Песнь ста миров - Цзюлу Фэйсян

Я всего лишь хотел поесть лапши, глупая! Принесла?

Ху Лу окинула его взглядом и, увидев, что он весь мокрый и грязный, поняла, что упрямый парень действительно беспокоился и искал ее на улице. Сердце девушки оттаяло, и, по доброте душевной решив не озвучивать догадки, она вскинула брови.

– Настолько сильно любишь лапшу?

Е Цинчэн отвел голову в сторону, длинные волосы закрыли медленно краснеющие уши.

– Да, люблю.

Девушка, вздохнув, развернулась и зашагала вверх.

– Цундэрэ.

– Что еще за «цундэрэ»? Сколько раз говорил, что я – волк. – Он поплелся позади и, глядя на ее слегка опущенные плечи, спросил: – И чем ты занималась сегодня?

Она вновь глубоко вздохнула.

– Сегодня… – Ее глаза загорелись, словно она о чем-то догадалась, и, резко обернувшись, она уставилась на Е Цинчэна. – Ты говорил, что прибыл за братом? А брат твой – призрак, верно? Который должен быть недалеко от того места, где мы впервые встретились, так?

Е Цинчэн кивнул.

Ху Лу слегка прищурилась и совершенно серьезно произнесла:

– Е Цинчэн, сегодня я видела призрака. На работе.

Он замер, его лицо тоже сделалось серьезным.

– Отведи меня туда завтра ночью.

Глава 6

От зеленого освещения в темном коридоре на душе становилось неспокойно.

Ху Лу шла вперед, вцепившись в рукав Е Цинчэна и перепуганно прижимаясь ближе, и, когда они добрались до поворота, с дрожью в голосе произнесла:

– Вот за этим углом… Белая-пребелая фигура человека вчера поздоровалась со мной, а затем прошла сквозь мое тело. – Она покрылась мурашками, словно тот холод вновь обвил ее сердце. – После этого я не могла двинуться и простояла так целый час…

Е Цинчэн нахмурился и сцепил ладонь вокруг ее холодной руки.

– Чего дрожишь, сегодня с тобой я.

Слова эти прозвучали настолько естественно, что девушка замерла, а затем недовольно ответила:

– Говоришь так, словно защитишь меня.

– Разумеется. Или сама собралась меня защищать?

От колкости его тона Ху Лу скривила рот и захотела было обругать, но потом подумала, что сейчас Е Цинчэн взаправду признался, что будет защищать ее, и при этом сделал это настолько спокойно.

Ее щеки покраснели, а место, где он держал ее руку, странным образом запылало. Она вспомнила вчерашние панику и уязвимость на его лице, когда он ее нашел, и тут в сердце девушки с жаром возник вопрос. Ху Лу, свесив голову, опустила взгляд на носки, почесала ухо и, с трудом подбирая слова, заговорила:

– Тут такое дело, еще вчера хотела спросить… спросить… тебе я случайно не нра-нра…

Оборотень нахмурил брови и нетерпеливо произнес:

– Не болтай, он здесь.

Девушке очень захотелось сказать, что она вовсе не занималась глупой болтовней, а хотела серьезно поговорить об их чувствах. Вот только когда она подняла голову и увидела проплывшего перед Е Цинчэном призрака, лицо ее побелело и дыхание вмиг перехватило.

– П-п-призрак… Я боюсь умирать, Е Цинчэн.

– Соберись, – насмешливо хмыкнул он, левой рукой хорошенько спрятал Ху Лу за собой, а правой сложил полоску золотой печати. Однако не успел парень сдвинуться с места, как из коридора подул странный ветер, принесший с собой звон серебряных колокольчиков и до самой дрожи испугавший Ху Лу.

Парень слегка сощурил глаза, смотря на появившуюся из воздуха женщину в белом. Незнакомка скользнула по ним с Горлянкой равнодушным взглядом, кивнула в знак признания, а затем размотала в руках золотую веревку и тут же обвязала ей призрака. Тот закрепился на месте и стал медленно принимать человеческие очертания.

Очертания эти принадлежали невероятно красивому мужчине, вот только от всего его тела веяло вгоняющим в ужас мраком и холодом. Разглядев его лицо, Е Цинчэн обрадовался:

– Цинъань! Я пришел, чтобы вернуть тебя. Я собрал две бессмертных и шесть телесных душ, осталась лишь последняя. Если вернешься, то сможешь переродиться. Забудешь прошлое и больше не будешь страдать от вечного скитания.

– Переродиться? – Рассеянный взгляд Е Цинъаня медленно застыл на лице Е Цинчэна. Старший брат разразился внезапным смехом, и от горечи в нем сердце Ху Лу сдавила необъяснимая тоска. – Мне нужна твоя помощь, если я хочу переродиться?

– Брат… – Парень хотел продолжить, но замолчал.

Неожиданно заговорила стоящая в другом конце коридора женщина:

– Ты переродишься сегодня, хочешь этого или нет. – Голос у нее был скуп на эмоции, и, несмотря на жесткость сказанных слов, выражение на лице оставалось невероятно холодным.

Е Цинчэн не выдержал и, хмыкнув, накинулся на нее:

– Да кто ты такая, чтобы вот так влезать в разговор двух братьев!? – Он засучил рукава, намереваясь задать ей трепку, но Ху Лу поспешно вцепилась в него.

– Кажется, она здесь, чтобы помочь тебе. Помочь твоему брату переродиться, – заметила она.

Женщина в белом меж тем обратилась к Е Цинъаню:

– Меня зовут Бай Гуй, я способна забрать из чужого сердца тьму. И в этот раз я прибыла по просьбе старого друга, чтобы отнять одержимость и помочь тебе переродиться.

Е Цинъань усмехнулся, но прежде, чем успел ответить, увидел в руках Бай Гуй нефритовую заколку для волос.

– Такова ее последняя воля. Если не пойдешь мне навстречу, придется воспользоваться силой, – продолжила женщина.

– Последняя воля? – застыв, яростно произнес мужчина. – Она умерла?

Бай Гуй промолчала. Она неторопливо подошла к нему и достала из рукава кисть, после чего опустила ее меж бровей Цинъаня.

– Тьму из твоего сердца я забрала себе.

Мужчина все еще пребывал в растерянности, и женщина перевела взгляд на Е Цинчэна.

– Если хочешь вернуть душу брата обратно, лучше сделать это сейчас.

– Ха? – Ху Лу пораженно застыла, только чтобы понять, что Е Цинчэн отпустил ее руку и торопливо пошел к старшему брату. Собравшееся в его ладонях золотое свечение сияло все ослепительнее, почти скрывая всю фигуру парня, и сердце девушки упало. Она поспешно сделала два шага следом, протянула руку вперед, но уцепилась лишь за пустоту.

Она подняла голову с глазами, полными паники и растерянности.

– Ты уходишь?

Сосредоточенный на чтении заклинания Е Цинчэн, услышав крик Ху Лу и словно неожиданно вспомнив о ней, повернулся.

– Глупая Горлянка…

Внезапно она разразилась руганью:

– Да пошел ты! Я же столько каши для тебя наварила перед тем, как выйти! Да мне одной ее несколько дней есть придется!

Оборотень не отмахнулся, как делал это раньше, однако сильно нахмурил брови. Его фигура исчезала в золотистом свечении, как и смягчался постепенно возмущенный взгляд Ху Лу. Уголки ее рта сникли, а глаза наполнили сверкающие слезы.

– Е Цинчэн…

Впервые она звала его по имени так печально и нежно.

Наплевав на все, неожиданно он протянул руку сквозь