Изверги-кровососы - Кристофер Мур

— Правильный ответ! Ты выиграл! — Она бросилась к нему в объятья и поцеловала его.

Некогда Саймон Маккуин влез на спину тонне свирепой говядины по кличке Пирожок, и его оперативно растоптало в пюре на глазах изумленной толпы зрителей родео, но он все равно умудрился ущипнуть за попу санитарку, когда его уволакивали на носилках, и при этом не вполне разборчиво исполнял «У меня в друзьях подонки».[22]Некогда Саймон Маккуин нарвался на драку с бандой бритоголовых, и ему удалось перевести троих в бессознательное состояние, пока он не получил ножом в живот, а сапогом в голову и сам не перешел в состояние беспомощности. Саймон прыгал из самолета, падал с крыши лютеранской кирхи, переезжал полицейский патруль на своем грузовике, ввозил контрабандой из Мексики тысячу фунтов марихуаны в чучеле коровы и чуть не доплыл на спор до Алкатраса, пока Береговая охрана не выудила его из залива и не оживила. Все это Саймон делал, не дрогнув от страха ни мускулом. Но сегодня, распластавшись поперек кассы номер три в своих «рэнглерах»-дудочках, сапогах от «Тони Ламы» из занесенных в «Красную книгу» пород с серебряными шпорами и черном «стетсоне», надвинутом на лицо, Саймон Маккуин боялся. Боялся он, что сейчас всплывет один из двух его великих секретов.

Остальные Животные делились отчетами о своих приключениях на выходных, всячески преувеличивая аспекты попоек и девочек, а Клинт господом богом клялся, что они не ведают, что творят.

Но вот Саймон сел, сдвинул «стетсон» на затылок и сказал:

— Да вы женскую попку не признаете, если даже она вам на голову сядет.

Животные умолкли — каждый пытался сформулировать новый захватывающий способ послать Саймона на хуй, — и тут с улицы вошел Томми.

— Неустрашимый Вождь! — воскликнул Хлёст.

Томми ухмыльнулся и сделал вид, что бьет чечетку.

— Джентльмены, — провозгласил он, — я протянул руку и потрогал бога за лицо. Подробности в одиннадцать.

Саймон пришел в дикое раздражение — его отвлекли от текущих волнений.

— Что случилось — ты съездил на Кастро, и тебя там обратили?

Томми отмахнулся от замечания.

— Нет, Сайм, — тебя же можно звать Саймон, нет? Видите ли, вчера вечером примерно в это время, — он сверился с часами, — у меня в студии с балки на потолке свисала голая рыжая девушка и читала мне вслух Керуака. Если я даже умру на месте, жить ради этого стоило. Я готов кидать коробки. Как фургон?

— Большой, — ответил Трой Ли. — Три тысячи коробок. Но засада в том, что сломался сканер. Придется сверяться по книге заказов.

Замечание Троя резануло Саймона, как приступ колита. Он было подумал сказаться больным и пойти домой, но без его помощи Животные ни за что не раскидают фургон до утра. В горле у него застрял ком страха. Книга заказов была ему без надобности. Саймон Маккуин не умел читать.

— Тогда приступаем, — скомандовал Томми.

Животные кинулись в работу с тем самозабвеньем, которое обычно оставляли на веселуху. Свистали бритвенно-острые макетники, щелками этикет-пистолеты, и в конце каждого прохода громоздились картонные наносы по плечи.

Помимо перетаскивания сверхгабаритных тяжестей приходилось отводить дополнительное время на то, чтобы записывать то, чего не хватает. Обычно информация считывалась сканером штрих-кода, но теперь аппарат вышел из игры, и каждому приходилось листать огромную папку заказов и вписывать нужное от руки. К пяти утра почти весь товар уже стоял на полках, а Саймон Маккуин всерьез раздумывал о том, чтобы рука его дрогнула, макетник скользнул и раскроил ему ногу так, чтоб он мог улизнуть в травмпункт. Но тогда наружу выйдет секрет пострашней неграмотности.

Томми зашел в проход Саймона с книгой заказов.

— Начинай, наверное, Сайм. — Он протянул папку и карандаш.

— Мне еще сто коробок разбирать, — ответил Саймон, не подымая головы. — Пусть кто-нибудь другой пока.

— Нет, у тебя самый большой отдел. Давай. — Томми легонько двинул Саймона папкой в плечо.

Тот посмотрел на него, выронил макетник и медленно принял папку из рук Томми. Открыл ее и воззрился на страницу — затем перевел взгляд на полку, затем опять на страницу.

Томми сказал:

— На соки не особо налегай, у нас еще на складе есть.

Саймон кивнул и посмотрел на книгу, затем — на полку с овощами.

Томми сказал:

— Саймон, ты не на той странице.

— Я знаю, — рявкнул в ответ тот. — Я ищу. — Он полистал страницы, дошел до мучных смесей и опять принялся озирать полку с консервами. Взгляд Томми он чувствовал кожей: лишь бы этот тощий-пидорас-книгочей поскорее свалил и оставил его в покое.

— Саймон.

Тот посмотрел на Томми, и в глазах его была мольба.

— Дай мне книгу, — сказал Томми. — Наверное, сегодня я всем дозаказы буду делать. А у вас останется больше времени все докидать, да и мне будет неплохо получше познакомиться с магазином.

— Я и сам могу, — сказал Саймон.

— Я знаю, — ответил Томми. — Но зачем переводить твои таланты на эту чепуху?

Когда Томми уже уходил, Саймон впервые за ночь перевел дух.

— Флад, — крикнул он ему вслед, — после смены я пиво проставляю.

Томми не обернулся.

— Я знаю, — ответил он.

Джоди стояла у окна студии в темноте и смотрела на спящего бродягу, лежавшего на тротуаре через дорогу. Она материлась себе под нос. Проваливай же, сволочь, думала она. Но и не додумав до конца, она поняла: безопаснее знать, где именно сейчас враг. Пока он лежит там на тротуаре, Томми в магазине ничего не грозит.

У нее никогда не было нужды никого оберегать. Защиты обычно искала она сама — крепкой руки, на которую можно опереться. А теперь такой крепкой рукой была она, по крайней мере — после захода солнца. Она спустилась с Томми на улицу и дождалась, пока за ним не придет вызванное такси. А провожая машину взглядом, думала: «Вот так, наверное, и мама сажала меня впервые в школьный автобус. Только у Томми нет с собой обеденной коробки с Барби». При этом она держала в поле зрения вампира на тротуаре.

Так она провела у окна уже много часов, снова и снова задавая себе тот же вопрос, и решение проблемы в голову ей никак не приходило. В поведении вампира не наблюдалось логики. Чего он хочет? Зачем убил старуху и оставил ее в мусорном контейнере? Он что, старается ее напугать, запугать — или во всем этом есть какой-то еще смысл?

Ты не бессмертна. Тебя еще можно убить.

Если он намерен ее убить, почему не возьмет и не убьет? Зачем изображать спящего бродягу, наблюдать за ней исподтишка, выжидать?