Лёд - Евгения Савас

- Почему так? - наконец сказала она.

Я ждал продолжения,  не понимая, о чем она говорит.

- Ты все время говоришь, что моя жизнь была неправильной. Почему она неправильная?

Совсем не ожидал такого услышать. Тем более от Эммы.

- Я знаю, что ты сейчас скажешь, что это смертельно опасна работа. Но, она мне нравилась. Я чувствовала себя нужной и никогда не жалела, что стала егерем. Правильно или неправильно - мне было все равно.

- Да, ты права. Это смертельно опасная работа, - она двинулась, отталкиваясь от меня, но я не позволил и удержал её. - Но разница в том, что ты её не выбирала.

- Пусть так, - её молчание несколько затянулось. - Но в таком случае получается, что я тоже неправильная?

- Да.

Она всё-таки отодвинулась, чтобы видеть меня. Губа закушена, и такой взгляд, что у меня внутри все похолодело. Для неё это так важно? Она настолько расстроена тем, что я сказал? Как же она изменилась. Раньше такие вопросы ей в голову не приходили.

- Скажи, что тебе нравилось в работе больше всего?

Чтобы она не сбежала я сцепил руки на её талии. Она отвернулась.

- Не знаю.

- Тебе нравилось получать ранения? Голодать и замерзать?

- Нет!

- Что ты получала за то, что рисковала собой?

Этот вопрос её поставил в тупик. Она с искренним недоумением посмотрела на меня.

- Здесь и вообще в куполах много работы. Как бы хорошо не был устроен наш мир, без людей вся эта техника однажды прекратит свою работу.  К тому же человеку свойственно развиваться, искать что-то новое, совершенствоваться. Есть люди, которые всю жизнь занимаются простым трудом, есть и те, кто придумывает и осуществляет что-нибудь новое. Их работа оценивается, и соизмеримо вкладу они получают дополнительные привилегии.

- Привилегии?

- Лучшие условия для жизни, работы. Если не вдаваться в подробности.

Она немного подумала и медленно кивнула, принимая эту информацию.

- Может быть, тебе не очень это понятно. Но это ещё одна из тех вещей, что ты не знаешь. Ваша спартанская жизнь, очень сильно отличается от того, как живут обычные люди. Они не знают что такое голод, холод, большинство никогда не болели, и больше царапины никаких повреждений не получали.

- Я знаю.

- Нет. Ты не знаешь. И даже не представляешь, насколько ты этого не знаешь. Ваша работа предполагает, что вам приходится через все это проходить. Но из того что я вижу, получается, что даже пока вы не на маршруте, с вами обращаются...

Я никак не мог подобрать слово, она ждала, очень внимательно слушая.

- Это не допустимо! - отчаявшись подобрать определение, я просто сказал то, что чувствую. - За то, что вы делаете - вы должны получать всё только самое лучшее. Однако это совершенно не так.

Она снова отвела глаза, и видимо обдумывала то, что я сказал. В конце - концов, она тихонько вздохнула.

- Я не понимаю. Безопасность во время отдыха вот всё что имеет значение. Мне не нужны привилегии.

- Но ты даже не знаешь, о чем говоришь.

- Хорошо. Я не знаю. Разве это важно?

- Очень важно. Выращивать и использовать, а потом списывать за ненадобностью. С егерями обращаются именно так. Относятся к вам, как к расходному материалу и это не правильно. А вовсе не ты.

Она вдруг положила ладони мне на грудь и отодвинулась максимально возможно.

- Ты бы занялся такой работой. Сам? Просто потому что выбрал её?

- Нет. Скорее всего - нет.

- А ты знаешь кого-то, кто на это согласился бы?

Я задумался, перебирая в голове своих знакомых и однозначный ответ, что я нашел, мне не пришлось озвучивать. Эмма поняла меня без слов.

- Даже за привилегии?

Я снова промолчал.

- Возможно, я не знаю точно, но то, как егеря живут в куполах, не так уж и неправильно?

- Почему?

- Чтобы не ощущать так сильно разницы между - здесь и там.

Не то, чтобы это не приходило мне в голову раньше. Но смириться с таким подходом от этого было не легче.

- И ещё одно. Ты всегда был так расстроен, когда узнавал о моих повреждениях. С другими было бы так же?

- Ты думаешь, что и это часть вашей программы выживания? - я сразу понял, о чём она говорит.

- Пока я не встретила тебя, работа для меня была гораздо легче. Постоянно думаешь о том, чтобы скорее вернуться. Это сложно, когда не знаешь, удастся ли увидеть того, по кому скучаешь. Начинаешь отвлекаться, торопиться, бояться. С этим очень сложно справиться. Это снижает шансы.

- Шансы?

- Выжить и дойти.

- Ты... жалела, что встретила меня?

- Нет!

- Но я всегда мешал тебе?

- Нет, - после небольшой паузы, кажется, она сама несколько удивилась этому ответу.

- Для кого-то то, что его ждут, может стать стимулом к благополучному возвращению?

- Мне... хотелось вернуться скорее, - медленно выговорила она.

26 глава

- Я рад это слышать. Мне всё время кажется, что я для тебя на втором месте, - и немного вымученно улыбнулся. - Если не на третьем.

- Я не знаю,- она  смотрела на меня прямо, не пытаясь увильнуть или смягчить как-то свои слова.

- Не знаешь?

- Не знаю, на каком ты месте. Не знаю, что ты ждешь от меня. Чего мне ждать.

- Я тоже этого не знаю.

- Разве это не странно?

- Да, наверное странно. Но такова суть любых отношений. Никто не знает, что с ними станет в будущем.

- Правда?

- Правда.

Я ждал, что она удивится, замкнется, да что угодно! Но она засмеялась. По-настоящему, пусть и негромко, но это был настоящий смех! Лицо будто осветилось. Нет, скорее, будто внутри неё замерцал свет, просачиваясь сквозь кожу, глаза и освещая всё вокруг. Никогда не видел, что бы кто-то настолько менялся от смеха. Я дышать боялся в этот момент, чтобы не спугнуть и насмотреться вдоволь на её лицо.

Наверное заметив что-то, по-моему, лицу, она спросила:

- Почему ты так смотришь?

- Ты невероятно красивая, когда смеешься. Если кто-то увидит тебя такой, боюсь у меня будут проблемы.

- Проблемы?