Прежде чем он согрешит - Блейк Пирс

«Да, – сказал Макграт. – Я хочу, чтобы вы двое – только вы двое – отнеслись к этой информации с величайшей осторожностью. Как только вы выйдете отсюда, можете делать то, что посчитаете нужным. Я хочу, чтобы с ним говорили только вы вдвоём, а потом я готов дать вам зелёный свет. Делайте всё, что потребуется, чтобы закрыть это дело до того, как станет ещё хуже».

«Как вы считаете, сколько времени у нас есть в запасе?»

Макграт пожал плечами: «Я бы сказал пара дней. Возможно, три, но это максимум. Вы знаете, как быстро распространяются новости, особенно если они плохие». Он вздохнул и продолжил уже шёпотом: «Уволенного дьякона зовут Колтон Макдениэл. Через несколько минут я отправлю вам его адрес. Получите СМС и держите рот на замке… Я говорю серьёзно. Как появятся новости, сразу сообщите мне, но вы двое должны стать незаметными, как тень. Понятно?»

«Да, сэр», – сказала Макензи.

«Как дела в Небраске?» – спросил Макграт.

«Разочаровывают», – ответил Эллингтон.

«У нас больше вопросов, чем раньше», – добавила Макензи.

Макграт отмахнулся от её слов и пожал плечами: «Я запрошу отчёт из отделения в Омахе, а вы принимайтесь за работу. Я на вас рассчитываю. Не подведите, договорились?»

Макграт развернулся на каблуках и ушёл.

«Никакого давления», – сказал Эллингтон, протянув руку и сжав руку Макензи.

«Ты прав. Никакого давления».

Они вышли из-под полога шатра. Когда они оказались снаружи, солнце только коснулось парковки позади церкви, куда разрешили въехать грузовику. Сзади к грузовику был прицеплен небольшой кран, и сразу стало ясно, зачем он приехал – прибыли криминалисты, чтобы снять со стены Коула и крест.

Макензи и Эллингтон быстрым шагом пошли к машине. Макензи заметила Ярдли и Харрисона. Ярдли смотрела, как они уходят, всеми силами скрывая зависть. Они быстро кивнули друг другу, и Макензи опустилась на пассажирское сиденье.

«Эллингтон, – сказала она, – я понимаю, что мы спешим, но мне нужно принять душ. И мне нужен кофе. В следующий час могу я рассчитывать на то и другое?»

«Да, – ответил он. – От тебя действительно неприятно пахнет».

Даже эта шутка не смогла поднять Макензи настроение. Она была слишком занята, раздумывая над последними словами Макграта:

«Я на вас рассчитываю. Не подведите…»

Он ещё никогда не говорил с таким отчаянием, и сейчас, увидев его слабую сторону, Макензи решила, что обязательно выполнит просьбу.

Они заехали домой и повели себя, как настоящие профессионалы. Пока Макензи принимала душ, позволив себе минутку понежиться в горячей воде и расслабиться, Эллингтон заварил кофе. Макензи вытерлась полотенцем, оделась и нашла на столе ожидающий её кофе.

«Благослови тебя Бог», – сказала она.

«Угощайся. Послушай,… я пролистал Твиттер в поисках словесной перепалки между Коулом и Макдениэлом. Мягко говоря, интересное чтиво».

«Что-нибудь указывает на мотив?»

«Нет, только на увольнение. В профиле Коула я нашёл некоторые намёки на саму причину спора. Он обнаружил детали из прошлого, которые могли помешать Макдениэлу стать дьяконом. Конечно, всё покрыто мраком. Коул пытался вести себя профессионально и не называл имён».

«Может Макдениэл сам расскажет о своём прошлом, узнав, что Коула убили».

«Почему ты думаешь, что он сам не убийца?»

«Я не думаю. Всё может быть. Просто не хочу основывать свои выводы только на едких комментариях в Твиттере».

«Справедливо, – сказал Эллингтон и посмотрел на часы. – Если поедем сейчас, то доберёмся до дома Макдениэла до утренних пробок и момента, когда он уйдёт на работу».

Макензи кивнула, взяла кофе и направилась к двери: «А кем он работает, нам известно?»

«У него небольшая фирма, занимающаяся ландшафтным дизайном. Из того, что мне известно, он совмещает работу с написанием книги».

«О чём?» – спросила Макензи.

«Мистицизм Нового века и его влияние на западные религии».

«Возможно, об этом говорил Коул, намекая на прошлое», – предположила она. Только она произнесла эту фразу, как ей показалось, что она была права.

«Возможно, так оно и есть, – подумала Макензи. Душ взбодрил её, и теперь она мыслила яснее и ещё больше надеялась на скорое продвижение в расследовании. – Возможно, именно эту зацепку мы и искали».

С кофе в руке и проснувшейся решимостью, она вышла за дверь вслед за Эллингтоном. Впереди её ждало утро, которое, как она надеялась, наконец подарит им результаты.

***

Им удалось прибыть к дому Макдениэла как раз вовремя и застать его дома. Он жил в престижном районе в двадцати минутах езды от Капитолия. Он жил в оригинальном доме с ухоженным двором – не зря он занимался ландшафтным дизайном. Когда Эллингтон остановил машину у дома, Макдениэл загружал газонокосилку в багажник рабочего грузовичка, на крыле которого виднелась надпись «Макдениэл Лендскейпинг».

На вид Колтону Макдениэлу было около сорока пяти. Он был полноват и имел пухлые щёки, которые десять лет делали его на пару лет моложе, но сейчас лишь указывали на то, то с возрастом он станет ещё толще.

Когда он увидел, как Макензи и Эллингтон выходят из машины, то сразу выругался, а потом с силой захлопнул багажник и закатил глаза.

«ФБР?» – спросил он.

«Да, – ответил Эллингтон. – Агенты Эллингтон и Уайт. Кажется, мы вас разозлили, но не удивили своим приходом».

Макдениэл пожал плечами: «Двадцать минут назад мне позвонили. Я знаю о Уэйде. Пять минут назад мне позвонили снова. Звонили журналисты из программы новостей, интересуясь, есть ли мне что сказать по этому поводу».

«Вот же они шустрые», – подумала Макензи.

«А вы знаете ещё о трёх священниках, о которых говорили в новостях последнюю неделю-полторы?» – спросила она.

«Знаю. Никто вам не скажет этого в лицо, но сейчас все в церковном сообществе города совершенно напуганы, поэтому да,… я знаю о них».

«Я полагаю, вы понимаете, что мы хотели бы задать вам несколько вопросов», – сказала Макензи.

«Я уже догадался, хотя не знаю, чем могу вам помочь. Если конечно вы не думаете, что наша маленькая ссора перед его домом настолько меня разозлила, что я решил его убить. Если вы здесь поэтому, тогда я могу вам помочь – я этого не делал».

«Расскажите подробнее о той ссоре перед его домом», – попросила Макензи.

«Я повёл себя глупо, но… я много работал, чтобы получить ту должность. Я посвятил всё своё время и сердце Богу. Я был счастлив. Мне казалось, что я наконец достиг цели всей своей жизни – возможности исправить то, что я натворил в прошлом. Только вдруг Коул и кто-то там ещё принимает решение, испугавшее Собор и заставившее его захлопнуть дверь прямо перед моим носом. Это был не просто отказ. Это было почти унижение. Именно поэтому я направился к его дому, чтобы поговорить. Мы разговаривали на лужайке, потому что он отказался впустить меня в дом, и общались на повышенных тонах».