Цербер - Вячеслав Кумин

«И все из-за этих скотов! — с ненавистью подумал Рон, зло посмотрев на доходяг, но сумел осадить себя: — Успокойся, Рон, упокойся… Они ни в чем не виноваты, просто нас пытаются низвести до звериного уровня. Держись… Не позволяй им сделать с собой этого».

— Встать, хромоногие курицы! Отдых после утренней пробежки закончился! Взяли свои мешки и пошли набирать воду!

Все, у кого еще оставалась вода в фляжках, поспешили ее выпить. О чем через минуту горько пожалели.

— Я соврал, скоты! — счастливо заржал сотник Гром, приведя Хромую сотню к баку с водой, от которого шли многочисленные краники. — Учитесь беречь и распределять фляжку воды на сутки! Она здесь величайшая ценность! Воду вам будут выдавать только один раз в день — вечером! А теперь за мной бегом марш!

— Сволочь… — прошептал Джек. — Как же мне его хочется удавить…

Рон сам чуть не плакал, и заплакал бы, но влаги, чтобы выдавить даже слезу, в организме не было. Он с радостью бы помог Джеку в его желании, но понимал, что у них ничего не выйдет.

— Неужели опять марш-бросок? — захныкал Жак, едва переставляя ноги.

— Вряд ли, — ответил Джек Вильямс.

— Почему?

Даже они, несмотря на весь свой садизм, должны понимать, что еще одного бега по холмам мы не перенесем.

Так и оказалось. Сотник Гром привел свою Хромую сотню на небольшой чистый пятачок земли, окруженный холмами.

— Встать в круг по одному!

Вокруг полянки в одно мгновение образовалось живое замкнутое кольцо.

— Тебе кто разрешал опустить мешок, гниль?! — в ярости закричал сотник, подскочив к одному из рекрутов.

— Простите, господин сотник! — закричал тот.

Гром с размаху отвесил ему удар в живот, и рекрут, согнувшись пополам, упал на землю.

— Взять мешок и встать, падаль!

— Слушаюсь… господин сотник…

Рекрут, с большим трудом хватая ртом воздух, точно рыба, поднял с земли осточертевший спальник с песком внутри и встал.

— Так-то!

Гром снова встал в центр образованного круга и продолжил речь:

— После каждой пробежки мы будем учиться рукопашному бою. Начнем с простого: кулачная схватка. Сейчас я вам покажу все болевые точки человека и приемы, применив которые можно надолго вывести противника из строя. А чтобы вы их лучше запомнили, я покажу их на вас!

Сотник показательно размявшись, как это делали плохие парни в кино, взмахнув руками и приподняв плечи, а также покрутив головой, двинулся к своей первой жертве, хищно осклабившись.

— Смотрите внимательно, чтобы я не показывал их на ком-нибудь дважды, — предупредил он.

И началось. Гром бил своих подопечных руками, ногами и даже головой. Бил в лицо, живот, грудь… Количество приемов просто поражало воображение. После каждого удара сотника рекрут с громким стоном валился на землю и старался как можно быстрее встать и поднять свой мешок, чтобы не оказаться забитым в лежачем положении, как первый несчастный, прозванный Громом симулянтом и получивший много ударов ногами, прежде чем ему было позволено встать.

Медленно, но верно подходила очередь друзей.

Жак отлетел метра на полтора от удара ногой в грудь. Тяжелая подошва пришлась ему точно по ребрам.

Джек осел, где стоял, после удара по почке.

Рон старался как-то подготовиться, по все равно громко вскрикнул от удара по печени.

Сотник продолжал обход, одаривая всех ударами, комментируя их, и ни разу не повторился.

— Положить мешки, — обойдя всех, наконец, разрешил истязатель.

Финист с огромным облегчением шмякнул мешок на землю.

— Ты, тринадцатый, и ты, пятьдесят пятый! Живо в центр круга! — позвал сотник, наугад указав на двух рекрутов.

Под номером тринадцать числился Жак. Он, затравленно оглядевшись, несмело затрусил к сотнику. С противоположной стороны в центр также подходил парень лет тридцати.

— Ты, ходячая глиста, — закричал сотник в лицо Жаку, — ударь его!

— За что, господин сотник? — втянув голову в плечи, спросил Жак Грэмхэм.

— Что значит «за что», хрен ты собачий?!! — разъярился сотник. — Ты должен его ударить, потому что я тебе приказал! А что следует делать, когда тебе дан приказ вышестоящим начальником?!!

— Выполнять, господин сотник…

— Правильно, слизень ты огуречный! Ты должен немедленно выполнить приказ! Не обсуждать его, не задавать дурацких вопросов, а исполнить!!! Ну, врежь ему!

Жак, ранее никогда не дравшийся, да и сам Рон с Джеком дрались не больше двух раз в своей жизни и то по малолетству, не поделив какую-то игрушку, с абсолютно круглыми от ужаса глазами ударил пятьдесят пятого. Прозвучала звонкая пощечина.

— Ты как бьешь, недомерок?! — загремел Гром в ухо Жаку. — Это разве удар?! Ты должен ударить его так, чтобы он свалился на землю! Вот так!

Гром заехал пятьдесят пятому в челюсть, и рекрут свалился, сплевывая на землю кровь.

— Вот так! — снова сказал сотник и повторил прием уже на самом Жаке, с тем же результатом, что и с первой жертвой.

— Встать, слабаки!

Рекруты с трудом поднялись с земли.

— А теперь драться, кенгуру бесхвостые! Если будете сачковать, я вас пришибу в назидание другим! Вы меня еще узнаете, симулянты! Начали!

Спарринг явно не задался. Драться никто из них не умел, поэтому все удары были корявыми и легко отбивались противниками.

— А-а-а! — буквально зарокотал Гром, минуту понаблюдав за спаррингом и не выдержав сего зрелища, он схватил противников за затылки и стукнул их лбами друг о друга со всей силы.

От такого удара они рухнули на землю и больше не шевелились.

— Пятнадцатый! Сороковой! Ко мне, живо! — выбрал в кольце очередные жертвы сотник.

Сороковым оказался тот самый мужик, что попытался во время строительства казармы оспорить главенство Рона. Типичный горожанин, явно из забияк-провокаторов.

— Покажите им класс, хвосты овечьи! И если мне не понравится, вы так легко не отделаетесь, — указал на валявшихся друг на друге без чувств соперников и скомандовал: — Начали!

Рон попытался в эту секунду вспомнить все, что он знал и даже умел, ведь у него в комнате висела боксерская груша, и он много раз смотрел самоучители по карате и боксу! Но в реальности все получилось не так. Соперник не груша. Он тоже двигается и дает сдачи.

Рон попытался зайти к противнику с правой стороны, чтобы сделать резкий выпад, но тот тоже отклонился вправо. В итоге соперники начали кружить, выжидая момент.

Сотник отошел и наблюдал развитие поединка со стороны, не подгоняя и не мешая. Он уже понял, что у этих двоих какие-то личные счеты, и все произойдет само собой. А если не произойдет, то им действительно не поздоровится.