В поисках агента. Записки офицера КГБ - Грегори Файфер

— Вы не должны об этом никому рассказывать, — сказал он мне. — Особенно в советском посольстве. Они там не обрадуются, что мы помогаем решить ваши проблемы.

Как будто я об этом не догадывался!

— Я подумал, что эти парни могут мне помочь. Я понимал, что это не самый хороший выход из положения, что я в общем-то рискую. Но у меня не было никакой другой возможности быстро найти нужные мне 10 000 долларов. Я сказал, что признателен за предложенную помощь, но должен подумать.

Иванов был бледен и явно взволнован, но старался держать себя в руках. Хотя я не был в этом абсолютно уверен, он, казалось, был искренен и говорил правду. Человек совершил ошибку, играя в казино на казенные деньги, и пытался ее исправить, не говоря никому о случившемся с ним, однако были границы дозволенного, которые он не хотел переходить. Он прекрасно понимал, чем рискует, рассказывая мне всю правду. Его можно было арестовать уже только за то, что он вступил в контакт с сотрудником ЦРУ. Возможно, он рассчитывал, что его могут спасти тесть и солидные связи.

— Я подумал насчет его предложения, — продолжал Иванов. — Но, когда американец начал говорить, чего он ожидает от меня, что я должен с ним тайно встречаться и передавать информацию, я понял, о чем идет речь и куда я вляпался. Я ответил отказом и пошел прямо к вам.

Насколько я могу утверждать, история, которую поведал нам Иванов, подтвердилась. Мы информировали обо всем Центр, там связались с министром — тестем журналиста. Иванова вместе с женой и детьми отозвали из Бейрута. Его наказали, но связи и высокое покровительство спасли его карьеру. «Известия» оплатили его долг казино, а сам журналист продолжил работу в газете. Этот случай был не единичной игорной проблемой в советской колонии в Бейруте, и, к сожалению, не для всех это заканчивалось так благополучно.

6

«Холодная война совсем не была холодной, а даже наоборот, весьма и весьма горячей, когда противник использовал против нас все средства. Все это происходило на фоне таких конфликтов в мире, как корейская и вьетнамские войны и т. п. Ближний Восток был очень опасной, потенциально взрывной зоной. В этой ситуации Бейрут не был местом каких-либо политических событий, он являлся сценой, где разыгрывались пропагандистские спектакли. Ливан был единственной страной в регионе, где средства массовой информации не контролировались правительством и были в общем свободными. Все конфликтующие и противоборствующие стороны имели свои газеты, где печатались свои версии происходящих событий. Вы могли быть свидетелем газетных баталий между монархическими авторитарными странами вроде Саудовской Аравии, которые пользовались покровительством Запада, и арабскими странами, борющимися за независимость, — Египтом и др. Естественно, СССР поддерживал арабов в их борьбе против Израиля, которому помогали США. В частности, это относилось к Организации освобождения Палестины (PLO), позицию которой мы считали справедливой».

Юрий Котов, бывший сотрудник линии «ПР», работавший в Израиле (1965–1967 гг.), Ливане (1967–1968 гг.) и Египте (1968–1971 гг.)

Хотя гражданская война между ливанскими мусульманами и христианами вспыхнула только в 1975 году, радикальные настроения в стране начали нарастать сразу после «шестидневной войны» 1967 года между Израилем и арабскими государствами — Египтом, Иорданией и Сирией. Этот конфликт закончился убедительной победой Израиля, который в итоге в четыре раза расширил свою территорию за счет присоединения захваченных земель Синайского полуострова, бывшей территории Иордании на западном берегу реки Иордан, а также стратегических Голанских высот, принадлежащих Сирии. Изменение соотношения сил в регионе привело к повышению активности и роли арабских террористических группировок.

В результате арабо-израильского конфликта осложнились отношения между США и СССР по проблемам Ближнего Востока. Это случилось, к сожалению, после наметившегося между двумя странами некоторого потепления, отмеченного совместной резолюцией 1956 года по суэцкому кризису. Вашингтон утверждал, что США не имеют к конфликту никакого отношения. Госсекретарь США Дин Раск официально заверил советское правительство, что Израиль принял решение атаковать военные базы Египта на Синайском полуострове и в Сирии без ведома и не получив одобрения Соединенных Штатов. Советская сторона приняла это объяснение, а американцы могли поздравить себя с тем, что удалось предотвратить дальнейшее похолодание между США и СССР.

В действительности дело обстояло несколько иначе. Разведка на основании полученных сведений информировала Политбюро, что президент США Линдон Джонсон согласился с решением Израиля атаковать Египет. Существует несколько версий того, почему Москва публично согласилась с представленными американцами объяснениями. Наиболее правдоподобная заключалась в том, что, если бы СССР открыто обвинил США в участии в конфликте, Москва, дабы сохранить свое лицо, должна была бы принять какие-то меры по поддержке своих арабских союзников, но по ряду причин не захотела или не могла это делать в то время. В конечном итоге «шестидневная война» внесла свой негативный вклад, превращая регион Ближнего Востока в постоянную горячую точку мира.

В то время как правительство страны заняло проамериканскую позицию, сотни тысяч палестинцев пытались найти приют в лагерях беженцев в Ливане. В лагерях резко возросло число экстремистских мусульманских группировок, которые начали совершать вооруженные акции против Израиля. Среди них была Организация освобождения Палестины, которая после ее изгнания в 1970 году из Иордании перебазировалась в Ливан; позже в стране появилась и шиитская вооруженная милиция «Хезболла».

Если раньше Бейрут был «золотой жилой» для разведывательной работы, предоставляя большие возможности для прикрытий, легенд, заведения связей и пр., изменившаяся политическая ориентация страны, нарушение прежнего образа жизни в городе значительно затруднили сбор необходимой информации. Знаменитое казино «Ливан» закрыло свои двери, пустели приморские рестораны и бары, поскольку иностранные компании стали закрывать в городе свои филиалы и офисы.

Изменился и характер моей работы, хотя мне уже давно не требовалось «прочесывать» улицы города, занимаясь свободным поиском. У меня были наработанные контакты и связи в американском посольстве, я имел свою агентурную группу, что позволяло планировать и осуществлять разведывательные операции, а также заниматься новыми вербовочными разработками. После окончания египетско-израильской войны Центр акцентировал усилия резидентуры на получении политической информации. Для усиления позиций резидентуры в этом направлении осенью в Бейрут прибыл новый работник, бывший сотрудник линии «ПР» в Израиле Юрий Котов. «Железный» Котов, как его через некоторое время стали называть, был человеком твердых принципов и убеждений, которого трудно было в чем-то переубедить, как только он принял свое решение. Он стал моим хорошим другом, правда, только после того, как преодолел первоначальное ко мне недоверие. Тут надо пояснить, что Котов, как, к сожалению, и многие другие сотрудники разведки, верил, что одной из основных задач внешней контрразведки является сбор компрометирующих сведений на советских граждан.