Линкольн в бардо - Джордж Саундерс

Попытался «услышать» смех мальчика.

Не смог.

Предпринял попытку вспомнить какой-нибудь конкретный случай, имевший отношение к мальчику, в надежде, что это сможет…

В первый раз, когда мы надели на него костюм.

Так думал этот джентльмен.

(Вот это и помогло.)

В первый раз, когда мы надели на него костюм, он посмотрел на брюки, потом на меня, словно говоря: Папа, я ношу взрослые штаны.

Без рубашки, босиком, светлый округлый живот, как у старика. Потом маленькая рубашечка с запонками, застегиваем ее на пуговицы.

До свидания, животик, теперь ты у нас зарубашен.

Зарубашен? Я думаю, нет такого слова, папа.

Я завязал маленький галстук. Повернул его, чтобы осмотреть.

Похоже, мы одели бешеного дикаря, сказал я.

Он оскалился. Волосы его торчали в разные стороны. Щеки раскраснелись. (В прошлый раз он носился по этому магазину и опрокинул стойку с носками.) Портной (соучастник) с большой помпой вынес маленький фрак.

Потом скромная мальчишеская улыбка, когда я надел на него фрак.

Па, скажи, я хорошо выгляжу?

Потом несколько мгновений вообще никаких мыслей, и мы только оглядывались: голые ветки на фоне темно-голубого неба.

Фрачок фрачок фрачок.

Это словечко звучало в наших ушах

Мигнула звезда и зажглась.

Тот же самый на нем и сейчас.

Ха.

Тот же фрачок. Но тот, на ком он…

(Я так хочу, чтобы это не было правдой.)

Сломлен.

Бледный сломленный бедняга.

Вот почему ничего не получится. Какое волшебное слово нужно, чтобы получилось. Кто хранит это слово. Какая Ему польза от того, что Он выключил его. Какая же это ловушка. Как оно вообще действовало. Какая искра его двигала. Величайшая маленькая машинка. Так и сделанная. Получает искру и живет.

Что погасило эту искру? Какой же это грех. Кто осмелился. Уничтожить такое чудо. Отсюда и убийство вне закона. Прости, Господи, что я совершил такой прискорбный…

Тут нас что-то беспокоит…

Мы рассеянно провели рукой по нашему лицу, словно пытаясь прогнать возникшую догадку.

Это усилие оказывается безуспешным…

Догадка осенила нас.

Юный Уилли Линкольн упокоился в тот день, когда был опубликован список погибших в победном сражении у Форта Донельсон, событие, которое вызвало в то время большое потрясение среди публики, стоимость победы в человеческих жизнях была на тот день беспрецедентной.

Источник:

Данные о потерях были сообщены президенту, хотя юного Уилли в это время бальзамировали.

Более тысячи солдат с обеих сторон было убито, а ранено в три раза больше. Это было «одно из самых кровавых сражений», сказал молодой солдат юнионистов отцу, настолько сокрушительное для его роты, что, несмотря на победу, он оставался «печальным, одиноким и скорбел». Из восьмидесяти пяти человек в живых остались только семь.

Убитые при Донелсоне, господи Иисусе. Свалены в кучу, как пшеница для молотьбы, один поверх двух, поверх трех. Я потом прошел по полю, и меня охатило тяжелое чувство. Боже мой, думал я, это же моих рук дело.

Источник:

Тысяча убитых. Это было что-то новое. Теперь война началась, похоже, по-настоящему.

Источник:

Мертвые лежали, где упали, в самых невероятных позах, одни сжимали в руках ружья, словно продолжая стрелять, а других смерть застала с патроном в ледяной хватке, с патроном, который они не успели зарядить. На лицах одних было умиротворенное выражение, счастливая улыбка, тогда как на других — дьявольская ненависть. Словно каждое выражение являло собой точное отражение мыслей, что метались в их головах, когда ангел смерти явился к ним. Возможно, этот благородного вида юноша, улыбаясь, глядящий в небеса, с его глянцевыми локонами, напитавшимися его собственной кровью, почувствовал, как молитва матери смирила его боль в последние мгновения, когда молодая жизнь покидала его. Рядом с ним лежал молодой муж, молитва о жене и ребенке застыла на его губах. Молодость и возраст, добродетель и порок — все эти свойства нашли отражение в жутких выражениях их лиц. Перед нами лежали обгоревшие и почерневшие останки людей, сгоревших заживо. Их раны были слишком тяжелы, чтобы они могли уползти, и яростный огонь сожрал их.

Источник:

Я тогда впервые увидел мертвого человека. Потом насмотрелся. Один бедняга окоченел, скрючившись, с открытыми глазами, — разглядывал в ужасе свою рану. Часть его внутренностей вывалилась, образовав на боку под тонкой корочкой льда нечто нечеткое багряно-красного цвета. У меня дома на туалетном столике стояла священная открытка, изображающая святейшее сердце Иисуса Христа, и у этого парня был такой же вид, только его багряно-красный нарост был ниже и больше и сдвинут в сторону, а сам он смотрел с ужасом.