Одесская сага. Понаехали - Юлия Артюхович (Верба)

Мадам Полонская, как всегда в засаде у двери, дождалась своего звездного часа:

– Нюся, зачем до ставка? Если засунуть мокрую тряпку тебе под шкаф, можно собрать грязи на два купания!

– Замолчите свой рот! – огрызнулась Ривка. – И шо вы раскидали свой язык, руки и ноги на том стуле! Надо уже мыть, а не проветривать! Идите в баню, Полонская! Полгода прошло с прошлого разу.

Нюся всхлипнула и сказала:

– Хочется красоты. Душевности хочется.

– В кондитерскую? – предложила Ривка.

– Нет, забыться я хочу!

– Не переживай, скоро забудешь, как тебя зовут! – хихикнула Фира.

– Ой, а пойдемте в иллюзион!

Одесские иллюзионы – первые кинотеатры – заполнили город от шикарного «Большого Ришельевского театра» и электрического театра «Аполло» напротив Горсада до «Шантеклера» на Малой Арнаутской и «Слона» на Мясоедовской. Привозные французские фильмы пользовались невероятным спросом, несмотря на то что часто афиши и названия были длиннее самой киноленты. Комедии не расшифровывали – причина смеха была в самом названии, а вот исторические, драматические и батальные фильмы выходили с либретто на афишах и приписками владельцев кинотеатров для пущей экспрессии: «Спешите видеть за наших афиш! «Арена мести», сильно захватывающая драма «Русской Золотой серии Нордикс», передающий яркими красками страдания отца, мстящего убийце своей дочери. В картине участвуют лучшие артистические силы и 20 пар борцов во главе с Вахтуровым. Крупной затратой и большим трудом мы приобрели эту ленту в исключительно монопольное право на наш район».

– Я не хочу в «Слон»! – капризничала Нюся. – Я хочу в самый богатый иллюзион в центре!

– Беременным нельзя отказывать, а то мыши все сгрызут, – шепнула Фира Ривке.

– Вот холера, – проворчала та, – нет шоб пройтись на угол. Надо извозчика брать.

– О, давайте в «Шантеклер»! Будет любовная драма «Она его убила» в тысячу метров, смотрится с ужасом и аккомпанементом пианино»! А? – предложила Фира.

– Я б этого паршивца, который мине дитя заделал, тоже убила б, – задумчиво сказала Нюся.

Сема, вышедший покурить на солнышко, навострил уши и резонно заметил:

– Мадам, нашо вам тот «Шантеклер»? В «Аполло» дают новую фильму «Мирографа» «После занятий»! Будете иметь наилучшее удовольствие! И еще концерт вначале.

– У «Шантеклере» на восемь копеек дешевле, – робко напомнила Ривка.

– Та сдалась вам та конюшня! – вскипел Сема.

– А то шо – комедия про занятия?

– Любовная! Заверяю вас – там лучше!

Дамы проходились по залу «Аполло» – перед фильмой для развлечения публики гремел струнный октет Ярчука-Кучеренко.

– Мальчик так душевно играет, – гормональный ураган продолжал трепать Нюсю. Она шмыгнула носом и прикусила платочек. – Он тот гитарист, какой талант!

– Тю, – присмотрелась к юному дарованию Ривка. – Это ж Лёдька Вайсбейн – оторви и выбрось! Его из коммерческого училища Файга выгнали!

Коммерческое училище Файга с момента основания гремело на всю империю – помимо блестящего образования туда принимали всех… Всех отличившихся наследников богатых купеческих и знатных аристократических фамилий не только из Одессы, но и из Петербурга и Москвы, всех, от кого, несмотря на титулы и связи, наотрез отказались другие учебные заведения.

Вайсбейн играл в оркестре училища и умудрился стать единственным учеником за историю этого храма науки, который был исключен за поведение.

Пройдет каких-то пять лет, и Лёдька сменит родное имя на более нейтральное – Леонид Утесов, но сейчас дамам будет не до него – они занимают дорогие сидячие места по двадцать копеек.

Нюся торжественно прошелестела юбкой в зал и разложила по круглым коленкам арбузный живот. Фира и Ривка усядутся по бокам, чтобы будущую мать никто не толкнул. Погаснет свет и затрещит кинопроектор.

Фильма первого и главного одесского синематографиста и основателя кинокомпании «Мирограф» Мирона Гросмана «После занятий» будет иметь ошеломительный успех. ценители сразу шутливо признают его первым боевиком, первым криминалом, первой эротикой и даже первым фильмом ужасов. Гросман, начинавший как кинохроникер, использует лихой прием, соединив документалистику и реальных гимназистов, вылетающих после школы.

Крик Фиры заглушил музыку тапера:

– Лидка? Это шо, Лидка? Ах никейва! – Лидка скакала в массовке, задирая ноги и демонстрируя трико.

В это момент сидевшая с самого краю и полностью увлеченная происходящим на экране Ривка машинально начала гладить прыгнувшего ей на колени упитанного котенка и вдруг дошла рукой… до лысого хвоста. Она настолько попала под чары синематографа, что приголубила здоровенную крысу. Ривка заверещала так, что механик чуть не уронил проектор, и в ту же секунду раздался трубный глас Нюси:

– Ой ти-и-и-кет!!!!! Ой!!!! – Воды у нее отошли прямо посреди фильмы.

Подруги вывалились на свет.

Нюся стала картинно терять сознание, поглядывая из-под полуприкрытых век на проходящих мимо модников.

Ривка дернула ее за рукав:

– Бросай спектакль, артистка, мы тебе не подымем – будешь тут валяться до вечера!

– Ой мама! Поехали к Гордеевой!!!

Фира выскочила на дорогу и тормознула автомобиль:

– Спасите! Там роженица!

В шикарный «рено» к водителю втиснется только Нюся. Ривка и Фира побегут к остановке трамвая, а авто со звуковым сигналом от вопящей Нюси помчится по Преображенской, распугивая прохожих.

– Опять эти сумасшедшие автомобилисты гоняют как скаженые! – возмущалась публика на трамвайной остановке.

– Креста на них нет! – подливала масла в огонь Ривка, вглядываясь вдаль в ожидании трамвая.

Нюся успеет. Галантный автомобилист, придерживая ее за то место, где девять месяцев назад была талия, сопроводит прямиком до отделения для рожениц.

– Нюся, ну шо ты так хипишила, – устало скажет Фира в полночь, когда Голомбиевская наконец разродится рыжей веснушчатой девочкой.

– О, нашего полку прибыло, – улыбнется Ривка.

– Ты нам должна, Нюся! Кричала «бикицер», а мы тут восьмой час кукуем. Могла и дома родить – делов-то.

Их трио в иллюзионе не останется незамеченным.

«Одесский листок» в субботнем выпуске в очередной раз выдаст полуправду:

«На днях в одном из иллюзионов на Дерибасовской улице с несколькими дамами чуть не произошли истерические припадки. Поднялся переполох. Многие были глубоко убеждены, что все это явилось результатом действия «захватывающей картины» на слишком впечатлительных особ. Оказалось, что «панику» вызвала огромная… крыса, которая спокойно гуляла в проходах между рядами стульев. Чего не демонстрируют в одесских иллюзионах!..»