Университет вредной магии. Пособие по выживанию - Ника Ветрова

Райса глянула на меня, вздохнула и тихо ответила:

— Можно, но этот же не согласится…

— Согласится, — мрачно пообещала я, пристально глядя на Герака.

Тот нервно дернул хвостом и осторожно спросил:

— Может, договоримся?

— А без проблем, — решила я и, вернувшись к своему столу, села, вырвала лист бумаги из тетради и сделала умное лицо, собираясь приступить к издевательству над чертом.

И тут кто-то спросил шепотом:

— Она что, тоже расистка?

— Кажется… да, — неуверенно пробормотала Райса.

— Стопудово — да! — подтвердила я.

— Черт! — выругался собственно черт.

На его замечание никто не ответил, а я вдруг оказалась в окружении всей группы, то есть пяти заинтересованных ведьмочек, которые, затаив дыхание, читали по мере написания:

«Требования к уборке чертового общежития».

— Оу, — выдохнула Райса, — ты чего там теперь староста, что ли?

— Ага, — не поднимая головы и выводя «пункт первый», ответила я.

И стало тихо. Не обращая внимания, я начала писать, но тут Райса прошептала:

— Стась, понимаешь, я там тоже была… старостой.

— Угу, — продолжаю сосредоточенно писать.

Тишина, так что никто не помешал мне написать:

«Пункт первый: должна выполняться протирка пыли со всех поверхностей вплоть до люстр и карнизов ежедневно».

— Так вот, — продолжила Райса, — я тоже была… расисткой.

— Была? — невозмутимо интересуюсь, выводя «пункт второй».

— Теперь просто ненавижу! — прошипела она.

— Значит, теперь ты не расистка, а расоненавистница, — резюмировала я, продолжая писать.

«Пункт второй: ежедневно должен производиться вынос мусора из всех помещений».

— Так вот, — продолжила Райса, — я сдалась на третьей паре туфель…

Чего-чего? Я оторвалась от листка и удивленно посмотрела на ведьмочку. Та нехотя продемонстрировала туфельки — черные, замшевые, с серебряной пряжечкой, на удобном каблучке…

— И что с туфлями? — спросила я, понимая, что за такие можно и убить, если честно.

— Они мне предложили туфли в обмен на… подпись, — выдала Райса.

— Равноценный обмен, — выдохнула Светлана, с завистью глядя на оные.

— Поддерживаю, — заметила молчавшая до этого момента Кларисса.

— Э-э, ты хочешь туфли? — с надеждой спросил Герак.

Его надежда разбилась о мое мстительное:

«Третий пункт: уборка помещений производится влажным способом — пол вымывается горячим мыльным раствором. А также стены, крышки столов, стулья, ножки столов, стульев, двери».

— Григорьева, ты обалдела? — прошипел черт.

«Четвертый пункт: раз в неделю проводится генеральная уборка. Она представляет собой углубленную текущую уборку всех помещений и мебели, мытье полов производится с использованием не только горячих мыльных растворов, но и с последующей дезинфекцией двухпроцентным раствором хлорной извести».

— Григорьева!!! — заорал черт.

— Так вот, должна предупредить — черти мстительные, — отодвигаясь подальше от Герака, завершила речь Райса.

«Пятый пункт: инвентарь для уборки обязан быть подписан следующим образом: „Для уборных“, „Для пола“, „Для мебели“, „Для мытья стен“ и применяться строго по назначению».

— Григорьева! — взревели у меня над ухом.

— Туфли надо было сразу предлагать, а не злить ведьму угрозами. Вообще, Герак, запомни на будущее — нельзя злить ведьму.

Он понял, о чем я, на пункте шестом:

«Пункт шестой: инвентарь для уборки должен быть тщательно вымыт после оной, содержаться в чистоте и храниться в специально отведенном проветриваемом помещении».

Хриплый рык надо мной и шипящее:

— Это все, госпожа ведьма?

— Нет, — сосредоточенно ответила я.

«Пункт седьмой: все постельное белье и скатерти должны стираться раз в неделю, ковры и занавеси чистятся два раза в месяц».

И вот после всего этого я расписалась «Григорьева Станислава», завизировала список и протянула Гераку.

Черт, глядевший на меня с такой ненавистью, что становилось сразу ясно — о легкой смерти мне не стоит даже мечтать, двумя пальцами взял лист и, продолжая его нести как самую прескверную гадость, с прямой спиной и нервно дергающимся хвостом удалился из кабинета.

— Тебя живьем закопают, — совершенно уверенно проговорила Агата.

Остальные не сказали ни слова, но, судя по взглядам, с Агатой были совершенно согласны.

— Не закопают, — заверила я. После глянула на Герака и предупредила: — Дуэль с Райсой сегодня будет, понял?

— А если не понял? — психанул черт.

— Ночевать будете на улице, — коварно улыбнулась я.

Поскрежетав зубами, Герак повернулся к Райсе и прошипел:

— Давай зачетку.

— Я победила? — мгновенно сориентировалась ведьмочка, доставая свиток из рюкзака.

— Ничья, — чуть не выплюнул черт.

Райса решила не вредничать и молча протянула зачетку. Герак так же молча открыл, нашел нужную графу, вписал результат «боя». На весь класс раздался вопль счастливой ведьмочки.

И тут все наши карты заговорили разом: «Отвратных, Немирова/Зельман/Сан/Кинжал/Злобнер/Григорьева».

Учитывая, что фамилии прозвучали почти в унисон, мы как-то растерялись и потрясенно выслушали: «Форс-мажорные изменения расписания. В университете „гости“. Кабинет покидать запрещено!»

И все как-то меланхолично расселись по местам, тетради пооткрывали, учебники.

Я тоже села, даже учебник открыла…

А потом из меня словно разом вышибли весь воздух!

Весь, до капельки. И сама не знаю почему, но я вдруг встала, как-то пошатываясь и вообще непонятно с чего подошла к двери, открыла…

— Григорьева, ты бы вернулась, — сказал кто-то, кажется, Светлана.

— Ведьма, сказали же вам на месте сидеть! — крикнул Герак.

Но я уже выходила в коридор…

Коридор?

Это был Ад! Натуральный, реалистичный, жуткий, с призраками летающими, бродящими умертвиями, ручейком лавы под стеночкой, псами Преисподней, зарычавшими на меня разом, живой плесенью, перемещающейся по потолку…

И псы! Огромные, черные, шипастые, зубастые, с лапами и когтями, поблескивающими от яда, с алчным блеском в алых глазах, с плавной хищной походкой…

И когда эти трое монстров, глухо рыча, двинулись в мою сторону, одна часть меня скончалась в обмороке, вторая застыла истуканом, а что-то вот совсем не мое требовало идти вперед…