Операция «Арлекин» - Александр Афанасьев

— А ты что думаешь?

— Они уже десять лет ничего нормального родить не могут…

Почему Маслюков вызвал именно Соина? Тут тонкая политика… Ижевский автозавод был единственным, который подчинялся не Минавтопрому, а Минобороны. Так исторически сложилось — Ижмаш же до Ивана был чисто оборонным. Потому-то они так долго не могли получить фонды на модернизацию — для Минобороны свой автозавод был побочным, его заявки урезали, как могли. Но теперь — это неожиданно стало преимуществом. Маслюков, человек еще сталинских времен — хорошо понимал, что если дело поручить упорно сопротивляющемуся Минавтопрому — все запорют. И придумают сотню причин, почему запороли. Но оставался обходной путь — использовать кадры Министерства обороны, к которым тот же Поляков никакого отношения не имеет, это не его люди. Но это люди хорошо знакомые Маслюкову. Иван сумел таки продавить создание профильного факультета при ИМИ и создать профильное КБ при автозаводе. В Ижевске была впервые применена практика связок ВУЗ — завод[42]. Действующие специалисты конструкторских бюро одновременно занимались и преподаванием, читали лекции. В ИМИ преподавали Калашников, Драгунов, Умняшкин[43]. Талантливые студенты — уже со студенчества, а порой даже со школы (было и такое) — подключались к решению инженерных задач, выбирали себе специализацию, знали, куда они пойдут после учебы, на какое место, какие задачи они там будут решать — в то же КБ, на тот же завод, на котором не раз проходили практику. И учили их в институте — те, с кем они будут в будущем работать. А инженеры, конструкторы и капитаны производства — точно знали, кто к ним придет, и могли посмотреть молодежь в деле еще во время учебы.

Маслюков все это знал, он прекрасно представлял возможности Ижевска. Автомобилестроение там есть, есть автозавод, есть профильная наука, есть собственное КБ во главе с Умняшкиным, доктором технических наук. Кстати, Ижевский завод уникален тем, что он работает в широкой кооперации, то есть он может освоить новую машину намного быстрее чем любой другой. И — у них по соседству построен второй после Ижстали[44] специализированный металлургический завод — только под прокат автомобильной номенклатуры проката. При необходимости его можно усилить и пустить производство на весь куст. Там протянута железнодорожная ветка…

Ему сейчас нужен был человек, который потянет весь новый куст. И он выбор сделал.

— Елаз — сказал Маслюков — это новая стройка. Более того, это стройка, от которой зависит очень многое.

…

— В наше время автомобиль полагался артистам и передовикам производства. Сейчас — Запад пришел к тому, что автомобиль нужен в каждой семье. Отстать мы не можем. Или мы уберем за пять — семь лет очередь на автомобили совсем — или грош нам всем цена. Люди сейчас не те стали, требовательные, ждать не могут и не будут. Да и мы… если у нас того нет и этого нет, какие мы коммунисты. Нужно нарастить производство примерно в полтора раза — если брать во внимание потребности экспорта — то вдвое как минимум. Действующими заводами тут не обойтись.

…

— Готов?

Соин задумался. Он не собирался уходить с завода — по крайней мере, пять — семь лет. Все-таки тут все свое, родное.

— Мы же только Орбиту начали…

— Брось!

Маслюков достал из стола записку, бросил на стол.

— Вот, почитай. Только — до прочтения сжечь.

Соин мельком пробежался, присвистнул

— Ничего себе.

— Теперь понял?

…

— Варианта два. Либо всем урезать ФОТ на сорок процентов — последствия ты понимаешь, Польша перед глазами. А у нас не Польша, у нас как бы похуже не сталось. Либо — срочно, на те же сорок процентов нарастить товарную массу. Чтобы покрыть необеспеченные деньги, которые годами копились. Причем именно товарами группы Б, не А[45].

— Сколько времени есть подумать?

— Да нет времени — думать. И людей у меня тоже — нет. Поляков категорически против. Нрав у него играет. Мол — мы и сами могем. А времени — нет. Совсем — нет. Ижевский куст — все, что у меня сейчас есть. Никому в Минавтопроме доверять нельзя, там возобладали узковедомственные интересы, как впрочем, и везде. Камаз — им самим еще сопли вытирать надо. Городу — десяток лет, от силы. А в Ижевске — все же школа. Целый куст машиностроительный.

— Это да…

Соин лихорадочно думал. Он все же был карьеристом, и успешным карьеристом. Взяться за елабужский проект — означает поставить на кон все, чего он добился, и нажить себе врагов. Отказаться — понятно, что Маслюков не простит. Такие предложения просто так не делаются.

Да и… он прекрасно понимал — выполнение такого задания партии и правительства открывает путь в политику. А он пока еще даже не депутат Верховного совета.

Рисковать? Или придумывать причину для отказа.

— Елабуга это Татария — сказал он — там свои порядки

— С республиканским совмином все оговорено, обком тоже поддержит. Им эти фонды сейчас — нужны как воздух.

…

— По линии СЭВ будешь работать сам — выложил последний козырь Маслюков — напрямую, а не через Внешторг.

Это и в самом деле — был серьезный козырь. До недавнего времени — все внешнеторговые сделки жестко проходили через соответствующие внешнеторговые объединения. Например, экспорт автомобилей — через Автоэкспорт. Завод за отгружаемую продукцию получал не валюту, а рубли — вся валюта оставалась в Москве, и потом ее надо было выпрашивать. Сейчас — в порядке эксперимента некоторым крупным объединениям разрешили торговать напрямую и оставлять себе тридцать процентов валютной выручки. Причем с правом тратить половину на фонды материального стимулирования. То есть, закупать импорт для своих работников. В стране постоянных дефицитов — иметь доступ к распределению импортных товаров — все равно, что на золотой жиле сидеть.