Цицианов - Владимир Лапин

Что из этих видений совпало с реальностью? Как эти картины повлияли на практическую деятельность Цицианова? Этого мы не знаем. Но мы уверены в том, что его шаги на посту главнокомандующего во многом определялись реалиями края, взглядами правительства на присоединенную территорию, на опыт, накопленный обеими сторонами в результате многовековых контактов. Цицианов должен был столкнуться с проблемами, не одно десятилетие копившимися на Кавказе. Ему первому из российских государственных деятелей пришлось заниматься инкорпорацией в состав империи неевропейского политического образования. К тому времени в состав России вошли четыре осколка Золотой Орды — Казанское, Астраханское, Сибирское и Крымское ханства. Последнее было вассалом Турции, имело специфическую политическую организацию, ликвидация которой не вызывала никакого смущения в Петербурге. Покорение других ханств являлось делом давно минувших дней и происходило в XVI веке при Иване Грозном и его сыне Федоре Ивановиче. Русские стяги над Казанью и Астраханью взвились как символы реванша, исторической мести за трехсотлетнее ордынское «иго». Да и происходило все это в России допетровской, что в имперском сознании начала XIX столетия означало все равно что «до потопа». В последней трети XVIII столетия Россия разделила с Австрией и Пруссией Речь Посполитую, что стало финальным актом соперничества двух восточноевропейских держав, завершением «собирания русских земель», отложенной исторической местью за провозглашение русским царем польского королевича Владислава в 1613 году. Екатерина II отобрала корону у последнего польского короля Станислава Августа Понятовского, но ведь именно по воле императрицы он и надел эту корону на свою голову. В конце XVIII столетия причин взаимной польско-российской неприязни было столько и она имела столь глубокие корни, что мало кто задумывался о самой причине ее существования. За Кавказом никаких исторических долгов не числилось, а память о Тмутаракани могла служить разве что намеком на ранее существовавшие связи. В данном случае Российская империя поглощала государство с тысячелетней историей и самобытной культурой, страну, появившуюся на политической карте несколькими веками раньше Киевской Руси, Польши или Золотой Орды. По легенде, в Грузии находили себе убежище многие, в том числе беглецы из Сирии и Иерусалима после его захвата Навуходоносором. Во времена Античности на территории Грузии получила развитие высокая культура, в которую вносили свою лепту и восток, и запад. Уже в III—IV веках здесь стало распространяться христианство, а в 337 году эта религия приняла статус государственной. Считается, что христианство в Грузию принес сам апостол Андрей Первозванный, а наибольшую известность получила проповедь Святой Нины, пользовавшейся крестом из обрезков виноградной лозы. В VII веке Грузия подверглась разрушительным нашествиям хазаров и арабов, в X веке началось возрождение государства под управлением династии Багратидов, столетие спустя этот процесс был прерван турками.

При Георгии III (1156-1184) и царице Тамаре (1184-1213) Грузия стала одним из сильнейших государств тогдашнего мира. Затем наступила катастрофа: цветущая страна подверглась сначала безжалостному разгрому монголов, а затем войск Тимура. В последний раз объединенная Грузия существовала при царе Александре (1413—1442), который разделил царство между сыновьями, в результате чего образовались три царства — Имеретия, Карталиния (Картли) и Кахетия и пять княжеств — Мингрельское, Гурийское, Абхазское, Сванетское и Самцхетское. Далее страна стала ареной соперничества Турции и Персии. Особенно разорительными оказались походы шаха Аббаса I в первой четверти XVII века. По словам историка В.Е. Романовского, «вся прошлая жизнь Грузии с древнейших времен и до присоединения ее к России представляет непрерывный ряд опустошительных нашествий, и историю Грузии некоторые исследователи справедливо называют мартирологией грузинского народа»[158].

