Прокурор по вызову - Фридрих Незнанский

– Зачем вам я? – удивился Иван Иванович.

– Если речь идет о деньгах, только скажите сколько?

Иван Иванович продолжал ломаться:

– Хотите эффектов – переоденьте и загримируйте своего человека.

– Сколько? – настаивал Хмуренко.

– Извините, закурить не найдется? – Миша Лепешкин, неумело изображая подвыпившего прохожего, остановился, пошатываясь, в двух шагах.

Черт! Он бы еще спросил, как пройти в библиотеку. Хмуренко готов был удушить его собственными руками. Придурок!

– Счастливо оставаться, – усмехнулся Иван Иванович и пошел в глубь леса.

– Так сколько? – крикнул ему вслед Хмуренко.

– Я вам еще позвоню.

– Какого черта ты приперся?! – Отпихнув незадачливого помощника, Хмуренко пошагал на дорогу.

– Так время же, – оправдывался Миша, – без пятнадцати уже, а было сказано связь в половине первого. Позвонили бы. Я думал, труп уже найду или еще хуже…

– Что, интересно, может быть хуже?

Миша, конечно, ни в чем не виноват, действительно действовал, как договорились, но обидно же. Позвонит ли этот Иван Иванович? Чего он еще не рассказал? Что мог бы узнать за приличное вознаграждение? Неясно. А главное, неясно, кто он такой.

– Так я все испортил? – продолжал казниться Миша.

Не ответив, Хмуренко сел в машину и, развернувшись на пустой трассе, погнал в Москву. Миша пусть помучается, а с Иваном Иванычем все-таки получилось нехорошо.

То есть в данном конкретном случае все нормально. Материала, который он выдал, хватит на хороший сюжет. И без свидетеля в кадре можно обойтись, но если он что-то знает о Замятине, даже не что-то, а многое, то наверняка он и о других фигурах и фигурках тоже неплохо осведомлен. Лучше бы он позвонил и взял деньги. Можно было бы рассчитывать на дальнейшее сотрудничество. Скандал с генпрокурором не первый и не последний.

Но кто он, интересно? Сторож? Вышибала? Подсобный рабочий – случайный свидетель съемок?

Маловероятно. Такой бы вначале оговорил сумму и потребовал деньги вперед.

Работник Генпрокуратуры? Один из обобранных Замятиным бизнесменов?

Он достаточно молод, но не слишком – судя по голосу, от двадцати пяти до сорока. Пахло от него хорошей туалетной водой и хорошими сигаретами, но это по нынешним временам могут позволить себе многие. Ушел ночью в лес, тоже ни о чем не говорит, – может, у него в кармане автомат или машина стоит в двадцати метрах. Говорил хорошо, связно, как по бумажке, – привык толкать речи или вызубрил все заранее, а если вызубрил, то сам ли написал текст? Главное, почему он так боялся показать лицо? В кадре это понятно, но сейчас? А! Возможно, они уже когда-то пересекались? Но голос совершенно незнакомый. Или его лицо известно всей стране?

Последняя надежда заполучить портрет Ивана Ивановича рухнула, когда Хмуренко просмотрел пленку из камеры, которая работала в машине, пока они беседовали. Иван Иванович к машине не подходил и сквозь лобовое стекло внутренность ее не рассматривал. Его нечеткая фигура лишь едва мелькнула на дороге, потом свет фонарика, и все.

Скоро совсем свихнусь!

Турецкий проснулся в холодном поту. Всю ночь его мучил многосерийный кошмар, главными героями которого были Замятин и Лидочка. Они чудесным образом объединились против «важняка», пытаясь всеми мыслимыми способами сжить его со свету. В последнем эпизоде Турецкий горел в шестовской даче, а Лидочка, Замятин, Грязнов, Хмуренко, мужик с грузинской внешностью, Арбузов и еще какие-то темные личности наступали со всех сторон, не давая ему возможности выскочить. Как в «Ночи живых мертвецов», с той только разницей, что лица у них были не полуразложившиеся, а нормальные. Круг все сужался и сужался. Увидев на своей лодыжке татуировку в виде синего скорпиона, он понял, что пришла смерть, и проснулся.

На часах было 5.35, но пытаться заснуть снова Турецкий не стал. Поднялся осторожно, стараясь не разбудить супругу, пошлепал на кухню варить кофе. В квартире было нестерпимо жарко – такое впечатление, что за последние дни отопительного сезона коммунальники решили на радостях сжечь все, что наэкономили за зиму. Или Сосновский старается: отпустил населению газ на халяву, стремится повысить свой рейтинг. Турецкий открыл настежь окно, закурил, прихлебывая любимый «Чибо».

Голова гудела как с перепоя. Он наполнил себе ванну и погрузился в слегка прохладную воду, запасшись свежей и не очень прессой – газет не читал уже дня три. И, как выяснилось, не зря. Акулы пера без устали препарировали скандал с генпрокурором. Мнения, разумеется, высказывались самые разные, но Замятин, похоже, линию поведения выбрал абсолютно верную – защитников у него было намного больше чем обвинителей.

«Подсуден ли генеральный?!» – жирно-черным заголовком на первой полосе спрашивал сам себя известный адвокат и сам же себе авторитетно отвечал: нет, граждане, даже не надейтесь. «…Ведь в 21-й статье Конституции России говорится о том, что достоинство личности охраняется государством, и ничто не может быть основанием для умаления достоинства. А генеральный прокурор – такой же гражданин, как и другие. И его тоже защищает Конституция и государство… А 24-я статья Конституции гласит, что сбор, хранение и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускается… А 51-я статья закона о СМИ запрещает журналистам распространять информацию, порочащую граждан, в частности в связи с их профессиональной деятельностью… А в цивилизованном мире любые документы, добытые неконституционным путем, не могут быть предметом публичного обсуждения…»

Может, в цивилизованном обществе и не могут, а у нас – очень даже. Турецкий отшвырнул подмокшую газету и взялся за другую, – и там Замятина не забыли.

«Кому же тогда верить???»

«Генпрокурора „сдали“ свои – люди, которым он неограниченно доверял… Авторитетные эксперты единодушны: съемка велась скрытой камерой, замаскированной в элементах отделки помещения. Съемку проводили профессионалы».

«Жене Замятина будет над чем посмеяться!»

"…Близкая подруга семьи Замятиных Инара Филиппова заявила нашему корреспонденту:

– Я знаю Володю сорок лет. Это просто не он! Это не может быть он, хотя, надо признать, внешне этот мужчина чем-то на него похож. И не надо жалеть его жену. Посмотрев пленку, она наверняка просто расхохоталась".

Повезло ему с женой, однако. Интересно, если бы Ирке такое показать, она бы тоже ухохатывалась?

На закуску Турецкий оставил «Московский комсомолец», и тот, как всегда, не подвел, оказался на высоте, в авангарде передовой революционной мысли:

«Похожие на генпрокура, отзовитесь!»

«Московский комсомолец» объявляет конкурс двойников Замятина. Победители получат уникальную возможность поучаствовать в следственном эксперименте. Вас ждут красивые девушки, скрытая камера и бездна острых ощущений…"