Золотые уколы смерти - Ольга Экстер

Кое-кто из присутствующих хихикнул, но под строгим взглядом Борисова все притихли.

— Продолжайте, Ирина Владимировна. Все это очень интересно.

— И здесь она не забыла протереть все предметы, которых касалась. Известно ведь, что шизофреники часто отличаются изворотливостью и хитростью. Ну а иголку в сердце воткнуть — это ей уже стало в радость. Раздобыла ее там же, в квартире убитого.

Тот факт, что ее никто из соседей не заметил, объясняется легко: пришли они к Кривоносову очень поздно, когда мало кто по подъездам разгуливает, а ушла она вообще ночью. У него, как и у предыдущей жертвы, Роксана прихватила все ценное, что обнаружила. Наркотики нынче дороги.

…Воронцова кашлянула и осмотрела собравшихся, ожидая вопросов, но пока все молчали.

— Я заканчиваю. Что касается третьего убийства, отличие только в том, что Паперно был убит не в первую ночь, а, похоже, на вторую или даже позже. Почему? Пока остается только гадать. Видимо, что-то помешало Роксане в первую ночь расправиться с очередной жертвой. Может, не успела запастись смертоносным раствором, а Паперно ее снял случайно… В принципе с ее стороны было оплошностью закрутить даже такой мини-роман: резко возрастает возможность встречи с будущими свидетелями, что и произошло на этот раз.

А убийство Елены Дубининской я объясняю просто: Роксана после третьей жертвы окончательно потеряла покой, у нее развилась ко всему прочему мания преследования. Вот она и решила убрать единственную, по ее мнению, свидетельницу из гостиницы «Космос». Найти Елену ей труда не составило. Роксане повезло и на этот раз: она застала тот момент, когда разъяренный сожитель Дубининской уже отбыл, а сама Елена, вусмерть пьяная, даже не позаботившись закрыть дверь, рухнула спать посреди ею же учиненного бедлама. Роксане оставалось только вытащить один из шампуров и привычным движением пронзить грудь несчастной.

— Задавайте вопросы, — обратился Борисов к присутствующим и сам спросил первым: — Адрес подозреваемой известен?

Тут поднялся Петя Дроздов и сказал:

— Я по нему ездил сегодня с опергруппой, это на Большой Ордынке. Но вышел облом.

— То есть как? Она сбежала?

— Нет, она полгода назад сдала квартиру какой-то семье из двух человек. Мы поговорили с женщиной, проживающей там теперь. Она клялась и божилась, что понятия не имеет, куда переселилась хозяйка квартиры. Дескать, они ей дали деньги за год вперед и та укатила в неизвестном направлении. Похоже на правду.

— Похоже… — Полковник Борисов вздохнул и спросил, глядя на Ирину: — Ну и где теперь будем искать эту вашу «фехтовальщицу»? Москва-то большая, а уж вместе с округой…

Все озадаченно молчали. Ситуация действительно складывалась не лучшим образом. О подозреваемой все известно, вплоть до интимных подробностей. Неизвестно только самое главное — где ее искать.

— И следующее, — продолжал начальник отдела. — Предположим, отыскали мы чудом эту Роксану. Думаете, прокурор даст санкцию на ее арест?

— А почему же нет, Валентин Васильевич? — удивился Каменецкий. — Ведь тут, по-моему, все ясно!

Борисов усмехнулся:

— Это тебе, капитан, ясно. А прокурор потребует обоснования ареста, фактов, доказательств каких-то. Что я ему расскажу? Трагедию о несчастной девушке-фехтовальщице, которая вдруг принялась всех резать направо и налево?

— А свидетели?

— Что свидетели? Ну, опознают ее, подтвердят, мол, видели. Один видел ее с Паперно — так это ж старые знакомые, пару раз в кино ходили, при чем тут убийство? А вторая расскажет, что, мол, да, подходила, интересовалась Еленой. Ну, это запрещено у нас — интересоваться? Вы докажите, что она была там в вечер убийства и именно Роксана это сделала, а не дружок покойной Витя!

…Борисов передохнул и закончил так:

— В общем, дорогие мои, сделана еще от силы треть — установлена только личность подозреваемой. Теперь в темпе работаем по двум направлениям: ищем местонахождение этой Роксаны и доказательства ее вины. Иначе все наши усилия — курам на смех. Все свободны.

Каменецкий вызвался подвезти расстроенную Ирину до дома, и она не отказалась. Уж больно не хотелось толкаться в метро по такой духоте да и вообще быть одной.

По дороге капитан тормознул у гастронома, вышел ненадолго и вернулся с бутылкой хорошего пива и большой шоколадкой.

— Возьми, Ирочка, пей и расслабься. А шоколад, как доказали ученые, именно у женщин улучшает настроение. Все не так уж плохо, как нагнетает Борисов. Это он нас подгоняет таким образом.

— А чего ж хорошего, — откликнулась Ирина, глотая прохладный напиток из бутылки, — правильно он говорит. В деле конца-края не видно, а сроки уже все вышли.

— Знаешь, Воронцова, — задумчиво произнес Антон, останавливаясь у светофора и предлагая ей сигарету из своей пачки, — я с недавних пор стал верить в твою звезду, твое везение… У меня тоже кое-что есть, интуиция, например. И она мне подсказывает, что тебе надо завтра съездить на Ордынку и поговорить еще раз с этой женщиной. Мужики не умеют. А у тебя хорошо получается раскалывать этих врунишек. Дроздова же отправлю на поиски родителей Крутова, и вообще надо собрать все о нем. В частности, фотографии с американской улыбкой.

У Ирины действительно слегка отлегло от сердца. И вправду, чего паниковать? Ведь еще не все попытки сделаны. Должны прорваться, не впервой.

— Спасибо, Антон. Мне стало получше. Сейчас приму душ и отосплюсь, а завтра будет видно…

— Спинку потереть?

— Фу, пошляк, — сказала Воронцова, выбираясь из автомобиля около своего подъезда, — вот возненавижу вас, мужиков, окончательно, как эта бедная Роксана…

— Да уж, бедняжка…

Каменецкий вздохнул и аккуратно закрыл дверцу.

Квартиру в доме на Большой Ордынке, где еще недавно жила гражданка Моветян, Ирина нашла без проблем. Солидная железная дверь свидетельствовала о том, что у хозяев был когда-то достаток.

Позвонив раз пять, Воронцова уже собралась уйти несолоно хлебавши, решив, что жильцы Роксаны в десять-то утра явно на работе, однако, уже отойдя от двери, расслышала негромкий вопрос: «Кто там?» На это Ирина самым что ни на есть суровым официальным тоном, показывая в глазок свои корочки, заявила:

— Открывайте, это уголовный розыск!

— Так вчера уже приезжали.

— Это не ваше дело, сколько надо, столько раз и приедем! Открывайте немедленно!

На этот раз Воронцова сочла нужным быть напористой, вести себя решительно, чуть ли не агрессивно. Поэтому, когда дверь открылась, она без лишних слов вошла в коридор и грозно уставилась в глаза слегка ошалевшей женщине средних лет в потрепанном халате.

— Ваши фамилия, имя, отчество?

— А зачем? Не имеете…