Но разрушения и прочие бедствия — только одна сторона медали. Пришельцы приносили и элементы своей культуры. В древней и средневековой Грузии повсюду видны признаки египетского, финикийского, греческого, иранского, римского влияния. Принятие христианства многократно усилило культурное влияние Запада и прежде всего Византии. Уже в IX веке стало чем-то обыкновенным посылать молодых людей на обучение в Константинополь, развивались грузинская литература и образование. Неоспоримый знак восприятия высокой арабской культуры — устройство астрономической лаборатории в Тифлисе. Нашествия восточных народов не разорвали окончательно отношения с христианским миром. От генуэзцев, живших в городах-колониях черноморского побережья, перенимались приемы строительства и архитектурные решения. В Риме печатались книги на грузинском языке — молитвенник, грамматика. Католические миссионеры открывали в Грузии школы, их ученики занимались переводами на родной язык текстов европейских авторов. Влияние Рима было так велико, что даже католикос Антоний I признал главенство папы, за что в 1755 году лишился сана, который ему возвратили только после покаяния. Прожив несколько лет в России, Антоний стал ревностным поборником и проводником русского влияния. Вернувшись в 1762 году в Грузию, этот церковный деятель открыл семинарии в Телави и Тифлисе по образцу московской Славяно-греко-латинской академии, занимался переводами церковных текстов на грузинский язык[159].

После торжества ислама в Передней Азии христианские государства Закавказья оказались под сильнейшим прессом.

Однако историю грузино-персидских и грузино-турецких отношений нельзя представлять только как упорное и прямолинейное сопротивление иноземному давлению. Времена жестоких погромов чередовались с периодами сравнительно мирного сосуществования. (В XVI столетии царь Кахетии Александр, страстный охотник, даже пошутил, что плотное народонаселение лишило его дичи, согнанной крестьянами из мест привычного обитания.) Отношения Грузии и Персии отличались внутренней противоречивостью. С одной стороны, для шаха это была иноверческая страна, «предназначенная» для нещадной эксплуатации; с другой — Персия нуждалась в Грузии, ибо приходившие оттуда отряды составляли лучшую часть шахского войска. Широко известно, что царь Вахтанг VI в 1722 году стал союзником Петра Великого. Гораздо менее известно, что его брат Ростом сражался во главе грузинской дружины на стороне шаха против афганцев и погиб в битве с ними 8 марта того же 1722 года при Гульнабаде. Шах взывал к чувству мести: кроме Ростома от рук афганцев пали дядя грузинского царя Георгий и еще один его брат, Кайхосро. Но когда правитель Грузии решительно отказался помогать шаху, правитель Персии разрешил действовать против него кахетинскому царю Константину, именовавшемуся после принятия ислама Ма-мед-Кули-ханом, и Тифлис был разграблен кахетино-лезгинским войском[160]. Вообще, время с 1632 по 1723 год в истории Грузии называли эпохой царей-мусульман. Принимая ислам (даже совершенно неискренне), грузинские цари были вынуждены получать и новое, мусульманское имя. Так Вахтанг V, правивший в 1658—1676 годах, стал Шах-Наозом, Ростом (1634-1658) — Хосро-Мирзой, Симон II (1619-1629) — Симон-ханом, Баграт V (1616—1619) — Баграт-Мирзой, Давид (1569-1578) — Даут-ханом, Георгий II (1676-1688) — Гурген-ханом, Ираклий I (1709—1711) — Назарали-ханом[161]. Цари выговаривали право жениться на христианках и крестить своих детей. В 1737 году Надир-шах перед походом на Афганистан захватил «первейших» людей Карталинии и самого царя Теймураза, включил их в состав своего войска. Грузинское ополчение отличилось при штурме Кандагара. Ираклий II участвовал в походе Надир-шаха в Индию в роли почетного заложника и, по преданию, даже заслужил особое благоволение этого свирепого владыки за решение проблемы «каменного столпа». Персидскому войску встретился монумент, надпись на котором грозила проклятием каждому, кто переступит отмеченную им границу. Суеверное воинство наотрез отказалось идти далее, несмотря на щедрые посулы и страшные кары. Ираклий предложил погрузить монумент на слонов и везти впереди колонны: таким образом, подданные шаха выполняли приказы командования, не нарушая при этом заклятья[162]. 6 октября 1735 года население Тифлиса с восторгом встречало персидские войска во главе с Надир-шахом, который нанес поражение туркам, чей гнет казался нестерпимым[163].