Медсестра-заклинательница - Чон Сэран

Каждый раз, когда в школу переводился новый ученик, Ынён скорее бежала понаблюдать за ним. Сюда вечно проникали всякие странные сущности – не будь она бдительной, могла случиться большая беда. На первый взгляд новая девочка выглядела обычной. Увидев издалека Ынён, она слегка кивнула головой, Ынён подумала, что просто из вежливости.

Но Ынён напряглась, когда та во время обеденного перерыва пришла в медпункт, где были и другие дети, и молчала, не отвечая на вопрос Ынён о цели ее визита. Только когда все школьники покинули кабинет, она села напротив Ынён, выпрямив спину.

– Имя мое Пэк Хэмин.

Ынён молча ждала, выражение ее лица говорило: «твое имя и на бейджике написано».

– Я охотница за клещами.

– В смысле?

– Я ловлю клещей.

– Какие такие клещи?

Хэмин вынула маленькую металлическую коробочку. Она походила на карманную мыльницу, но девочка что-то вынула оттуда двумя пальцами – прозрачное и живое.

– Это и есть клещ.

Ынён увидела нечто размытое и волнистое. Она изо всех сил старалась разглядеть получше, но видно было очень плохо. Она лишь поняла, что это нечто похоже на насекомое.

– Плохо видно? Даже вам это не под силу, именно для этого в Поднебесной и существуют достопочтенные охотники за клещами.

– А клещи опасные?

– Если убрать их быстро после того, как они присосались, увечье будет не велико, а оставь их надолго – бед не оберешься. Они могут ранить душу. А по прошествии ста дней ничего не обернуть вспять.

– Минутку, это те самые клещи, про которых говорят «прицепились к удаче»?

– Да, моих клещей часто не различают с теми, что вызывают кожную болезнь, однако в этом выражении толкуют именно о моих клещах. Вестимо, и те и другие вредные.

– Значит, клещи в самом деле прицепляются…

Ынён всегда думала, что видела уже все, но снова и снова возникало что-то новое, поэтому она лишний раз убедилась, что зазнаваться никогда не стоит.

– Обычно они присасываются к локтям, коленям или яичкам – именно к тем частям, которые при соприкосновении с чем-то саднят сильнее всего.

– А как ты их отклеиваешь?

– Присасываются они очень крепко, поэтому их нужно точным движением схватить кончиками ногтей и с силой вытащить. Действовать следует споро, чтобы их ножки и жало не остались в коже.

– А дальше что?

Хэмин неожиданно поднесла пальцы к лицу и отправила клеща в рот. Не успев ничего сказать, Ынён услышала небольшой хлопок. Девочка, толком не жуя, проглотила клеща.

– Полностью они погибают только в кислой среде желудка охотника за клещами.

– А, в кислотной среде желудка…

– Сейчас в этой школе скапливаются клещи, вот я сюда и перевелась.

– Это, наверно, плохо?

– Сами по себе клещи лишь следуют своей природе, их нельзя назвать злыми. Но, когда они активно скапливаются, это предвещает многие беды.

Девочка простилась с Ынён и пошла в класс. Первая встреча с ней оказалась доброжелательной и полезной, но в голове Ынён несколько раз повторялись кадры, на которых милая девушка глотает ужасных противных насекомых.

– Это она? Она же совсем обычная.

Инпхё пришел в замешательство, увидев девочку, на которую указывала Ынён. Даже когда Ынён повторила, что именно она глотает клещей, он никак не мог в это поверить.

– Теперь ясно. В последнее время случилась череда инцидентов, значит, эта черная полоса вызвана клещами. Ко мне случайно не присосались?

Инпхё тщательно отряхнул свою одежду.

– К тебе и на пять метров не приблизятся.

Ынён вспомнила мальчика, который накануне попал под мотоцикл почтальона. Может быть, это тоже был клещ? Почтальон всегда соблюдал правила, медленнее него никто на мотоцикле не ездил, а тут школьник играл у дороги с теннисным мячом и вдруг неожиданно попятился назад. Не то чтобы он попал прямо под колеса, его слегка проволокло вместе с мотоциклом. Почтальон отделался царапинами, а у школьника была порвана связка на ноге. Можно сказать, обоим не повезло. А вдруг это был клещ. Он и порвал мальчику связку.

– Да нет. Эта девочка вечно что-то покупает в школьном буфете и без конца ест, – Инпхё через многое прошел вместе с Ынён, но теперь никак не мог ей поверить. Он был прав, Ынён часто видела Хэмин в буфете в окружении других детей. И когда она успела завести столько друзей (возможно, остальные интуитивно чувствовали, что Хэмин им полезна)? Она то поднималась, то спускалась в буфет, каждый раз с разными детьми и с разной едой во рту. При встрече с Ынён она чуть смущенно с ней здоровалась.

Однажды она пришла в медпункт и попросила что-нибудь от повышенной кислотности желудка.

– Здесь написано со вкусом клубники, но клубники и в помине нет. Наводят напраслину, – жаловалась Хэмин, высасывая лекарство из тюбика.

– Сейчас так старомодно не говорят.

– Да? А то-то я думаю, почему все надо мной потешаются.

– С этим ладно. А вот постоянно есть всякую ерунду из буфета – вредно для здоровья, – участливо сказала Ынён, она понимала, что еда в школьной столовой была пресноватой, но ведь это не повод есть все подряд и в таких количествах в буфете. Наверно, девочку плохо кормили в детском доме.

– Это ничего.

– Ты и так ешь вредную пищу. Ведь клещи – это нездоровая еда?

– Здесь их чересчур много, поэтому у меня часто повышается кислотность. Ем-ем, ловлю-ловлю. Конца и края нет. Вот я и хожу постоянно в буфет, чтобы не есть на пустой желудок, а то сильно болит. Вовсе не от того, что еда в буфете такая уж вкусная.

Пэк Хэмин старалась говорить убедительно, но Ынён подумала, что она врет.

– Надо заботиться о здоровье.

– Я все равно не человек.

– Что? Не человек?

– Нет.

– Не может быть. Я же вижу перед собой человека.

– Нет же.

– А почему?

– Я не рождалась.

Ынён тупо смотрела на Хэмин. Та нехотя продолжила:

– Это правда: я не родилась, у меня нет родителей. Просто однажды открыла глаза, и я уже существую. Я всегда появляюсь на этом участке – на территории размером 23,8 квадратных километра. Хотя название административного округа часто менялось.

– А с какого времени ты начала появляться?

– Помню себя со времен зарождения государства Пэкче.

Ынён всерьез задумалась: не начать ли обращаться к ней с особым уважением, как к старшей.

– А сколько раз после этого…?

– Я появляюсь с перерывами, только тогда, когда распространяются клещи. Раз 48-й или 49-й, наверно.