Детство и школа. 1932—1949. Стихи разных лет - Владимир Георгиевич Фалеев

несколько лет назад я как-то вдруг потерял вкус к музицированию. Так и хранится мой инструмент отныне в шкафу. Почему? Не знаю, возраст не тот, вероятно…И лишь однажды выступил я на публике. Сейчас расскажу.

Весна вступала в свои права. Пришел май, а с ним и конец занятий. Чиновники из СВАГ решили организовать летний отдых «берлинских» школьников (и мальчиков, и девочек, конечно), устроив подобие пионерского лагеря. Для этого был выбран один из немецких курортных городков в южной части советской зоны оккупации, в Саксонии, у самой границы с Чехословакией. Курорт назывался Бад Мюриц. Шумную толпу школьников посадили в автобусы, и мы отправились в путь. Колонну сопровождали несколько машин нашей военной полиции.

Очень интересной оказалась остановка по пути в Лейпциге. Нас покормили и устроили осмотр интересного памятника «Битвы народов». Фотографии этого самого и поныне массивного памятника на территории Европы сейчас можно легко найти в интернете. Тогда же он очень сильно поразил нас. Памятник был сооружен в 1913 году, в честь столетия грандиозного сражения, в котором соединенные силы русских, австрийских, прусских и шведских войск разбили армию Наполеона Бонапарта. До Первой мировой войны эта битва считалась крупнейшей в истории Европы. Детали не запомнились, но осталось общее мрачное впечатление от огромного массива высотой более 90 метров, со множеством крупных фигур рыцарей и святых. Кое-где на сильно потемневшем от времени и дождей камне памятника были видны следы пуль и осколков. После экскурсии продолжили путь на юг, и через несколько часов были на месте.

Разместили нас в зданиях отелей. Точно не скажу, но, кажется, по этажу на отряд, в номерах по несколько человек. Здесь царил буржуазный дух курорта средней руки.

Сейчас забавно представить, как воспринимали тихие провинциальные обитатели Бад-Мюрица (в переводе «Сорочье купание») всю нашу подростковую пионерскую братию с ее традиционными утренними линейками, маршировками под бодрые советские песни и галдежом!

Обедали в помещениях ресторанов. Вечерами нам разрешалось гулять по улицам городка. Запомнился концерт нашей пионерской самодеятельности. Он проводился на сцене курзала, участвовали ребята из разных отрядов. От нашего уговорили меня выйти на сцену с аккордеоном. Неловко перебирая клавиши большого аккордеона, я пропел популярную тогда песенку Утесова «Давно я не видел подружки, дороги к знакомым местам», заслужив жидкие хлопки. Это было первое и, как оказалось, к счастью, последнее мое публичное музыкальное выступление.

На отдыхе в Бад-Мюрице. Тогда у всех мальчиков была такая форма

Место нашего отдыха располагалось относительно недалеко от границы с Чехословакией. В один из дней в том направлении состоялась небольшая экскурсия, которая запомнилась мне посещением интересной карстовой пещеры. Сколько же пещер, в каких только краях не доводилось видеть во взрослой жизни, эта запомнилась удивительно четко. Наверное, потому что была первой. Спускаясь впереди группы по каменным ступеням, я неожиданно погрузил ботинок в воду, Она была совершенно прозрачной, а поверхность подземного озера абсолютно гладкой и потому незаметной.

Впоследствии с подобной шуткой гидов мы сталкивались в лавовых пещерах на острове Лансароте на Канарах, в Хорватии, на Майорке. Построив группу у ограждения, проводник говорит: «Перед нами провал!» и предлагает бросить туда камушек. Ко всеобщему удивлению и восторгу камень плюхается в воду, обрызгивая впереди стоящих туристов. Оказывается, перед вами темное зеркало подземного озера!

Район нашего курорта входил в обширную географическую зону распространения подземных минеральных вод, как на территории Германии, так и Чехословакии – это нынешние Карловы Вары, Мариански Лазни и другие. Нам, подросткам было, конечно, в диковинку пить такую водичку, но вожатые делали это с удовольствием и нас заставляли.

Хорошо, что наши молодые желудки выдерживали эту экзекуцию без последствий.

Каникулы закончились. Я – ученик восьмого класса. Впервые между нами, мальчишками, потихоньку пошли разговоры о девочках. Они учились здесь же, в Карлсхорсте, но в отдельном школьном здании. Знакомства завязывались на совместных праздничных и новогодних вечерах, и подкреплялись встречами на улицах района. Через какое-то время сложилась и наша небольшая компания, куда кроме ребят из моего класса вошел и Володар Лишевский, или, как мы его звали, Волька.

Он был старше на год, жил в соседнем доме, отличался серьезным видом. Судьбе было угодно сделать нас приятелями на долгие 53 года (его не стало в марте 2000). Именно ему я обязан тяге к изложению своих мыслей на бумаге. Но об этом позже.

О Володаре я буду вспоминать и писать еще не раз. Здесь же скажу только, что он оказался одним из тех в нашей компании, кто предложил проводить встречи школьников «берлинцев» после возвращения на родину в первых числах Нового года у колонн Большого театра в Москве. Его поддержали «наши» девочки Зина Маринина и Ляля Денисова. Забегая вперед, скажу, что эту идею подхватили другие классы. В начале пятидесятых такие встречи действительно проходили регулярно у тех самых колонн! Было очень интересно узнавать в повзрослевших студентах бывших одноклассников. Насколько помню, продолжались они лет пять, если не больше.

А пока мы устраивали скромные вечеринки у кого-нибудь дома, по очереди. Все проходило очень тихо, хотя наши родители разрешали даже выпить немного вина. Моральная планка в те времена была на таком уровне, что мы даже о поцелуях тогда не думали! Не пытаясь морализировать, все же замечу: жизнь ныне в этом плане далеко уже не та.

Как-то, вернувшись из поездки, папа рассказал, что видел удивительное инженерное сооружение – судоподъемник. Он не пострадал от военных действий и работал. «Я буду в тех краях еще раз», – сказал отец. «Если хочешь, возьму тебя с собой, посмотришь». Еще бы я не хотел!

Рано утром в первых числах октября тронулись в путь. День выдался пасмурным, но теплым. Миновали пригород. К своим пятнадцати годам я почти не бывал в сельской местности, если не считать поездок в подмосковные лагеря. Машина шла по отличной, уже восстановленной дороге. Первый послевоенный урожай был убран. Поля стояли пустыми и безлюдными, кое-где попадались остатки разрушенных блиндажей и траншей. Изредка поодаль виднелись деревушки с красными черепичными крышами домов. Небо затягивала серая дымка.

«Гляди», – сказал папа. Впереди слева обозначился силуэт какой-то огромной металлической конструкции. В предыдущих главах я говорил о своих походах с отцом в баню по Шаболовке. Тогда, по дороге, папа много рассказывал о различных машинах, конструкциях, устройствах. Я уже знал, что такое шлюзы на реках, и как они работают.

«Здесь вместо шлюзов немецкие инженеры построили судоподъемник», – рассказывал отец. «Вероятно, по их расчетам такое решение оказалось экономичнее», – добавил он.

Вблизи судоподъемник