Артания - Юрий Никитин

– Да еще и вывезти из чужих земель! – добавилЩажард. – Ведь все наши войска, что посылались в Славию, просто исчезли,великий тцар. Мы даже не знаем, что у них… там.

Тулей звучно хлопнул в ладоши. Слуга вошел с широкимподносом в руках. На этот раз в крохотных тарелочках были умело зажаренныекузнечики и сушеные личинки яблочного жука.

Щажард поморщился: как ели эти проклятые артане, какпожирали все, до чего дотягивались руки! Прежнее недоброжелательствопревратилось в устойчивую злость, он сказал раздраженно:

– У них сила быков, у нас – мудрость. Что из них правитмиром, видно по ребенку, что ведет быка на пастбище… или на бойню.

Тцар жевал рассеянно, глаза смотрели вдаль, взор проникалсквозь стены. Снова Артания! Предложение о торговле, столь нужное для Куявии,однако даже в нем чуется новая угроза со стороны этих кочевников, варваров,именующих себя народом Боевых Топоров. А еще – «Народом, идущем по верномупути». Им противостоят два, конечно же, подлых народа, укравших у них законноеправо быть единственными сынами Яфета! Рождаемость высока, все новые и новыеотряды выплескиваются кипящими волнами и разбиваются либо о защиту куявов, либобесследно исчезают в лесах Славии. Но юных героев это не страшит, не страшит.

А здесь этим дикарям… то бишь героям, конечно же, не даетпродвинуться и пограбить всласть подлая страна колдунов, что раздражающенесокрушима именно в защите. Правда, эта несокрушимость достигается башнямимагов высоко в горах, их мощь от подземных источников колдовской воды, потомусама Куявия никогда не переходит в наступление, не вторгается в земли Артании.Это подается как полное миролюбие Куявии, но если честно, то никакие войскакуявов не выдерживают сражений в открытом поле.

Итак, неустойчивый мир… Более выгодный Куявии, Артания нетолько богаче неисчислимыми стадами скота, что бросается в глаза в первуюочередь, но у нее и шахты богаче, там железная руда выходит прямо наверх,золотые жилы из самородков с голубиное яйцо, так что торговать с нею выгодно. Ктому же торговлей удается расшатывать железную доблесть артан, внедрять у нихкуявскую роскошь, что обязательно смягчает звериные нравы.

А где не удается повернуть по-своему, то надо как можнодольше тянуть, откладывать, находить причины для проволочек. И всегда успехсопутствует терпеливым куявам.

– Он будет совсем сумасшедшим, – обронилТулей, – если пойдет искать этот меч. Щажард развел руками:

– Да, безумец. Разве я доказываю, что он разумен?.. Но,великий тцар, а разве был разумным я, когда оставил ремесло плотника, котороекормило и давало уважение односельчан, и пошел искать… незнамо что? Я сто тысячраз мог погибнуть, околеть, замерзнуть, упасть в пропасть, подохнуть с голоду.Не говоря уже, что в лучшем случае уцелел бы и вернулся к старости обратно,позабыв мастерство плотника, и доживал бы век, кормясь подаянием?..

Тцар буркнул, морщась:

– Но тебе повезло. Ты где-то на что-то наткнулся.Теперь ты бодр, как молодой бычок, а кости твоих сверстников уже обгрызличерви. Но тебе просто повезло!

– Повезло, – согласился Щажард кротко. – Ноесли бы я не оставил ремесло плотника и не свершил это безумство… повезло бымне? А ты, пресветлый тцар? Ты мог бы жить припеваючи в добре и холе в своемкрохотном Червячинске.

Кто тебя заставил собрать горстку сумасшедших и пойти наКуябу?.. Ведь явившийся из неведомых глубин и захвативший трон Ютигга былсилен, за его спиной стояли могучие демоны. Это было безумство – выступитьпротив самого Ютигги!

Тцар усмехнулся, расправил плечи. На миг в грузном правителепроглянул прежний отважный воин с яростными глазами и перекошенным в страшномбоевом кличе ртом. Но только на миг, а нынешний тцар повозился в кресле,устраивая расплывшееся тело среди подушек, буркнул:

– Ты прав, это было безумие. Сейчас я бы ни за что… Егопередернуло, на лице проступило отвращение. Щажард поклонился, сказал снажимом:

– Но ты это сделал. Все знали, что безумство выступитьпротив Ютигги! И сам Ютигга это знал. И все-все знали. Но ты выступил, ты вошелв Куябу, ты разгромил, захватил, поверг, растоптал… Ты сел на трон, исчастливая Куявия пела тебе благодарственные гимны!

Тулей хмыкнул, но лицо посветлело, а в глазах блеснулагордость. Даже плечи с натугой распрямил, словно услышал прежние победныетрубные звуки.

– Не понимаю, зачем ты…

– Не отвергай артанина, – посоветовалЩажард. – Он скорее всего сам голову сломит. Такие долго не живут! Этопесни о них живут долго. Живут и рождают новых героев… Но если этот артанинсовершит то, что ты ему велишь, он из нашего… прости, теста. Прости, что равняюсебя с тобой, но я не о знатности… а о том безумстве, которое по воле боговпосещает немногих. Мне был глас, чтобы я бросил ремесло плотника и шел искатьнечто, тебе был зов, что надо либо пасть в неравном бою, либо освободить странуот чужеземного захватчика… а этому артанину велено пасть к ногам твоей дочери!

Тцар буркнул:

– К ее ногами пали все женихи Куявии.

– Что их ведет? – спросил Щажард соскептицизмом. – Одних – жажда породниться с тобой, других – твоисокровища, третьих – жажда овладеть таким цветком, как твоя дочь, и бахвалитьсяперед остальными… Но только артанина ведет сила, более могучая, чем все вчеловеке. Любовь – та странная мощь, что ставит человека вровень с богами.Пусть над ним смеются дурни, но мы с тобой ведь не дурни? Ты помнишь, что отебе говорили, когда ты начал созывать людей в поход на Куябу?

Тулей потемнел, брови сдвинулись, глаза выкатились, налилиськровью. Он задышал часто, опомнился, выдохнул, сказал сварливо:

– Черт… Не напоминай о том позоре, тех унижениях и техплевках, через которые прошел!.. Как я жаждал с ними расправиться! Как ночамипредставлял все те пытки и казни, через которые проведу мерзавцев, чтобыумирали долго, медленно!.. А уже потом, когда победил и сел на трон, уже велелпозвать палачей… но понял, что пришлось бы перевешать всех, с кем тогдасталкивался, говорил, общался.

Щажард тонко улыбнулся.

– Зато заслужил славу мудрого, доброго, всепрощающего,справедливого правителя.

– Да не от всепрощения, – огрызнулся Тулей. –От бессилия! Вот и живем теперь среди… среди…

Щажард подсказал мягко, в голосе глубокое сочувствие:

– Среди нормальных. Сами тоже нормальные. Уже. Но мыеще помним, хоть с каждым днем все слабее, что такое – безумство!

Тулей вдруг зябко передернул плечами. Голос дрогнул:

– Ты так его хвалишь… А что, если в самом деле соберет…меч?

– Жизненный опыт, – сказал Щажард тихо, тцаруловил печаль в голосе, – да и немалые жизненные наблюдения говорят, чтовсе влюбленные клянутся исполнить больше, чем могут, но не исполняют дажевозможного!.. Что им застит глаза, не знаю. Наверное, слишком стар, чтобыпонять. Но это значит, что дикарь не соберет весь меч. Погибнет в поисках. Но…возможно… только возможно!.. что сумеет добыть и принести хотя бы рукоять илиножны.