Операция «Арлекин» - Александр Афанасьев

В тот же день — по случаю приезда делегации во главе с зампредсовмина Татарстана — в магазинах «выбросили» дефицитные продукты и водку[54]…

Соину заснуть так и не удавалось.

Простыни были влажными, в номере сыро. Мерзейшее время года в этих краях, снега много, он тает, кругом сырость, заморозки сменяются оттепелями и наоборот. Еще его беспокоило то, во что он ввязался. Свой завод — был своим, хорошо знакомым. А тут…

Его считали выскочкой. Понятно, что сравнивали с Иваном — а кто равен Ивану хоть в чем-то? Никто. Один человек руководил шестьюдесятью пятью тысячами. Кто такое может? И Устинова больше нет.

С другой стороны — куда идти дальше?

На родном автозаводе — было совещание конструкторского бюро, которое возглавлял Умняшкин. Пришли к выводу, что всю программу автозавода тормозит устаревший двигатель. В его основе двигатель БМВ, но еще довоенный, линию вывезли по репарациям, поставили в Уфе. Для уфимского моторостроительного это была не основная продукция, сроки поставок постоянно срывались. Вывод был очевиден — надо строить специальное производство автодвигателей и возможно, не для одного завода — АЗЛК так же страдал от срывов. Возможно если он здесь будет рулить, ему удастся и выбить дополнительные двигатели для родного завода и включить сам завод в цепочки поставок. При планируемых объема производства даже простые сборочные единицы требуют строительства целых производств. Например, по комплектации салона. Ваз по своим новым моделям так и не смог добиться нормальной сборки салона. И щели чуть не в палец и постоянные скрипы и шумы при движении…

Тресь!

Сначала он подумал, что это сон… но это был не сон. Вскочив, еще не проснувшись до конца, он напоролся на стекло… и каким-то чудом не поранил ногу. На полу лежал камень, в дыру в стекле дуло…

Что происходит?

За окном был какой-то шум… он увидел движение… именно движение. Через несколько секунд он понял, что на улице толпа…

…

— Аза-ту!

— Аза-ту!

Ночью было не понятно, что происходит — от того особенно страшно. Темнотища еще, освещения нормального нет, от дома до дома — можно целый полк выстроить. Зима выдалась теплая, снег не сошел, кругом — снежно-глиняное месиво, грязища…

Никто не знает, как собрались, вечером с четверга — собирались в старом городе, в татарских районах. Подпольный мулла — а он тут был — толкнул речь что советская власть не уважает пятницу, заставляет работать. Это подогрело страсти — а на драку тут всегда собирались легко, первый раз что ли. Но в этот раз впервые стакнулись взрослые остолопы и озверелые подростки.

Соин оделся быстро… опыт был, одеваться быстро. Сунул ноги в туфли, заодно выматерив себя — пижон, из машины в машину, туфли совсем не по погоде одел.

В дверь резко застучали…

— Кто?

— Милиция…

Он открыл — там был толстый милиционер, вчера крутившийся возле Шаймиева, он отдал честь

— Надо уезжать, быстро собирайтесь…

— Что происходит?

— Быстро собирайтесь…

Соин взял дипломат, огляделся — нет, ничего не забыл.

Плащ…

— Готов.

— Давайте вниз…

Вниз они спускались по лестнице, аварийной, без освещения. Гулко гремело под ногами…

Внизу — казанское начальство, Шаймиев тут — кричит чуть ли не матом, перемежая русские и татарские слова в трубку. Баррикадируют дверь…

— Надо уходить, пожгут нас всех тут…

— Как? Они уже у входа…

— Через столовую, там есть выход на погрузку. Добежим до машин…

— Что вообще происходит…

У Соина мелькнуло в голове — хорошо тут нет чехов или итальянцев. Так бы в грязь лицом ударили[55]!

Шаймиев закончил говорить по телефону, подошел к группе ментов, не стесняясь, ткнул одного из них пальцем в грудь.

— Мы с вами разберемся — зловеще пообещал он — что вы тут допустили. Тут советская власть или что?

— Уезжать надо, Минтимер Шарипович …

— А люди как?

— Если… те кто на улице узнают, что мы тут, подожгут гостиницу. Людям только хуже будет…

— Паразиты…

Подошел мужик, водитель

Минтимер Шарипович … я сейчас выберусь, заведу машину. И Коля со мной. Как только мигну фарами — побегете…

— Ладно, давай. Ну, паразиты.

Шаймиев только что увидел Соина, подошел ближе. Сказал — как пожаловался.

— Видишь? Вот так вот.

Он и сам понимал, что тщательно выстроенная карьера висит на волоске.

…

Как они бежали…

Потом, в Елабуге, когда уже было понятно, что — спаслись, вырвались — они потом хлебали чай в дежурке ГУВД и не смотрели друг на друга. Потому… именно потому, что они тогда бежали как зайцы, они — руководители, лидеры. И этого они и себе простить не могли, и другим — что видели…

Когда за окном мигнули фары Волги — они пихаясь, бегом вырвались в смертельно опасный мрак, подогреваемый лишь отблесками костров и побежали. По снегу, по грязи, чавкая дорогими туфлями, только бы — добраться до спасительной Волги…прыгнуть в салон и — ходу! Куда угодно — лишь бы отсюда…

Им повезло. Заметили их, когда они уже были у машин, грузились. С ревом толпа — человек сто, не меньше — ринулись в их направлении, но водитель Шаймиева — ювелирно вывел машину со стоянки и, кого-то на ходу обойдя — рванул на проспект. На проспекте их было не остановить, только ритмично стучали под колесами уложенные встык плиты бетонки, да сигнал тревоги мигалкой подавал вставший у обочины, разграбленный, с оторванными дверьми милицейский УАЗик…

Окончательно водворить порядок в городе удалось лишь через двое суток.