Небесный суд - Стивен Хант

Солдаты в красных плащах — неустрашимые — вывели на пост двух отчаянно сопротивлявшихся людей в белых тогах.

— Эти злобные гнусные кровопийцы… — прогрохотал над площадью голос Тцлайлока. — Эти злобные гнусные кровопийцы приехали к нам из далеких краев, из одного из городов-государств Катосианской Лиги. Зачем, спросите? Чтобы нажиться на нас! Получить прибыль!

Толпа ахнула.

— Прошу вас! — взмолился один из катосианских торговцев. — В прошлом году вам понадобились наши высокопрочные паровые котлы для ваших фабрик, запасные части и схемы автоматических устройств. Мы их вам поставили. Во имя милосердия, не убивайте меня! У меня есть семья, которая без меня пропадет! Трое дочерей и только что родившийся сын!

— Вы только послушайте этих философов! — усмехнулся Тцлайлок. — Для того, чтобы кормить своих детей, им необходимо высасывать нашу кровь! Разве не по этой причине бесчинствуют вампиры, живущие наверху? Немножко торговли, немножко крови, работай на меня, а не на всех остальных. Работай на меня, а не на народ. Сделай меня жирным. Сделай меня богатым. Давай я научу тебя новой философии, катосианец!

Тцлайлок втащил из складок одежды кинжал с обсидиановой рукояткой. Облаченные в красные плащи солдаты подтащили упирающихся катосианцев к алтарю, где уложили и привязали к камню.

Тцлайлок вскинул кинжал над головой.

— Пока вы были живы, вы сосали кровь из народа, о котором должны были заботиться. После того как вы умрете, ваша смерть поможет народу сплотиться воедино и приблизить светлое будущее. Ксам-ку, Отец-Паук. Услышь мою молитву, позволь принести тебе в жертву этих двух крыс, которых мы поймали в наших закромах. Да укрепится мощь твоя и да скорее настанет день возвращения твоего! Слишком долго изнывали мы под ярмом крепостников, купцов и презренного рынка, лишенные путеводного маяка Уайлдкайотлей!

— Не смотри, Молли мягкотелая, отведи глаза в сторону! — прошептал Уанстэк.

Молли последовала его совету, однако до ее слуха донеслись жуткие крики жертв, из груди которых Тцлайлок заживо вырезал сердца. Обагренные кровью, они все еще трепетали, когда Тцлайлок показал их толпе.

— Ксам-ку, насыться их душами!

Кристаллы на высоком потолке исполинской пещеры ожили, сверкнув вспышками красных молний.

Собравшаяся на площади толпа стала выкрикивать имя своего спасителя.

— Похоже, древние боги Уайлдкайотлей сильно изголодались, — заметил Слоукогс.

— Я чувствую их голод, — откликнулась Молли. — Они находятся под землей. Скормленные им души — лишь легкая закуска, вроде кусочка мяса для острозуба, которого не кормили целую вечность.

Кровь казненных начала стекать вниз по желобкам каменного алтаря.

— Своей смертью эти презренные кровопийцы принесли искупительную жертву, на которую никогда не решились бы при жизни, — пророкотал Тцлайлок. — Смотрите, я нашел их сердцевину, и теперь она накормит народные массы!

Молли попыталась отвернуться, однако это ей не удалось, потому что торжествующая толпа еще сильнее сдавила ее со всех сторон.

— Наши соотечественники в Квотершифте скармливают таких мироедов Гидеонову Воротнику, но в своем достойном восхищения стремлении к эффективности они забыли мудрость наших предков. Они понапрасну тратят добрые души, которые можно было бы принести в жертву Ксам-ку! — продолжил Тцлайлок. — И все-таки там, наверху, в Миддлстиле, на улицах полно эксплуататоров трудового народа. Наших врагов, которые все дальше и дальше отодвигают наступление рая от нас, голодающих, отчаянных, которым нечего терять. Сделаем ли мы эту страну страной равенства? Освободим ли народ?

— Да! Освободим! — завопила толпа.

— Сбросим гнусных кровопийц, паразитов трудового народа в сточную канаву и раздавим их как гнид, чтобы улиц Миддлстила покраснели от крови?

— Да! Да! Сбросим! Раздавим! — ревела толпа.

— Теперь ты видишь, — прошептал Сильвер Уанстэк, — почему я говорил, что ты допустила ошибку, придя сюда? Прежнего Гримхоупа больше нет, он приказал долго жить. От былой легенды остался лишь сгнивший каркас города.

Слоукогс склонил голову.

— Прости меня, Сильвер Уанстэк. Я не знал.

— Нет, — возразила Молли. — Ты ни чем не виноват, Слоукогс. Я не могла не придти сюда. Так суждено было судьбой. Я уже когда-то видела такое безумие или нечто подобное, вот только не помню где.

Слоукогс, устыдившись, опустил голову еще ниже.

— В твоей крови звучит великая песня, мягкотелая Молли и память клеток твоего тела подсказывает тебе путь, по которому ты должна следовать.

«Но где же раньше я могла видеть такое? — задавала себе вопрос Молли, покидая в людском водовороте площадь. — Где?»

Не успели Молли и два ее механических спутника войти в жилище Уанстэка, как появилась женщина — политический организатор, позвавшая их на митинг. Она постучала во входную дверь мастерской.

— День уплаты взносов, металлический компатриот, день уплаты взносов!

Сильвер Уанстэк открыл дверь.

— Входи, мягкотелая соотечественница.

— Какой сегодня был замечательный митинг, металлический компатриот. Какое превосходное проявление всеобщего равенства. Настанет день, и эти псы, спокойно разгуливающие по внешнему миру, жалобно заскулят под ногами нашего народа. Этот день непременно настанет.

— Конечно, настанет, — согласился с ней Уанстэк.

— Дай мне свою бухгалтерскую книгу, металлический компатриот.

Паровик прошел вглубь мастерской, взял толстую запыленную книгу и передал женщине, которая тут же принялась ее перелистывать. Он молча наблюдал за ее действиями.

— Превосходно, металлический компатриот! Взнос в общее дело теперь составляет девяносто процентов. Именно столько должно получить государство.

— Так много? — удивился старый паровик. — Теперь у меня два помощника. Девочке нужна пища. Нам нужен высококачественный кокс.

— Будь осторожнее со словами, металлический компатриот! — предупредила его женщина. — Такие высказывания попахивают уклонизмом и пораженчеством! Благодаря твоим талантам в обращении с механическими устройствами ты внесен в резервный список, но фабрикам по-прежнему отчаянно нужны работники.

— Прошу извинить меня, мягкотелая соотечественница, — отозвался Сильвер Уанстэк. — Но ты не могла бы замолвить за нас словечко в комитете снабжения и попросить две дополнительные продуктовые карточки?

Слоукогс протянул ей мешочек с монетами, и тон женщины немного смягчился.

— Я знаю, взносы в пользу народа даются тебе нелегко, металлический компатриот. Но борьба есть борьба. Всем приходится одинаково тяжело. Твой вклад в общее дело — помощь в выковывании молота свободы, которым мы сокрушим мерзких тиранов и гнусных эксплуататоров.