Лёд - Евгения Савас

Совершенно случайно я наткнулся на список, в котором было всего несколько тысяч имен, и оказалось, что за всё время существования купола только эти случаи гибели не были подтверждены, по ряду причин. Это меня удивило, но раскрыв первый попавшийся отчет, я понял почему он существует в обще. От человека просто ничего не осталось. По результатам расследования, хотя и не было свидетелей, была вынесена предположительная причина гибели. Но всё равно он не считался погибшим в течение ещё семи лет.

Я тут же подумал, что в этом списке должны быть и егеря, а значит, имя Эммы может быть в нём. Хотя, для такого срока, который существует служба, этот список слишком куцый. И тут же понял, что ошибся. Тут были и мужские имена. И снова на мой запрос не было ответа. Её не было и здесь.

Но как же они делали отметки о гибели егерей? Эти данные должны были где-то быть? Как же их подтверждали в таком случае, если существовал единый для всех протокол? Я не слышал, чтобы за пределы купола отправляли кого-то еще. Выходило, что смерть егеря считалась свершившимся фактом, просто потому, что она не вернулась с маршрута? Никто не искал их тела, никаких захоронений, просто никто и ничего не делал, оставляя всё так как есть?

В это время в мой кабинет зашла секретарь. И остановилась, не дойдя до моего стола и половины пути, будто споткнувшись.

- Вам плохо?

Она смотрела на меня с таким  лицом, что я понял, что выгляжу сейчас не лучшим образом.

- Уйдите, - всё, что я смог выдавить.

Она практически выбежала из кабинета.

Как это... Слово никак не находилось. Зато воображение работало удивительно ярко! Они переходили из купола в купол. И сейчас ходят. Практически по костям своих предшественниц. Те, с кем они росли, воспитывались, пользовались одними и теми вещами, возможно, спали на одной кровати. И после всего того, что они делали, их просто бросили не позаботившись даже о такой малости!

Чувствуя, что начинаю задыхаться, я схватился за коммуникатор, как за соломинку, пока меня снова не утащило в эту ледяную пустоту.

- Эмма.

- Что-то случилось?

Как она сразу определила это? У меня настолько искаженный голос?

- Скажи, что происходит с егерями, когда они погибают?

Она молчала не меньше минуты.

- Ничего.

- Они так и лежат… там?

- Мы редко находим их останки.

- Почему?

- Заметает снегом, из-за постоянных подвижек проваливаются под лёд, - и после небольшой заминки: - Хищники.

- Хищники?!

- Все выживают, как могут. Там мало… пищи.

- Их…, то есть их…

- Да.

- Но это же... Это чудовищно!

- Кайс. Когда егерь на маршруте, она не может отвлекаться.  Это просто вопрос её выживания. Есть особый протокол. Всё, что мы обязаны делать в таких случаях, это забрать контейнер с почтой и уничтожить тело.

- Уничтожить?!

- В снаряжении есть специальные капсулы. Это что-то вроде бактерий. После активации они разлагают органику в условиях холода.

Я не в состоянии был выговорить ни слова.

- Я думаю, что понимаю, как это звучит для тебя. Но знаешь... Я бы предпочла, чтобы со мной поступили так же.

- Почему?!

- Хотя по большому счёту, что происходит с твоим телом потом - это не важно, но это лучше, чем стать чьим-то обедом.

- Ты… ты находила?

Сам не знаю, зачем спросил. И что хотел услышать.

- Да. Двоих.

Она долго молчала. То ли ждала, пока я переварю эту информацию, то ли ещё каких-то вопросов. Но мне нечего было сказать. Я убеждал сам себя, старался изо всех сил понять, а главное принять, что эта система разумна и в какой-то мере оправдана. И в то же время этот прагматизм не укладывался в голове. И ещё больше его не принимало сердце. Но как я мог её в чем-то упрекнуть? Не её вина, что все так устроено, и она оказалась винтиком в этом механизме, перемалывающем молодых и здоровых девушек. Равнодушно и без остатка.

- Кайс, - Эмма позвала меня по имени, и у меня стиснулось всё внутри.

- Тебе было их жаль?

- Я не думала об этом. Мне нужно было дойти и донести то, что они не успели. Это было самым важным.

Я посмотрел на коммуникатор, все ещё не в силах принять. Я и не представлял, что я могу сейчас сказать!

- Кайс, послушай. Это правда. Некрасивая и безжалостная. Но все именно так и обстоит.

- Я не говорил, что не верю тебе! - я почти прокричал это и тут же закрыл рот рукой, чтобы удержаться и не закричать на неё опять.

- И я говорю не об этом, - несмотря на мою вспышку, она говорила совершенно спокойно, как всегда. - Ты же понимаешь, что выживание егеря на маршруте зависит от многих факторов. Это тяжело физически, опасно из-за того, что окружает...

Я не могу сейчас это слышать!

- Не говори об этом, пожалуйста! Я понимаю и знаю, как это опасно. Но для меня это связано только с тобой и тем, что ты пережила. Это тяжелее во сто крат! Пусть и несправедливо по отношению к другим. Особенно из-за того, что я не могу ничего изменить.

- А ты этого хочешь?

Я просто не понял её вопроса.

- Ты хотел бы, если бы мог, изменить порядок вещей?

- Зачем об этом спрашивать?

- Спасибо.

- За что ты благодаришь меня?

- Зато то, что ты так переживаешь из-за этого.

- Нет. Ты не должна благодарить меня за это! Это неправильно!

- Тогда я не знала, что это не правильно. И я не знала, что бывает по-другому.

- Я...

- Прости, Хенна вернулась. Не могу больше говорить.

23 глава

Она прервала вызов, а я ещё не успел ничего сообразить, когда в мой кабинет ввалились. По-другому и не скажешь! Секретарь и еще двое в медицинской форме.

- Ваше высочество, вам плохо?

Кто звал сюда этих людей?!

- Что происходит?

От моего тона мужчина притормозил и остановился. Потом обернулся к секретарю. Она раскрывала молча рот, не зная, что сказать.

- Нам сказали, что вы плохо себя чувствуете. Вы в порядке?

- Как видите.

Не слишком ли много я в последнее время вижу врачей? Похоже, будто я живу в больнице! Мужчина не нашелся что сказать и сдавленно извинившись, направился к выходу. Секретарь,  дождавшись пока они выйдут, все ещё мялась у дверей в нерешительности.