Защищая ее - Элли Эверхарт

стать отцом. Как и сама Шелби — матерью.

Я негромко смеюсь.

— Ну, не знаю даже. Соленые огурцы, смешанные с макаронами и сыром?

— Нет, но ты близко. Намазать соленые огурцы арахисовым маслом.

— Шелби, это отвратительно!

— Я как бы в курсе, да? То есть это звучит отвратительно, но я попробовала, и это чертовски вкусно.

— А что Логан об этом думает? Может, ему стоит провести парочку тестов, вдруг у тебя дефицит витаминов?

— Он сказал, что это нормально — желать странных комбинаций продуктов, хотя ему самому противны и соленые огурцы, и арахисовое масло.

Гаррет подползает ко мне, раздраженный тем, что я не отдала ему мяч.

— Мама!

— Да, дорогой, одну минутку.

— Это Гаррет?

— Ага, хочет, чтобы я с ним поиграла. — Сажусь на пол, а мой сын лезет на меня и обнимает.

— Он такой милый, — признается Шелби. — Мне нравится, как он всех обнимает.

— Я знаю. Он любит обниматься, как и его мама.

Гаррет отпускает меня и отползает, чтобы достать мяч, затем толкает его в мою сторону, издавая забавное бульканье.

— Не могу поверить, как сильно он похож на Пирса, — говорит Шелби.

— Да, и с каждым днем все больше и больше.

— А сам Пирс дома? Логан хотел его кое о чем спросить.

— Нет. Он все еще на работе.

— А во сколько он вернется домой? Или передать Логану, чтобы он перезвонил ему в офис?

— Пусть позвонит, Пирс не придет, пока… — мой голос срывается, когда я вижу, как Гаррет катает свой мяч взад-вперед, приговаривая «папа» снова и снова. Он безумно скучает по своему отцу. По моим щекам катятся слезы, когда на меня внезапно накатывает волна беспросветной тоски.

— Рэйчел, ты еще здесь?

Я медленно киваю.

— Да.

Она слышит мое дрожащее дыхание.

— Ох, милая, что случилось?

— Все, — выдавливаю я, шмыгая носом.

— Что ты имеешь в виду?

— Я не знаю…я просто…я чувствую, что теряю Пирса. И не знаю, что мне делать. — Вытираю слезы, но не перестаю плакать. — Он постоянно работает. Я практически его не вижу, а сам Пирс толком не видит Гаррета. Это продолжается уже несколько месяцев, и я не хочу, чтобы так продолжалось и дальше.

— Я не знала, что все настолько плохо. Ты с ним разговаривала?

— Да, и он все время обещает, что будет бывать дома чаще, но ничего не меняется. Он всегда на работе.

— Мне очень жаль, Рэйчел. Я не знаю, что тебе сказать. — Я слышу голос на заднем плане. — Логан только что вернулся домой, и принес ужин. Я могу перезвонить тебе позже?

— Давай завтра поговорим. Я должна покормить Гаррета и уложить его спать.

— Окей. Мне правда очень жаль, Рэйчел. Может, тебе стоит попробовать поговорить с ним еще раз?

— Я попробую. Пока.

Она вешает трубку, и я откладываю телефон. Закрываю глаза, позволяя слезам свободно стекать по моим щекам.

Чувствую, как крошечные ручки обвиваются вокруг моей талии.

— Мамочка.

Открыв глаза, смотрю на Гаррета, обнимающего меня с печалью в глазах и хмурым выражением на лице. Ему не нравится, когда я плачу. И от того, что он способен проявить столько сострадания в столь юном возрасте, я плачу еще сильнее. Он еще такой маленький, но у него уже большое и доброе сердце.

— Я люблю тебя, дорогой. — Поднимаю сына, обнимаю и целую в макушку. Быстро вытираю лицо, пытаясь взять себя в руки. Потом встаю на ноги, все еще держа Гаррета на руках. — Мама приготовит нам ужин, хорошо?

Сегодня у нас бутерброды с сыром и фруктами. Я сделала сэндвич Гаррета в виде мини-динозавров и рассказал ему о них, пока мы ели. Он может толком и не понимать ничего, но я все равно ему многое рассказываю. На десерт молоко и печенье, потом я читаю ему сказки, а в восемь укладываю спать.

Потом я смотрю телевизор, в одиночестве, как и каждый вечер. Пирс вернется, когда я усну, а когда проснусь, его уже не будет. Как будто не было вообще никогда.

Я засыпаю на диване с включенным телевизором.

— Рэйчел. — Проснувшись, вижу Пирса, сидящего рядом со мной. В комнате темно, но по свету от экрана телевизора заметно, что он еще в костюме. Галстук развязан, две верхние пуговицы рубашки расстегнуты. Выглядит он уставшим.

— Милая, давай ляжем спать. — Он гладит мою руку, и это самое большее, что он давал мне за всю неделю.

— Сколько сейчас времени?

— Час тридцать. Я был занят кое-какими делами в офисе и задержался позже, чем планировал.

Это его постоянное оправдание. Пирс всегда «увязает» в делах в офисе. Я даже не знаю, что именно это означает.

— Иди ложись. — Я поворачиваюсь к нему спиной и натягиваю на себя одеяло. Оно кашемировое, Пирс купил его мне в Италии. Та поездка кажется такой давней, а ведь прошло всего несколько лет. — Я останусь здесь.

— Нет, здесь ты спать не будешь. Давай, поднимайся. — Он дергает меня, но я сопротивляюсь.

— Пирс, просто иди и ложись спать.

— Я хочу, чтобы ты спала со мной.

— Ты пробудешь в нашей постели всего несколько часов. Какая разница, буду там я или нет?

Он хватает пульт, выключает телевизор, затем включает лампу на столике.

— Рэйчел, что происходит?

Я не знаю, как ему ответить. Даже не знаю с чего и начать. Зачем Пирсу нужно, чтобы я ему это объяснила? Он уже сам должен знать ответ.

— Ты что-нибудь скажешь? — Пирс выглядит рассерженным. Да как он смеет? У него нет права злиться, это его никогда нет дома. — Рэйчел, мне нужно поспать. Я очень устал. Так что, если тебе есть, что сказать, то говори.

Хорошо. Я поворачиваюсь к нему лицом.

— Ты действительно не понимаешь?

— Понимаю, что?

Я зажмуриваюсь, пытаясь сглотнуть комок в горле.

— Просто забудь.

Он устало вздыхает.

— Прости за опоздание. Я знаю, что пропустил ужин, но ничего не поделаешь. Были проблемы с одним из наших клиентов, и я должен был запланировать экстренную встречу и…

— Стоп. — Я резко сажусь. — Просто перестань оправдываться. Я устала слушать о встречах, клиентах и всех других людях, что стоят на первом месте в твоей жизни. А что насчет твоего сына? Как он вписывается во все это? Твои клиенты важнее его? Ты уже пропустил почти весь первый год его жизни, находясь на работе, а не здесь, с нами, со своей семьей. И ради чего? Нам не нужны деньги, так зачем ты это делаешь?

— Я помогаю своему отцу, и ты это знаешь. Мы уже это не раз обсуждали.

— Да, но твоему отцу