Любовь прекрасна - Дебора Тернер

— Я отдаю должное вашей потрясающей осведомленности, — с явным сарказмом произнес он, холодным взглядом окидывая Шарлотту Спенсер. — Вы хранили эти любительские снимки почти тридцать лет, почему вы вспомнили о них именно сейчас?

Не глядя на смуглую мужскую руку, в которой пряталась хрупкая ладонь девушки, тетя Шарлотта ответила тепло и безмятежно:

— Я думаю, пришло время тебе взглянуть на них.

Горячая волна залила шею Ленни. Он поднес ее руку к губам и поцеловал, затем позволил ей отойти и с улыбкой, но довольно сухо произнес:

— Вы правы, как всегда.

— Пришло время, Стэнли, принять своего отца таким, каков он был. Сомс, твой дядя, и бедняжка Майра сделали все, чтобы заменить тебе родителей, но они смотрели на Дейва глазами твоей матери, то есть предвзято. Я уверена, они не желали быть несправедливыми, но не могли быть беспристрастными.

Ленни переводила глаза с одного на другого. Ее ухо уловило стальную нотку в голосе тетушки.

— Я знаю, что за человек был мой отец, — твердо произнес Стэнли.

— Ты знаешь его только с одной стороны, — сказала Шарлотта Спенсер. — Тем не менее эти фотографии твои, и я надеюсь, что ты удостоишь их внимания, прежде чем сжечь.

Он наклонился и поцеловал тетушку в щеку.

— Я посмотрю, но только ради вас.

Откинувшись на удобном сиденье машины, Леонора смотрела в окно на проплывающие мимо пыльные улицы, которые означали, что блестящий уик-энд кончился и неминуемо приближался понедельник. Скоро наступит осень, затем зима… Конец лета всегда нес в себе щемящую грусть, не то что весна, хотя и весной зачастую стояла отталкивающая погода.

— Куда едем, Ленни? Ко мне или к тебе? — спросил Стэнли, не поворачивая головы.

— Мне нужно домой. Завтра с утра я должна взяться за работу.

— Я мог бы подбросить тебя домой утром по дороге на работу.

— Я чувствую себя отвратительно. Обычное недомогание.

— Вот как? — Он взглянул на нее с недоверием, словно она нашла новую отговорку. — Я хочу тебя, но дело не в том, я могу подняться и посидеть рядом. Если все, что ты хочешь сейчас, — лишь спать, то я просто побуду около тебя и посчитаю себя счастливым, если ты позволишь мне это.

Ленни молчала, не торопясь с ответом. Как долго она ждала таких слов, как долго мечтала услышать их! Влюбиться не трудно, а когда романтическое увлечение подогревается страстью, можно легко потерять голову. Но страсть быстро вспыхивает и быстро гаснет. Другое дело, когда людей связывает нежность и преданность, которая дает уверенность в будущем.

Смахнув внезапные слезы, она сказала:

— Твои слова — лучшее, что мне когда-либо приходилось слышать.

— Сомневаюсь, — усмехнулся он, скрытые эмоции придали его голосу некоторую неровность. — А как насчет того парня, за которого ты собиралась замуж? Томми, кажется?

— Это довольно грустная история. Порой мне казалось, что он любит не меня, а какой-то вымышленный образ. Ему нужен был идеал, которому он мог бы поклоняться.

— Ты не спала с ним? — Она отрицательно покачала головой. — Он женат?

— Нет, во всяком случае, когда я говорила с ним последний раз…

— Вы поддерживаете отношения? — Его голос был спокоен и сдержан, но какой-то неприятный холодок пробежал по ее коже.

— Он звонит мне время от времени. Для него важно знать, что у него есть друг.

— Не думаю, что он видит в тебе друга. Если ему нужен объект обожания, он мог бы найти кого-нибудь другого, — сказал он тоном, не позволяющим усомниться в его правоте. — Ты надолго взвалила на себя эту обузу, хорошо хоть вовремя смогла понять, что это замужество обернется несчастьем.

Ленни взглянула на его профиль, состоящий из резких линий и углов. Он только повторил то, что ей говорили другие и что она знала сама, но в его устах это звучало определенно и убедительно.

— Итак, что бы ты хотела делать вечером? — спросил он.

— О Стэнли, — взмолилась она. — Мне очень жаль, но я действительно неважно себя чувствую. Отвези меня домой, я выпью таблетку и лягу в постель.

Он свернул с оживленной трассы на тихие безлюдные улицы, ведущие к морю, и через несколько минут остановился около ее дома. Когда они поднялись в квартиру, проследил, чтобы она приняла таблетку от головной боли, потом поставил чайник. Они мирно пили чай. Стэнли протянул руки и усадил Ленни к себе на колени, он целовал ее, пока ресницы не сомкнулись, а рот стал податливым и ищущим.

— Ты хочешь, чтобы я остался? — спросил он, его голос грубо напрягся. — Бедная девочка, ты выглядишь усталой и несчастной.

— Меня немножко знобит, — поежившись, призналась она. — Но ничего, проснусь утром, и все будет прекрасно. У меня всегда так…

Он прижался щекой к ее затылку, стук его сердца отдавался в ее груди, затем осторожно поставил ее на ноги.

— Марш в постель!

Улыбаясь, Ленни пошла в ванную комнату, с наслаждением встала под теплый душ. Сильные струи освежали тело, которое он заставил испытать такую страсть, ее руки скользнули по бедрам, поднялись к груди, и она задрожала, вспоминая…

Вытершись и надев ночную рубашку, достающую кружевной оборкой до пола, она распаковала свою сумку, когда Стэнли появился в дверях спальни.

— В постель, — скомандовал он.

Ленни улыбнулась:

— Хорошо, я оставлю это на завтра.

Его улыбка была мимолетной, но голос был полон значения.

— Если ты чувствуешь себя лучше без меня, я еду домой, но мне очень хочется остаться.

Внезапно глупые слезы потекли из ее глаз. Глотая их, она сказала:

— Я тоже хочу, чтобы ты остался.

Он раскрыл большую дорожную сумку.

— Только у меня нет пижамы.

Ленни тихо рассмеялась.

— Это ничего.

Он рухнул на постель, своими королевскими размерами соперничающую с его собственной, растянулся во всем своем нагом великолепии, согревая ее теплотой своих сильных рук, пока ее дыхание не стало ровным, а веки не сомкнулись. Она спала тихо и безмятежно.

На следующее утро, чувствуя себя совершенно поправившейся, Леонора лениво повернулась и поцеловала его небритую щеку, ликуя от сознания, что наконец она может видеть свое будущее так близко, стоит только протянуть руку. Я люблю этого мужчину, люблю так сильно, и он любит меня…

Такое пробуждение было внове для нее и приятно во всех проявлениях: хрипловатый со сна голос Стэнли, его ленивое потягивание, чувство удовлетворения в улыбке, слабое возбуждение от его поцелуев, стеснение в ванной и даже то, что он предпочитал очень крепкий кофе.

Ленни что-то напевала себе под нос, пока они готовили завтрак: апельсиновый сок, кофе и яйца-пашот для него, тост и томатный сок для нее. Я никогда не забуду эти мгновения, думала она улыбаясь, когда они сидели друг против друга за столом.