Любовь прекрасна - Дебора Тернер

— К сожалению, розы у меня не было, — вздохнула она, ощущая его невыносимую близость. — А что касается обещания, то мои губы прошептали его тогда, хотя ты и не подозревал об этом.

— Будь осторожна, Ленни, не следует потворствовать моим фантазиям.

Леонора откинулась на спинку сиденья, чувствуя, как кровь горячим потоком обжигает тело.

— О, я не прочь исполнить некоторые из них, — застенчиво прошептала она.

Войдя в дом, они поднялись в просторную гостиную с видом на море. Серебряные отблески лунного света таинственными бликами падали на стены, на ковер на полу, придавали причудливость очертаниям мебели. Воздух дышал вечерней свежестью, к солоноватому дыханию моря примешивался горький запах дыма, по-видимому, где-то поблизости устраивали барбекю.

Стэнли, не включая света, подошел к бару.

— Хочешь что-нибудь выпить?

Ее смех рассыпался колокольчиком, но тут же оборвался.

— Нет.

— Одна моя фантазия близка к осуществлению, — сказал он, наблюдая за ней на расстоянии нескольких шагов. — Каждый раз, просыпаясь после ночи, что мы — в моем сне — провели вместе на этой тахте, меня мучило любопытство, как ты будешь выглядеть в лунном свете, запутавшемся в твоих волосах.

— И вот теперь ты можешь это увидеть, — улыбнулась она.

— Да. — Он подошел к ней и хрипло произнес: — Улыбнись мне, Леонора. Улыбнись так, как будто вся твоя жизнь была ожиданием этой ночи. Когда ты улыбаешься, я верю в существование рая.

Она улыбнулась, и тогда он шагнул к ней, раскрыл объятия, и их губы слились в поцелуе. Они целовались тогда, в саду, где воздух был напоен ароматом жасмина, но нежные поцелуи, наполненные теплом и наслаждением, были не слишком возбуждающими. Сегодня они шагнули в новое измерение.

Сила его желания пробудила в ней инстинкт, который стремительно вел ее по дороге темных таинственных эмоций, она отвечала со страстной готовностью, теряя разум и полностью растворяясь в чувственном порыве. Он поцеловал особенно чувствительное место, пониже уха, затем его губы спустились по нежной белизне ее шеи, и она ощутила, как от этой ласки слабеют колени и пульсирует кровь в самой укромной ложбинке ее тела.

Его неторопливая пылкая ласка истощила запас ее терпения, и она, не задумываясь, уступила бешеному порыву наслаждения. Когда его рука проникла в вырез ее платья и легла на спину, она застонала и, повернувшись, поймала губами его пальцы, лаская языком ладонь. Его грудь поднялась, он глухо заметил:

— Ты очень торопишься, думаю, будет лучше, если ты не станешь так спешить.

— Ты хотел бы, чтобы я, как кукла, лежала на спине и рассматривала лепнину на потолке?

Она намеревалась пошутить, но странный, прерывающийся звук собственного голоса шокировал ее.

Он взглянул на нее из-под полуприкрытых век.

— Нет, ради всего святого, нет! Просто я серьезно недооценил эффект, который ты оказываешь на меня. — Безудержное желание лишило его улыбку юмора. — А, какого черта… В конце концов мы можем вместе посмеяться над нашим первым разом! — Он отпустил ее и с улыбкой добавил: — Делай что хочешь и как хочешь!

Потрясенная его абсолютным доверием, Ленин прикоснулась губами к тому месту, где шея переходит в плечи и где она обнаружила пульсирующую жилку. Она долго не отнимала своего рта, смакуя вкус его кожи, а ее пальцы расстегивали пуговицы на его рубашке. Чувства переполняли ее — его близость, теплая шелковистость кожи, его особенный запах, удары его сердца под ладонью…

— Распусти волосы, — попросил он. — Я хочу чувствовать их своей кожей.

Ее глаза, не мигая, остановились на нем, она сняла заколку и тряхнула головой. Подобно тяжелому шелку, медовая волна упала на ее лицо, на плечи.

— Боже! — воскликнул Стэнли, его глаза блеснули, рука поднялась, пропуская шелковистую массу сквозь пальцы. — Леонора в лунном свете!

Радость наполняла ее, придавая уверенность. Она стянула с него рубашку. Ее глаза расширились, когда она увидела мощный торс, отливающий бронзой в неярком свете луны. Ее пальцы нежно передвигались по его широкой груди, Ленни вздыхала от наслаждения, дотрагиваясь до жесткой поросли, покрывающей ее.

— Как тебе удалось добиться таких мускулов? Я думала, все бизнесмены ходят в тренажерные залы три раза в неделю, и это все, — сказала она прерывистым полушепотом. Ей хотелось поцеловать его, языком пройтись по выпуклостям его мускулов и почувствовать его реакцию.

— Я много плаваю, — сказал он, сбрасывая рубашку на пол. — И потом, это просто хорошая фигура, так же, как и у тебя.

В какой-то момент дрожь пробежала по ее коже, но она не могла отвести от него глаз, она совсем забыла, какой он громадный и что кроется под его одеждой. Эта мимолетная мысль вскоре была забыта, и она возобновила свои ласки, восхищаясь упругостью и силой, которую ощущали ее пальцы.

Почти невнятно она сказала:

— Ты потрясающий, ты… ты внушаешь мне благоговение… и вместе с тем пугаешь меня.

— Я мужчина, — проговорил он лениво, — и этим все сказано. Мужчина, который хочет тебя больше, чем хочет дышать. Ты готова исполнить еще одну мою фантазию, Леонора?

— Какую?

— Я хочу, чтобы ты разделась передо мной…

Я хочу видеть это.

Есть ли на свете такое, чего бы она не сделала для него, подумала Ленни, глядя в его сверкающие, полуприкрытые тяжелыми веками глаза. А вслух сказала:

— Это старо как мир!

— Мы собираемся обсуждать мировые проблемы?

Она рассмеялась, поцеловала его и сказала:

— Не сейчас, как-нибудь в другой раз.

Медленно, словно провоцируя его, она скользнула руками по бедрам, очень медленно, не отводя взгляда от его горящих голубым пламенем глаз, нащупала подол платья и потянула его наверх.

— Не останавливайся, — приказал он, прерывисто дыша.

Мимолетное стеснение заставило ее поторопиться. Она сняла платье через голову и бросила его на спинку стула.

Платье было из плотного льна, и поэтому под ним был только лифчик и крохотные трусики-бикини из атласа цвета слоновой кости, а так как она была в сандалиях, сегодня обходилась без чулок.

— Так! — вздохнул Стэнли, его шепот прорезал тишину комнаты. — Все именно так, как я представлял себе с той памятной ночи… Высокая и статная, сильная, как греческая богиня…

Его руки на ее плечах были тяжелы и ленивы, но не больше, чем она могла вынести. В комнате, залитой серебряным светом луны, они стояли лицом друг к другу как два противника, пока Дайвер не сказал:

— Я никогда не испытывал ничего подобного.

Ленни простилась со своими страхами. Дрожащими пальцами она расстегнула застежку лифчика, розовые соски напряглись от прохладного воздуха комнаты и застыли в ожидании. Быстрым, косым взглядом она отметила, что, хотя Стэнли не двигался, его глаза пылали под опущенными ресницами. Она взялась за пряжку на его ремне. Он произнес ее имя, как заклинание. Потянувшись вперед, Ленни коснулась губами его загорелого мускулистого плеча, ее волосы упали тяжелой волной на его плечи и грудь.