Собрав остаток сил, Рене распахнул дверь.

— Какого черта?.. — выдавил он.

Он замолчал на полуслове, его взгляд медленно сфокусировался на безмолвных фигурах. У порога выстроились три силуэта в ореоле ярких лучей утреннего солнца. Рене прищурился, разглядывая их и чувствуя, как усиливается головная боль. Не сказав ни слова, двое стоявших впереди военных прошли мимо него внутрь.

— Неожиданная радость, — сказал Рене, на нетвердых ногах сделав несколько шагов назад.

Через порог перешагнул третий. Он был меньше остальных. Когда он вошел в зал, Рене увидел, что у него тонкое, немного женственное лицо без малейших следов щетины, и только резкая линия губ контрастировала с хрупкостью черт.

Капитан Чжу посмотрел на Рене, и взгляд его исполнился отвращения. Он обратил внимание на клетчатую рубашку, которую наспех натянул Рене, перед тем как идти открывать дверь. На рубашке остались следы вчерашних излишеств. Толстая физиономия Рене заросла двухдневной щетиной, а волосы были растрепаны после сна.

Чжу выдвинул стул и сел.

Неподалеку застыли двое других. Один из них, крупного сложения, с мощной шеей, подошел на шаг ближе. Рене узнал двух недавних посетителей, которым распорядился подать не тот заказ.

Рене пару раз сглотнул и теперь искал, чем бы смочить пересохший рот.