Антология сатиры и юмора России XX века. Том 2. Виктор Шендерович - Виктор Анатольевич Шендерович

стола к чертовой матери, вредно это, на нервы действует. Да и то сказать: какая Конституция? Зачем? Мало ли их было, а что толку?

И насчет России — тоже однажды после баньки решилось довольно благополучно, — что она уж как-нибудь сама. Великая страна, не Швейцария какая-нибудь, прости господи! Распрячь ее, как лошадь, — да и выйдет куда-нибудь к человеческому жилью…

Если, конечно, по дороге не сдохнет.

1996

Проект Конституции страны[24]

1999

Статья 1. Страной правит Дедушка.

Статья 2. Дедушка является гарантом восхода солнца и его заката на благо народа.

Статья 3. Гарантом всего остального является Бабушка.

Статья 4. Бабушка избирается Дедушкой.

Статья 5. Дедушкой избираются и все остальные, они же им же снимаются, награждаются и четвертуются в связи с переходом на другую работу.

Статья 6. Раз в четыре года Дедушка разрешает избрать парламент.

Статья 7. Или не разрешает.

Статья 8. Задача парламента — не мешать Дедушке.

Статья 9. У Дедушки две ноги — правая и левая.

Статья 10. Дедушка встает с левой ноги.

Статья 11. Если Дедушка не встает ни с какой ноги, он руководит страной лежа.

Статья 12. В случае стойкой недееспособности Дедушки страной никто не руководит, а все идет как есть.

Статья 13. У Дедушки есть Таня, Рома, Абрамыч, Пал Палыч и красная кнопка.

Статья 14. До нажатия красной кнопки страна имеет федеративное устройство.

Статья 15. В стране 89 субъектов Федерации.

Статья 16. Или 88.

Статья 17. Или 47.

Статья 18. Главы субъектов Федерации образуют курултай-диван.

Статья 19. Задача курултай-дивана — не мешать Дедушке.

Статья 20. Каждый член курултай-дивана имеет право хотеть стать Дедушкой.

Статья 21. Люди, львы, орлы и куропатки имеют право хотеть стать Дедушкой.

Статья 22. Но решает это народ.

Статья 23. Который выбрал Дедушку.

Статья 24. Который (см. ст. 2).

Статья 25. Задача народа — не мешать Дедушке.

О ГЕРБЕ

Гербом страны является двуглавый Дедушка, держащий в когтях транш МВФ.

Пластилиновое время[25]

Памяти

Владимира Вениаминовича Видревича

Он старенький очень, однако живет и живет себе. Сердце пошаливает, зато голова ясная: Ленина помнит, государей-императоров несколько, императрицу-матушку… Пугачевский бунт — как вчера.

Тридцать уложений помнит, пять конституций, пятьсот шпицрутенов, сто сорок реформ, триста манифестов. Одних перестроек и обновлений — дюжины по две.

Народных чаяний когда тыщу помнит, когда полторы. Самозванцев — как собак нерезаных. Патриотических подъемов помнит немерено — и чем все они кончились. Священных войн уйму, интернациональную помощь всю как есть. Помню, говорит, идем мы с генералом Паскевичем полякам помогать, а в Праге — душманы…

Он так давно живет, что времена слиплись: столпотворение какое-нибудь трупоносное вспоминать начнет — и сам потом голову чешет, понять не может: по какому поводу его затоптать-то хотели? Невосстановимо. То ли Романов взошел, то ли Джугашвили преставился… Туман.

Так и живет в пластилиновом времени. Гитлера корсиканским чудовищем зовет: слава богу, говорит, что зима была холодная… Засулич с Каплан путает, и кто именно был врач-вредитель — Бейлис или Дрейфус, определенно сказать не берется.

С одним только предметом ясность: со светлым будущим. Всегда было. Хлеб-соль кончались, медикаменты с боеприпасами, а это — ни-ни! Как новый государь или генсек — так сразу светлое будущее, а то и по нескольку штук зараз; чуть какое послабление — свет в конце туннеля, министров местами переставят — сильнейшие надежды… А на что именно? Налог с бороды отменят? Джаз разрешат? Туман.

Да и какая разница? Главное — что-то хорошее обещали, благодетели: с амвона, с мавзолея, из седла непосредственно… А бусурман ли сгинет? Царство ли божие настанет? Мировой капитал исчезнет? Сметана появится?.. Туман. Только крепнущая уверенность в завтрашнем дне, будь он неладен.

А уж самих благодетелей этих он помнит столько, что, если всех собрать, в колонну построить да в Китай отправить — Китай ассимилировать можно! Начнет, бывало, с Зимянина какого-нибудь начальство вспоминать — до Потемкина Таврического без остановок едет. Да и как различишь их? Лица у всех гладкие, государственные, в глазах дума судьбоносная, в руках кнутики с пряниками. Слиплись благодетели в одного — партийного, православного, за народ умереть готового прямо на руководящем посту.

Бывало, как приснятся все разом — в бороде и с орденом Ленина на камзоле, — так он проснется и всю ночь кричит от счастья.

А уж как себя самого, раба божьего, при них при всех вспомнит, в акатуях мордовских с ходынской конфетой во рту, так кричать перестает и в тишине до утра валидол расходует. А утром съезд продолжит свою работу, мужикам волю дадут, стрельцов казнят: в общем, что-нибудь опять хорошее для народа придумают.

Катится ком пластилиновый, катится…

Тут недавно по радио передали: новое поколение в большую политику приходит — так он их ждет не дождется!

На днях врачи его осмотрели, говорят: положение серьезное, но еще лет двести-триста протянет. Так что вы, ребятки, давайте шустрее с реформами, ветер вам в парус!

Пусть дедушка на новую Россию полюбуется напоследок.

Культурные люди[26]

Памяти М. Зощенко

Народ теперь не тот, что при коммунистах. Он из мрака, можно сказать, вышел. Культурный уровень у него теперь другой, и сознание, об чем говорить, сильно изменилось. Примером чему следующая поучительная история.

Как-то под Рождество (а может, не под Рождество, а на День Конституции, дьявол его знает, в общем, зимой) пошел я по надобности в «Металлоремонт». У меня ключи потерялись, вот я и хотел других наделать, чтобы больше в дверь не колотиться. Соседи у нас стали нервные в процессе реформ, в наружную дверь засобачили замок и запирают. Боятся людей. Зимой с мусорным ведром в одной рубашке на минутку выскочишь — и прыгаешь потом на холодке, как блоха, пока не сжалятся.

Прямо сказать, плохо без ключей. Ну я и выпросил у соседа. Он сказал: я хотя и опасаюсь давать вам свой ключ, потому что человек вы довольно ненадежный, но на полдня — нате.

А в «Металлоремонте» сидит в будке бодрый гражданин с напильником. Давайте, говорит, вашу железку, я ее сейчас в два счета. И правда, очень скоро высовывает он мне через свое окошечко совершенно готовые ключи. Пользуйтесь, говорит, на здоровье, гражданин, по «пол-штуки» с вас за железку, заходите еще.

Расплатился я и пошел в мечтательном настроении домой. Я мечтал, как буду теперь ведро выносить и на соседей