Сказки Бесконечного Океана - Александр Амзирес

Слепого Гонзу.

Тот, как обычно, прятал тело от жары,

Среди пылящихся осколков,

Что навсегда нашли приют свой в тёмных уголках.

«Послушай, Гонзо» — крикнул Караваджио,

Вместо приветствия окликнув старика.

«Ты должен знать ответ, наверняка,

Терзающий меня всё это утро».

«Я может слеп, но слух в порядке мой»,

Поморщившись, ответил Гонзо.

«Неугомонный, мелкий Караваджио. О Боже мой!

Ты вновь решил… решить загадки мироздания?».

«На этот раз я знать хочу, зачем живу.

Зачем я ем, зачем я пью.

И для чего продляю тела этого…».

«Иди ты к чёрту»,

Перебил его слепой старик,

И поудобней разместившись на уютном своём месте,

Зевнул и о герое нашего рассказа позабыл навеки.

* * *

Объект свой следующий наш Караваджио заметил сразу,

Тот был сосредоточен и, на вид, всецело отдан делу своему.

Он двигался куда-то вдаль, и на бегу сравнявшись с ним,

Задал вопрос свой, Караваджио, не замедляя шаг.

«Скажи, мой друг, зачем живём мы в мире этом?

Наверняка ты должен знать ответ.

Я вижу, как стремишься к своей цели ты,

И значит видишь смысл какой-то в этом».

«Конечно вижу», — был его ответ.

«Я должен кое-что успеть построить,

Прежде чем прах исчезнет мой,

Прежде чем тьма окутает мой разум».

«Но неизбежно ведь исчезнешь ты в итоге всё равно,

И даже то, что ты построил,

Однажды тоже растворится в океане снов».

«Послушай, друг мой», — раздражённо бросил таракан,

«Твои вопросы эти — от безделия, всего лишь.

Займись ты делом, хоть каким-то, наконец,

И смысл жизни этой для тебя найдётся сразу».

Ускорив шаг, он в сторону свернул,

И молчаливо дал понять, что более беседу эту,

Желанья продолжать и смысла он не видел.

«Но для чего мне дело, хоть какое-то?»,

Задумчиво ответил Караваджио,

Вслед удаляющемуся таракану.

«К тому же, мне сперва нужны ответы».

* * *

«Эй, брат, постой», — услышал Караваджио,

Когда бежал за удаляющимся лучиком,

В чертогах мыслей растворяющемся.

То был довольно крупный таракан,

И несмотря на вид располагающий,

Читалась жёсткость в его взгляде,

Что граничила с жестокостью.

«Я слышал ищешь ты ответы на вопросы,

О смысле жизни и о целях мироздания.

Отрадно видеть, что не все погрязли в искушении,

Лишь поглощать еду и беззаботно жизни прожигать.

Послушай, брат. Должны держаться вместе,

Как мы с тобой такие, что вопросы ищут бытия.

«Как вы такие, это кто такие?»,

От колкости не удержался Караваджио.

«Как мы такие, это те, кто видят правду.

Каждый из нас, из братьев. И всецело, и отдельно,

Кто понимает, что не червь он, что в земле,

Не бабочка, что в облаках летает,

И не навозный жук, что знаешь сам где.

Но вместо этого, мы — тараканы!

Венец творения и высшие созданья в мире этом.

Даже гиганты созданы лишь для того,

Чтобы служить нам, чтобы пищу нам дарить.

И как бы не звучало это,

Но только нам решать, как правильно…».

«О, я всё понял», — вымолвил на это Караваджио,

Тираду пылкую не став дослушивать.

«Ты знаешь, мне пора. Пойду, пожалуй. Ну… бывай. Пока».

* * *

Слегка запутав лапу в липких струнах паутины,

Решил он поискать ответы у других созданий тоже.

«Паук, дружище!», — прокричал во весь он голос.

«Я знаю, слышишь ты меня.

Зачем, скажи, живёшь ты в мире этом?

Зачем ты поглощаешь мух?

К чему твоя вся эта чехарда и игры в хищника и жертву?».

«Да чёрт дери тебя!», — послышалось кряхтенье,

И показался из угла паук усатый.

«Какого дьявола ты делаешь? Какого чёрта ты творишь?

Распугиваешь ты всех жертв моих.

И вынуждаешь видеть тебя среди них».

«Да брось, паук. Неужто кроме пищи,

Ты не заботишься ничем на это свете?».

«Ты подползи поглубже в сети, Караваджио

Тогда отвечу я на все твои вопросы».

«Я вижу разговора не получится у нас»,

С досадою воскликнул таракан.

«Но, ты представь на миг, что не съедобен я.

Представь на миг, и на вопрос ответь».

Паук задумался лишь на мгновенье, а затем ответил:

«Боюсь, что некому бы было на твои вопросы отвечать,

Если бы видел нечто большее я в вас,

Чем просто пищу.

И если б вместо этого я на вопросы ваши отвечал,

То сдох бы с голоду однажды.

А теперь, ползи сюда скорей, мой Караваджио.

И все твои вопросы отпадут и растворятся,

И наконец поймёшь ты,

Что суть твоя, твоё предназначенье в этой жизни,

Обедом быть моим, и больше ничего».

«Пожалуй откажусь от щедрого такого предложения»,

Ответил Караваджио и был таков.

* * *

Та бабочка, что влетела в мир его,

Была прекрасна, но ему нужны были ответы.

«Скажи, красавица, зачем живёшь?

Зачем порхаешь и сгораешь в лампах?

И что останется в тебе самой,

Если убрать весь лоск и крылья снять?».

«Не знаю», — был ответ её.

«Но разве на меня бы обратил внимание,

Если б не крылья эти?».

«Не знаю», — был ответ его.

«Но ведь тем самым привлекаешь только тех,

Кто крылья видят лишь, но не тебя саму».

Это был странный разговор,

И казалось, длился вечно,

Но не найдя ответов вновь,

Наш Караваджио продолжил путь свой.

* * *

В пути ему встречались разные творенья,

Они были прекрасны и ужасны.

И были мерзкие одни,

И были сладостны другие.

Но на свои вопросы он, увы,

Ответов так и не нашёл,

И вот сидел он среди крошек на столе,

И на гиганта недоверчиво глядел, усами шевеля.

«Быть может вот кто знает на вопрос ответ?

Быть может, знает он, зачем живёт?».

«Эй!», — крикнул он гиганту. «Человек!».

«Зачем живёшь на этом свете? Дай ответ мне!».

В ответ гигант взмахнул рукой лишь,

И все вопросы Караваджио исчезли в один миг.

*__*

Александр Амзирес, июль 2020 — ноябрь 2022, планета Земля