Приемный ребенок. Жизненный путь, помощь и поддержка - Татьяна Панюшева

пример взаимодействия с агрессивными родственниками

Девочка четырех лет попала в детский дом от одинокой мамы, ограниченной в правах из-за психиатрического заболевания и алкоголизма. Мать была признана недееспособной, девочка жила в детском доме несколько месяцев, и ей достаточно быстро нашли кандидатов в приемные родители. Внезапно появились кровные родственники, которые жили в Москве в течение четырех лет, знали о том, что происходит в семье их родственницы и не принимали никакого участия в судьбе девочки. Органам опеки показалось странным их «бурное» желание взять под опеку девочку, которая после признания матери недееспособной стала единственной владелицей трехкомнатной квартиры в центре Москвы. Пришедшие на встречу с девочкой в детский дом родственники вели себя крайне агрессивно. Девочка их боялась, шепотом сказала сотрудникам, что не хочет к ним идти. В какой-то момент дядя, положив татуированные кулаки на стол, сказал одной из сотрудниц: «А тебе здесь сидеть не обязательно! Хочешь, чтобы я голову тебе разбил?!» В ответ на это сотрудница спокойно и твердо объяснила ему, что все его слова фиксируются, и он будет нести за них уголовную ответственность, а также что мнение сотрудников детского дома учитывается в суде при решении вопросов об опекунстве над ребенком. После этого дядя был вынужден сменить тон и выражать свою враждебность только взглядами и сопением. Судом этой семье было отказано в праве на опекунство на основании того, что эти люди не помогали ребенку, когда девочка была в трудной жизненной ситуации, хотя знали о бедственном положении семьи, и заинтересовались девочкой только после возникновения перспективы распоряжаться ее имуществом (квартирой). В отличие от кровных родственников кандидаты в приемные родители собирались забрать девочку к себе, а квартиру оставить в пользовании недееспособной матери без права последней сдавать жилую площадь. Милиция контролировала ситуацию с квартирой, что в результате было безопасно для не совсем адекватной матери: она, таким образом, не могла стать объектом криминального интереса, при этом ей было где жить. Девочка, достигнув совершеннолетия, вступит в права наследства и дальше будет решать вопрос о размене квартиры, чтобы и она, и ее больная мать имели собственное жилье.

комментарий:

Если бы целью социальной службы было избегание неприятностей, было бы достаточно не вмешиваться в ситуацию, «сдав» ребенка агрессивным родственникам. Но представителям детского дома важно было защитить интересы ребенка, не пострадать самим и проявить гуманность в отношении матери ребенка, ограниченной в правах по болезни. Оказалось, что дать отпор наглому поведению не так уж невозможно. Знание сотрудниками своих прав и прав своих оппонентов, а также отсутствие личной агрессии привело к тому, что родственники довольно быстро сообразили, что им стоит действовать в рамках закона и не позволять себе лишнего. Очевидно, что ситуации бывают разные и степень риска сотрудникам приходится взвешивать.

В данном случае сотрудники обосновали отказ на право общения родственников с девочкой тем, что те вели себя неадекватно, что у девочки нет к ним привязанности и что их интерес носит явно меркантильный характер. Надо отметить, что, получив отказ в праве на опеку, эти люди больше никогда не проявляли интереса к девочке и никак не мешали приемной семье.

Все дети в первое время после попадания в детский дом переживают утрату и трудности адаптации на новом месте. С течением времени острая тоска по кровной семье сменяется привыканием к ситуации. И если нет шансов вернуться в кровную семью и при этом ребенок знает, что из детского дома некоторые дети уходят в приемные семьи, – через какое-то время он может начать выражать желание попасть в приемную семью. Это только один из признаков готовности ребенка перейти в приемную семью. Сам процесс устройства требует более детального подхода и последовательной подготовки ребенка. Об этом мы будем подробно говорить в 3-й части книги, здесь же рассмотрим значение самого по себе выражения ребенком желания или нежелания попасть в замещающую семью. Высказанный ребенком интерес – это первый шаг, поскольку ребенок хочет попасть в некую «идеальную» семью, по сути – в идеализированный вариант своей кровной семьи. Он или она совершенно не представляет себе, что это будут новые в его жизни люди, с которыми надо будет сначала познакомиться, потом привыкнуть к совместной жизни, и только потом появится взаимная привязанность. Дети могут ожидать, что при попадании в семью любовь возникнет сразу, и мама будет самая красивая, а папа самый сильный и добрый. Что они будут покупать своему ребенку подарки, всегда будут его понимать и никогда не будут его ругать. Несмотря на наивность, эти мечты по сути своей очень похожи на ожидания приемных родителей: встретить чудесного малыша, которого они будут любить, а он будет их слушаться, радовать своим хорошим поведением и успешно ходить в школу. Переживания приемных семей и их детей схожи с ситуацией у молодоженов в период «медового месяца». В реальности в процессе адаптации семьи и ребенка друг к другу идеализированные ожидания переходят в реалистичные представления и взаимную привязанность.

Желание пойти в семью возникает у детей, у которых не разрушена потребность в привязанности, есть запас доверия к взрослым и есть позитивные представления о жизни в семье (не обязательно из собственного опыта).

Однако это свойственно не всем детям. Активно или пассивно сопротивляться семейному устройству будут дети, у которых:

– серьезно нарушено формирование привязанности;

– в опыте присутствует систематическое жестокое обращение в семье;

– имеется долгий опыт самостоятельной жизни на улице (беспризорники, «бегунки»);

– сильная привязанность к кровной семье;

– наступила так называемая фаза эмансипации от семьи (подростки).

Для первых двух категорий семейное устройство возможно после реабилитационной работы. В двух последних случаях шансы невелики, но все зависит от конкретной ситуации. При этом важно понимать, что испугаться перспективы устройства в конкретную семью может и ребенок, который на самом деле этого хочет. Утрата стабильности, попадание в ситуацию полной неизвестности, зависимость от незнакомых людей, боязнь повторения негативного прошлого опыта – все эти чувства хорошо понятны любому взрослому человеку, которому приходилось переживать жизненные травмы. Очевидно, что речь идет не о «нежелании» как таковом, а о страхе повторения плохого. Для того чтобы помочь ребенку справиться с этими чувствами, нужна работа специалистов (психологов, социальных работников). Очень важно уметь отделять страх потерпеть фиаско от подлинной неготовности ребенка пойти в семью, потому что это может стать решающим фактором в жизни ребенка. И ответственность здесь целиком лежит на специалистах, работающих с детьми.

Сама по себе идея семейного устройства очень важна и на первый взгляд кажется совершенно бесспорной. Однако трудности, сопряженные с процессом семейного устройства, связанные с ним риски и неудачи вызывают вполне законные сомнения и даже возражения. Говоря о возражениях и сомнениях, стоит признать, во-первых, важность учета и минимизации рисков, связанных с семейным устройством, а также понимать степень ответственности взрослых, желающих помочь детям. Жизнь показывает, что одного благого намерения недостаточно. Необходим профессиональный подход.