Бессердечный охотник - Кристен Чиккарелли

class="p1">Руне стало смешно оттого что он назвал младшую королеву Кресс, а не Крессида.

– Она не позволила бы мне даже говорить с тобой. – Гидеон отступил, чтобы записать цифры. – Однажды я подавал чай тебе и твоим друзьям, но ты на меня даже не взглянула. – Он вернулся к ней и принялся измерять талию. – Это было в Торнвуд-холле, во время одного из званых вечеров Кресс.

Руна была не в силах вспомнить тот день. Она подняла голову и увидела лицо Гидеона прямо перед собой. Взгляд его был прикован к измерительной ленте.

– Почему ты подавал чай, раз был ее портным?

Лента повисла на пальце, но Гидеон не пошевелился.

– Тогда я уже жил в Торнвуд-холле, Кресс перевезла меня туда из дворца, чтобы… я всегда был рядом, когда понадоблюсь. В тот вечер я был наказан. – Он провел рукой по волосам. – За пренебрежение обязанностями.

Руна нахмурилась и была уже готова спросить, что он имеет в виду, но Гидеон не дал ей шанса.

– Теперь бедра.

Он явно не желал вспоминать подробности. Лента обвила бедра Руны, а она покопалась в памяти, надеясь вспомнить, как юный Гидеон Шарп наполняет ее чашку, пока она ведет оживленную беседу.

Вспомнить не получилось, и досада сдавила грудь.

Но почему я должна его помнить?

Мысли вновь вернулись к тому, как он назвал королеву, – Кресс. Был ли он единственным, кому это позволялось?

Гидеон опять отошел записать размеры бедер, и Руна решилась задать вопрос:

– Я не очень хорошо знала Крессиду. Какой она была?

Гидеон долго стоял, склонившись над альбомом, не отвечая и не поворачиваясь.

– Она была… красивой, – наконец произнес он. – И властной.

Руна внезапно вспомнила пересуды о Крессиде и ее любовнике низкого происхождения. Интересно, что в том было правдой?

Гидеон сказал, они жили в летнем доме Крессиды, – там он был всегда у нее на глазах.

«Должно быть, ей нравились хмурые, задумчивые и жесткие мужчины», – подумала Руна про себя.

Гидеон говорил о младшей сестре Роузблад чересчур вольно. Не похоже, что он только прислуживал ей. Так может вести себя человек, который хорошо знал королеву.

Или даже был близок.

Руна поежилась. Неприятное чувство кольнуло сердце, стоило представить, что он делил постель с Крессидой. Если и правда он был любовником королевы-ведьмы, ей следует быть осторожнее. Он может почувствовать даже мелочи, находясь рядом с ведьмой.

– Тебе знакомы растения рода кувшинок, которые растут в заболоченной части острова? – Гидеон повернулся к ней лицом, но все же их разделяли несколько шагов. Руна по-прежнему стояла в круге света лампы в одном кружевном белье, а он – в тени, полностью одетый. Но в этот момент именно Гидеон казался более уязвимым.

– Ты о темно-фиолетовых цветах, которые ловят и едят насекомых?

Он кивнул.

– Кресс была на них похожа. Красивая, если смотреть на расстоянии, но стоило оказаться в ее поле зрения, она начинала заманивать и завлекать. А ты, глупец, и рад подойти. – Он смотрел в одну точку за плечом Руны, и выражение его лица вселяло страх. – После того как ей удавалось тебя заманить, она показывала свое истинное лицо. Но уже было слишком поздно.

Он перевел взгляд на Руну.

– Она уже заглатывала тебя живьем.

Глава 19

Гидеон

С самого начала влечение было взаимным. Впервые Гидеон увидел Крессиду во дворце, когда вместе с мамой привез ей платье. Мама общалась с двумя старшими сестрами-королевами, а он ждал в холле и нервничал, понимая, как много зависит от этого момента. Если сестрам понравится работа родителей, они наймут «Шарп Дуэт», сделают придворными кутюрье.

Это позволило бы Сан и Леви получить завидное жалованье.

И изменило бы жизнь всей семьи.

Гидеон стоял у стены, когда мимо проходила Крессида с фрейлинами. Он не знал, кто она такая, поэтому позволил себе взглянуть дважды и успел заметить прекрасные волосы цвета слоновой кости, яркие голубые глаза и стройную фигуру.

Девушка прошла, но остановилась и обернулась. Потом медленно подошла и спросила, как его зовут, и задержалась для недолгого разговора. Он был совершенно очарован ею, польщен вниманием и легким флиртом, но более всего удивлен ее отношением к нему как к равному.

Крессида отошла, когда вернулась мама. Она выглядела ошеломленной и сказала, что получила предложение.

– Что ж, полагаю, мы будем чаще видеться.

Гидеон до сих пор помнил, как забилось тогда сердце от сказанного. И от взгляда, брошенного через плечо, прежде чем исчезнуть в коридоре за углом.

Развивалось все достаточно медленно. Когда семья Гидеона переехала во дворец, Крессида стала приглашать его на прогулки по саду и конные выезды на побережье. Позже он стал присоединяться к ней за завтраком на террасе.

Они целовались, спрятавшись в пустых дальних комнатах дворца, руки их при этом скользили по телам друг друга.

Тогда происходящее казалось ему сном. Слишком приятным, чтобы быть правдой.

Так и получилось.

– Гидеон?

Голос Руны вырвал его из воспоминаний. На мгновение Гидеон так глубоко погрузился в прошлое, что, показалось, увидел на постаменте не Руну Уинтерс, а Крессиду Роузблад. Она смотрит на него, как львица, размышляя, поиграть ли с добычей, прежде чем полоснуть когтями по горлу.

Пульс участился, ладони вспотели.

– Все в порядке?

Вопрос Руны полностью перенес Гидеона в настоящее. Крессида мертва. Сейчас перед ним на постаменте другая девушка.

Руна сошла вниз и приблизилась.

Встав прямо перед ним, замерла и стояла молча, будто чувствуя его страдания, которые не знала, как облегчить.

Довольно уже, Шарп.

Он откашлялся:

– Извини. Да. Все в порядке. Не следовало мне поднимать эту тему.

– Эту тему подняла я, – сказала Руна, разглядывая его в упор. – Если хочешь поговорить…

– Лучше не стоит.

О чем он думал? Перед ним самая неподходящая кандидатура для того, чтобы делиться воспоминаниями, тем более личными, да еще теми, которых он стыдился. Перед ним королева сплетен, способная испортить его репутацию одной фразой, произнесенной в зале тихим шепотом.

Он уже рассказал ей многое. Зачем?

– Хорошо, – Руна кивнула и обхватила себя руками.

Гидеон наконец догадался, что ей холодно. Неудивительно, она ведь в одном нижнем белье.

А ты идиот. Из сундука у стены он поспешно достал шерстяной плед. Его использовала мама, чтобы согреться, когда приходилось работать допоздна холодными зимними вечерами. Он подошел к Руне и накинул его на плечи.

– Еще один замер – и мы закончим.

Она кивнула. Гидеон присел и прижал ленту к полу около ее пятки, цепко оглядев при этом каждый дюйм ног. Нет,