Его строптивое наваждение - Екатерина Котлярова

— Зачем? Уже холодно. Мила может заболеть, — отрываю взгляд от тонкой фигурки своей девочки, которая помогает Дашке перебирать яблоки. Домашняя и счастливая. Такая родная.

— Послушай старую, — говорит сердито, грозя кулаком. — Идите купаться на озеро. Сегодня же.

— Ладно, — хмурюсь, прекрасно зная, что спорить с ней бесполезно. Если сказала, что нужно идти, значит опять что-то увидела. — Кареглазка, — подхожу к своей девочке со спины, обвивая тонкую талию руками и опуская подбородок на её макушку, — пойдём на озеро.

— Ой, — поворачивает ко мне лицо, сверкая глазами, — Дашенька рассказала, что там безумно красиво. А твоя бабушка сказала, что… — краснеет, — твоя мама там тобой забеременела.

Я кидаю взгляд на свою родственницу, которая, напевая себе что-то под нос, кружила по кухне. Вот бабушка.

— Пойдём, — тяну Кареглазку на выход.

— Я только купальник возьму, — пытается вырвать ладошку, но я не позволяю.

— Зачем тебе купальник? — выдыхаю хрипло ей в висок, притягивая вплотную к себе и давая почувствовать, как сильно мне нравится идея, если она будет купаться голышом.

— Дёма, — тянет сладко, заливаясь румянцем смущения, — я быстро.

Поцеловав девчонку в губы, подтолкнул её в сторону дома. Милена побежала в пристройку, на ходу теряя шлепки. Усмехнулся. За два она расцвела.

— Она у тебя нереально классная, — раздаётся голос Дашки за спиной.

— Подслушивать разговоры взрослых нехорошо, — поворачиваю голову к сестре. В очередной раз сердце сжимается от боли, когда вижу, как сильно она похожа на маму. Вылитая копия. Дашка так хорошо её не помнила, как я. Ей всего десять было, когда они погибли.

— Тоже мне, — фыркает, — взрослые люди. Ты, братишка, конечно, остолоп. Ни одного даже комплимента не сказал. Только молчишь и глазами пожираешь. А девочки любят ушами, — качает головой.

Смотрю на неё и не понимаю, когда мой мелкий хвостик выросла. Ведь только вчера, казалось бы, я не знал, как сбежать в клуб с друзьями, чтобы родители не заставили с ней сидеть. Только вчера на велосипеде кататься учил и коленки зелёнкой мазал. А сейчас передо мной стоит девушка, немногим младше моей Кареглазки. Стройная и красивая, как наша мать.

— Я всё, — ко мне подлетает Кареглазка, ладошкой обхватывая мою руку.

— Комплименты, — одними губами шепчет мне сестра и скрывается в доме. Усмехаюсь и перевожу взгляд на Милену. Из-под ворота моей футболки выглядывают завязки кислотного купальника.

— Пойдём? — спрашивает нетерпеливо, переплетая наши пальцы. — Баб Люба сказала, что даже зимой купаться можно, — с восторгом говорит Кареглазка. — Это какая вода там тёплая!

— Конечно можно, если ты морж, — хмыкаю я, выводя девчонку со двора на узенькую тропинку, ведущую в озеру. — Бабушка всю жизнь зимой купается.

— А я то думаю, в чём подвох, — хмыкает Милена. — Божечки, — уже шепотом. — Какая красота, — смотрит восхищенным взглядом на озеро, к которому мы вышли. — Даже на картинках не так красиво. Дёмка! Я хочу купаться!

Снимает одежду и с весёлым визгом бежит в воду.

— Дёма! Вода просто обалденная! — выныривает из воды и смотрит на меня с восторгом. — Иди ко мне, — смеется, вновь ныряя с головой.

Сбрасываю одежду на старое поваленное дерево и иду к ней. Девчонка тут же обвивает меня руками и ногами, сияющими глазами глядя в лицо.

— Спасибо, Дёма, — шепчет. — Будто в сказке.

А я сказать ничего не могу от того, насколько она сейчас красивая. Будто стальной рукой горло сжали, не давая и слова сказать. Только глазами могу жадно шарить по её лицу, по шее, по груди с капельками воды.

— Демочка, — выдыхает, губами прижимаясь к моему рту, ноготками царапая кожу головы. Ерзает на бёдрах, заставляя меня шипеть сквозь стиснутые зубы. — Я хочу попробовать, Дёма, — шепчет в губы дрожащим голосом. — Мне кажется, что я не боюсь больше. Тебя не боюсь.

А у меня ноги чуть не подкосились. Я даже не ждал этих слов. С довольным рыком впиваюсь в её губы и тащу на берег, не отрываясь от неё не на миг. Стаскиваю верх купальника, губами припадая к груди со сжавшимися сосками. Обвожу каждый языком. Втягиваю в рот. Перекатываю, наслаждаясь несдержанными стонами. Опускаюсь на песок на спину, усаживая девчонку на своих бёдрах. Милена смотрит на меня из-под ресниц, ноготками царапая грудь и опускаясь ниже, чтобы сдвинуть ткань плавок и пальцами сжать член.

— Малышка, — вырывается рычание из груди.

Кареглазка развязывает купальник и остаётся обнажённая перед моим жадным взглядом. И медленно начинает насаживаться на мой напряжённый член. Сжимаю её ягодицы, помогая ей осторожно опуститься на меня, чтобы она могла полностью принять мой член. Чтобы привыкла к моему размеру. Милена сладко стонет, прикрыв глаза. Её ладошки на моей груди дрожат. Приподнимается немного и насаживается обратно, с громким стоном. Сжимаю с силой ягодицы и ускоряю амплитуду движений, толкаясь в неё. Смотрю с болезненной нежностью в её лицо. Ловя эмоции на её лице. Девчонка кончает быстро, обмякая в моих руках. Изливаюсь в неё следом, практически сразу последовав за ней, вжимая её в себя, до боли, оставляя синяки.

— Люблю тебя, Демочка, — шепчет в шею, губами цепляя влажную кожу. — Безумно сильно люблю.

Тянусь к брошенным шортам и достаю из кармана два обручальных кольца. Кареглазка, кажется, уснула на моей груди, приоткрыв рот и тихо посапывая. Одеваю на тонкий пальчик кольцо, радуясь, что не ошибся с размером. Село, как влитое.

Мила вдруг открывает глаза и смотрит на свою руку с неверием. Замираю, ожидая её реакции. А она вдруг плакать начинает, заливая слезами мою грудь.

— Демочка…

— Кольцо не нравится? — спрашиваю в недоумении.

— Нравится. Очень нравится, — вытирает слёзы, заглядывая мне в лицо. — Просто… это так… громче слов. Можно я тебе сама одену? — взглядом указывает на кольцо в моей ладони. Киваю молча, наблюдая за тем, как дрожат её пальчики, когда она одевает ободок на мой палец.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Мой муж, — шепчет счастливо, улыбаясь со слезами на глазах. — Самый лучший и самый любимый.

Протягиваю ей футболку, когда вижу, что она начинает ежиться.