Будни серого костюма - Юрий Кей

не смущать и не отвлекать младшего, зато будет с нетерпением ждать дома новостей. А вечером он собирался отправляться домой, потому что за иностранный язык он совсем не переживает, и его миссия закончится. Юра облегчённо кивнул, он совсем не хотел, чтобы его сопровождали в таком деле, зато хотел потом поговорить о сложностях обучения на первом курсе и нюансах студенческой жизни, которая пока ему была неизвестна.

На условленном с Наташей месте он был как раз к 10.00, внутренне порадовавшись своей пунктуальности – сложный день начинался успешно, подчиняясь внутреннему плану. И Наталья там была, с радостью поприветствовав его. Поздоровавшись, он чуть грустно посмотрела на парня:

– Я не звонила, Юр, потому что не хотела расстраивать. Там висят уже результаты, но я ещё вчера знала, что тебе выставлено «4»…. Не грусти, может быть ещё и не конец…

Ничего себе – захлестнула его волна беспокойства – по профильному предмету, и сразу вот такой провал… Нет, он это так не оставит, он продолжит бороться! – А у тебя?

– Пятёрка, конечно. Собственно говоря, ты запросто можешь отправиться на апелляцию – продолжала девушка, машинально крутя в руках авторучку – только если оценка не отлично, то в твоей работе точно есть основания для этого. Вижу твой решительный настрой – парень только кивнул согласно – тогда прямая дорога тебе сейчас в Приёмную комиссию, подавай заявление на апелляцию. Время назначат, скорее всего, к обеду, поднимут твою работу и рассмотрят заново, коллективно, но сначала примут второй профильный экзамен. Ты как, готов?

– Да, я думаю, готов – улыбнулся парень, мыслями уже пищащий заявление на апелляцию – старался очень, тренировался писать, да ещё и по хронометражу. Так что жду с нетерпением шанса проявить себя!

– Ну отлично, увидимся тогда в аудитории – улыбнулась девушка – а поговорить сумеем только после экзамена, давай, дорогой, до встречи тут же!

Тот кивнул уже на ходу, энергичным шагом направляясь к месту апелляции. Не без труда найденный секретарь комиссии долго пыталась отнекиваться от этого вопроса, объясняя, как она занята, что результаты утверждены, время для апелляций наступит после всех экзаменов, через недельку, однако юноша был очень настойчив, и та в итоге сдалась, приняв от него заявление. Исчезнув на пару минут, вернулась с резолюцией на заявлении, сухо сообщила, что ждёт его тут же к 15 часам. Тот, поблагодарив, ретировался в сторону экзаменационной аудитории, внутренне радуясь, что сумел добиться своего, несмотря на противодействие, вооружённый только уверенностью в своих силах, и подсказками Наташи – дальше важны только его способности и реальное качество ответа. Но об этом он подумает попозже, после экзамена, который уже вот-вот начнётся, и, похоже, что будет решающим для всей задумки. Билет он брал с надеждой и уверенностью, и тот его не подвёл – весьма лёгкий и понятный. Так что отвечал он с приподнятым настроением, не позволяя себе однако, расслабляться при оформлении работы, тщательно всё прописывая и следя за запятыми. Закончив работу, поднял глаза на будильник – отлично, ещё 27 минут имеется, запросто хватает для переписывания набело, он успеет культурно оформить сочинение набело, устранить малейшие недочёты и помарки – и он немедленно заскрипел ручкой, быстро переписывая работу. Вышла она просто образцовой, сдавал он её с гордостью, просматривая последний раз, не нашёл ни одного слабого места, и воспрял духом.

Девушки на лавочке не было, студенты валили рекой, но её он не видел пока, наслаждаясь июльской теплотой и погодой. Ветерок, всегда ощутимый в ровной как стол, крымской столице, приносил ароматы пряных трав и почему-то укропа с близлежащих опытных полей крупного парфюмерного завода НПО «Эфирмасло». Полчаса обождав, он подумал, что у него ещё полтора часа, и он запросто успеет сходить туда и обратно до Москольца, выпить чаю и съесть сосиску в тесте, а также позвонить брату.

Так оно и вышло, неспешный поход прошёл строго запланировано, и на апелляции он был без трёх минут до назначенного. Суровый профессор, незнакомый ему, и два молодых преподавателя молча взирали на него. На столе лежала его работа на двойном листе, он свои каракули узнал издалека. Также он увидел немалое количество исправлений красной ручкой, что его, безусловно, встревожило. Откашлявшись, он сообщил комиссии, что удивлён понижением своей оценке, и хотел бы уточнить причину. Профессора переглянулись удивлённо:

– Молодой человек, у вас хватило наглости.. то есть простите, смелости, задавать вопрос, почему же у вас не «отлично»? Ну а вы взгляните ещё раз на свою «работу»… – развернув, подвинул ему бумагу.

В принципе, всё ему было ясно, даже не приходя сюда. Вынужденная заминка с ответом на третий вопрос, тогда, на экзамене, находясь в цейтноте, не дала ему дотянуть до «5-ки». На вопрос о размере искомой высоты, он ответил формулой, и она оказалась верной. Но, по мнению проверяющего красной ручкой, этого было мало, и следовало вывести ответ в абсолютных единицах, условие ответа требовала именно этого. Об этом и сообщили ему профессора, каждый из них придирчиво перечитал работу, и каждый указал на этот момент. К чести проверяющего, его приписка гласила, что ответ был в верном направлении, хотя м не указан корректно.

– Так что, поиск ответа – это ещё не правильный ответ, согласны, юноша? – спросили его, придвигая его же заявление с просьбой надписать «С решением апелляционной комиссии согласен». Вздохнув и скрепя сердце, он подписал, внутренне протестуя. Выходит, ответ дан верно, но! Убив на решение драгоценные последние минуты экзамена, вывел их не в том виде – он в спешке проглядел заданную форму окончательного ответа и дал его в формульном виде. Хотя всем присутствующим было понятно, что посчитать по формуле итоговое значение, не составило бы труда даже третьекласснику и отняло бы максимум 15 секунд. Но, формально, Комиссия была права, понизив балл, спасибо ещё, что не два, если бы сочла вопрос не решенным вообще. Слегка расстроившись, он откланялся, отправившись домой, обдумывая по дороге свои шансы, и находя их уже не такими отличными. Брат не разделил его беспокойства, подбодрил как мог, рассказав о том, что проходной балл никогда не состоит из максимально возможного. В его случае, из трёх равноценных экзаменов, балл составит не 15 максимальных, а по брата наблюдениям, 12-13 скорее всего. Заранее это никогда неизвестно, рассказывал брат за ужином, но редко бывает иначе, приводил в пример свои экзамены пятилетней давности, и юноша потихоньку расслаблялся, чувствуя правоту произнесённых слов и аргументов, и надежда к нему возвращалась.

– Поехали, малой, проводишь меня на вокзал, на вечерний