Крест Евфросинии Полоцкой - Ольга Тарасевич

Отец Алексей едва заметно пожал плечами:

– Еще не знаю. Соборование – это одно из великих таинств. Для его проведения обычно собираются семь священников, чтобы усилить молитву о даровании здоровья. Но и один священник может соборовать. Семь чтений проводится – из апостольских посланий и святого Евангелия. Больного помазывают елеем. Соборование чаще предшествует выздоровлению, чем кончине. Но люди в большинстве своем, действительно, думают, что если приходит священник – то дело совсем плохо.

У Лики невольно вырвалось:

– Как все сложно! Чем больше с вами общаюсь, тем больше убеждаюсь, что ничегошеньки не знаю. А ведь я всегда считала себя верующим человеком.

– А таких людей сейчас большинство. Говорят, что веруют, а многого не знают. Но лучше так, чем в советские времена, когда существовали гонения на церковь. Сейчас все в силах человека. Конечно, когда беда приходит, люди быстрее находят дорогу к Богу. Но есть и те, кого Господь призывает с младых лет. Скольких монахов знаю, которые еще со школы мечтали о том времени, когда смогут посвятить себя вере и церкви.

Закусив губу – впереди резко затормозили «Жигули», и ей тоже пришлось нажать на педаль тормоза, – Лика увлеченно предалась самобичеванию.

Необразованная. Темная. И она еще смеет что-то писать. Пытаться в чем-то разобраться. Почему-то всегда не хватает времени на самое важное. Если бы не стечение обстоятельств – проблемы с Франсуа, фильм, страхи, – она бы так и не добралась до церкви. Да, сегодня нет никаких преград для того, чтобы жить, как полагается христианину. Но мало кто пользуется такой возможностью. В том числе и она. Впрочем, интерес к религии сегодня есть. Только это неправильный интерес. Взять, к примеру, Колю Вадюшина. Русский Дэн Браун выискался! Да он просто глупый мальчишка, вот и все!

Словно подслушав ее мысли, отец Алексей нервно спросил:

– Колю нашли?

– Пока еще нет. Но я встречалась с его преподавательницей. Она и меня в свое время учила. Так вот, Коля, как выяснилось, задумал концептуальный труд в духе Дэна Брауна, но на славянском материале. Он собирал информацию о православной церкви, хотел выяснить ее болевые точки, чтобы потом вмазать по ним посильнее. А еще, вдохновленный лекцией Тамары Кирилловны, задумал разыскать исчезнувшую реликвию – крест Евфросинии Полоцкой. И доказать, что никакой святости нет, что все чудеса – плод воображения церковников. Кстати, отец Алексей, а может ли церковь помочь в розысках? Преподавательница подсказала дельную мысль. Выяснить, каким путем шел Коля. Возможно, эта дорога и подскажет ответ на вопрос о том, где парень скрывается. И почему у него возник конфликт с близнецами.

– Мне жаль, – священник глубоко вздохнул, – что Коля не нашел креста. Почему не нашел? А если бы нашел, то уверовал бы. Ценность этой реликвии – в мощах. Насколько я помню, в ковчеге были мощи святых и мучеников. Великое чудо нетления!

Буйная Ликина фантазия мгновенно нарисовала ей следующую картину. Она лежит в гробике, выставленном на всеобщее обозрение. И толпы людей рассматривают ее косточки. И при этом рассуждают: вот оно, чудо нетления.

– Невеселая перспектива, – резюмировала Вронская. – Мне, она, конечно, не грозит. Прошу прощения, если эти рассуждения вас обижают. Но я не понимаю обряда поклонения мощам совершенно!

Отец Алексей, отбросив ладонью темные волосы, упавшие на лоб, сдержанно улыбнулся.

– Не только вы сомневаетесь. Даже и среди священников были те, кто не веровал, не понимал, что нетление некоторых тел есть залог будущего воскрешения всех.

Голос священника завораживал. И Лика опасалась, что, заслушавшись, отвлечется от дороги. А потом уже и не опасалась. Все словно исчезло куда-то, и серая лента трассы, и машины, и деревья, выстроившиеся в зеленый караул…

Святые, говорил отец Алексей, это Ангелы земные, воплотившие в своей жизни начертанные Евангелием идеалы. А их мощи – храмы Святого Духа, почивающего в праведниках. Неверующие говорят: святые при жизни иссушали тела свои строгим постом. Но если бы в этом заключалась причина нетления, то и останки животных, не обладающих тучной плотью, также бы сохранялись. А ведь многие святые были мирянами и не изнуряли себя строгим постом. Даже в худощавом теле достаточно крови и влаги, и это разрушает обычную плоть после смерти. Но нетленны мощи святых. Или еще неверующие говорят: все дело в почве или в климате. Однако многие святые, принявшие смерть в мученичестве, долгое время вообще не были захоронены. Гроб преподобного Сергия, преставившегося в 14-м веке, нашли в воде. И несмотря на тридцатилетнее пребывание во влаге, ни гроб, ни тело, ни одежда не были повреждены. А некоторые мощи раскрывались после захоронений, сделанных столетия назад. И поражались очевидцы и светлой коже, и сохранившимся одеяниям. Нет никаких иных возможностей объяснить нетление, кроме одной. Человеческий дух, стремящийся к Богу, преображает тело. И Господь являет непрекращающееся чудо нетления для укрепления в пастве духа благочестия.

– Простите, – пробормотала Лика, когда отец Алексей замолчал. – Вечно я ляпну какую-нибудь глупость, не подумав. У меня язык борется за независимость от мозгов и всегда, как правило, побеждает.

– В общем, я думаю, если бы Коля нашел ковчег, то он изменил бы свои намерения, – тихо сказал священник. – И, может, не случайно он решил разыскать крест Евфросинии Полоцкой. Это воля Божья отвращала его от плохих замыслов и давала возможность уверовать. Не стоит юноше уподобляться тому американскому писателю, которого церковь предала анафеме. А что касается поисков… Думаю, вряд ли можно рассчитывать на помощь церкви. Если бы знали, где крест находится, – уже разыскали бы. Часто мощи святых, снесенные из церквей в годы советской власти, обнаруживаются словно сами по себе. В музеях, в хранилищах. Они не страдают ни при пожарах, ни при наводнениях. И это вселяет надежду, что крест Евфросинии Полоцкой когда-нибудь тоже, с надлежащими ему почестями, вернется в храм.

«Дело ясное, что дело темное», – огорченно подумала Лика и нажала на тормоз. Увлекшись разговором, она едва не проскочила нужный поворот.

– Кажется, мы приехали, – отец Алексей, чуть прищурившись, разглядывал нумерацию серых невзрачных домиков. – Да, вот здесь, притормозите, пожалуйста. Ну что, идем?

Лика отрицательно покачала головой. Может, это страусиная позиция. Но психика и так перенасыщена стрессами и негативными эмоциями. Если можно не видеть чужой боли – то лучше ее не видеть.

– Как знаете, я скоро вернусь…

От негромкого звука захлопнувшейся двери Лика вздрогнула, как от удара хлыстом.

Просто дверца. Ее же машины. Как гильотина, разом отсекшая все – невероятные серые глаза, чувственные манящие губы, сильные руки.

«Ты спятила! – гневно подумала Вронская. – Он – священник. Он – женатый священник. Это просто жара. И у тебя сто лет не было мужчины. Я тебя умоляю, не позорься, держи себя в руках. Ты слышишь?!»

Через секунду правильные мысли сменились совершенно неправильными.