В постели с незнакомцем - Мэри Уайн

Он стал накладывать еду ей на тарелку в таком количестве, какое ей было не под силу съесть.

— Достаточно, Бродик, неужели я кажусь вам такой большой?

Он перестал накладывать и устремил на нее свой взгляд.

— Первый раз ты назвала меня по имени.

Анна вгрызлась в кусок хлеба, чтобы не отвечать на эту реплику. Он подвинулся к ней поближе, заняв отчасти ее личное место, Анна получила от этого удовольствие, он показался ей еще более могучим. Хотя ее гордость была этим уязвлена, это усилило остроту предвкушения, от которого у нее заныли соски, туго затянутые корсетом.

Фиона театрально вздохнула. Бродик повернул голову в сторону сестры. Она лишь повела глазами и, пожав плечами, улыбнулась Анне.

— Мужчины такие несдержанные. Они не могут совладать со своей похотью.

— Думай, что ты говоришь, Фиона. — Бродик потянулся за кружкой. — По крайней мере дай этой девочке несколько дней, чтобы она привыкла к твоим развязным манерам.

— Пусть она узнает побольше о кельтах, прежде чем ты затащишь ее в постель.

— Скоро кельты и англичане станут единым народом. Мы будем одной нацией. Я, во всяком случае, не хочу вести войны, когда проливается столько крови.

В его голосе слышался скорее упрек, чем гнев.

Анна затаила дыхание. В Уорикшире всегда придерживались официальной точки зрения на взаимоотношения англичан и шотландцев, и ей хотелось знать, как отреагирует Бродик на слова сестры. Он покачал головой, однако на его лице снова появилось веселое выражение.

— Да, я хотел бы показать ей приятные стороны жизни в Стерлинге, прежде чем она услышит высказывания такой дерзкой женщины, как моя сестра.

Они засмеялись, оценив шутку. Анну приобщали к семейному товариществу. Вдали от глаз Филиппы ее семья вела себя столь же непринужденно. Поддразнивание свидетельствовало, что она находится в лоне семьи, потому что все другие аспекты ее жизни регламентировались традицией и ее положением.

Люди в Стерлинге отличались естественной доброжелательностью. Горничные не стояли с тарелками и не старались остаться незамеченными. Не было никаких поклонов, когда они подавали еду. Беседа лилась свободно, здесь не требовалось мысленно взвешивать каждое слово, чтобы оно каким — то образом не обидело ложного самолюбия тех, кто выше по положению.

К Анне в полной мере вернулся аппетит, когда она увидела столы, уставленные снедью, предназначенной для ужина. Она чувствовала исходящую от людей доброту, и у нее потеплело в груди, где с момента расставания с семьей ощущался лишь холод. Она до сих пор тосковала по своей семье, но в то же время получала удовольствие от того, что ужинает в такой компании.

Было бы так просто войти в ту роль, какую ей предназначили. У нее было такое искушение. Она перевела взор на Бродика. Лицо его обрело скульптурную выразительность. Куртки на нем сейчас не было. На нем были лишь праздничная рубашка и килт. Клетчатый плед лежал на его коленях, обнажая мускулистые ноги. Анне следовало бы проигнорировать это, но ее глаза невольно задерживались на открытых частях его тела.

Она настолько сосредоточилась на своих мыслях, что не заметила, как его рука оказалась под столом. Он легонько сжал ей колено поверх юбок, и Анна от неожиданности вздрогнула.

— Неуклюжий и неповоротливый, у которого только одно на уме.

Произнося эти оскорбительные слова, Фиона водила из стороны в сторону пальцем.

Жар прилил к щекам Анны, когда Бродик устремил на нее взгляд. На его лицо вновь легла тень подозрения. Он снова сжал ей колено.

— Может, ты в самом деле такая невинная, как говоришь. Ты определенно не привыкла к тому, чтобы тебя тискали.

Он понизил голос, но это все равно не убавило ее раздражения. Анна оттолкнула его руку и вытащила ногу из-под стола.

— И вы еще удивляетесь, — произнесла она как можно тише, — почему я стою за то, чтобы следовать традициям, которые защищают мое доброе имя.

Несколько мужчин повернулись в их сторону и стали жевать молча, прислушиваясь к разговору.

Поднявшись, Анна отвесила короткий поклон и вышла из-за стола. Она понимала, что злиться неблагоразумно, но не могла больше терпеть, когда подвергали сомнению ее целомудрие.

Сильная рука схватила ее за локоть, едва она сделала шаг вперед. Бродик развернул ее лицом к себе, и она увидела на его лице выражение неудовольствия.

— Ты права, Мэри, но я все-таки не понимаю, почему ты уклоняешься от моего ложа.

— От вашего ложа… я только и слышу разговоры о вашей постели. — Она вскинула подбородок, позволив ему увидеть выражение возмущения в ее глазах. — И в то же время вы сомневаетесь в моей добродетели. Я не отношусь к тем, кто любит так часто говорить о похоти. Посещение двора вовсе не делает леди развращённой.

— Я посещал ваш английский двор, и в нем было множество титулованных леди, которые не признавали никаких ограничений. Они совокуплялись в коридоре неподалеку от спальни королевы. Я не взял бы их в качестве моей жены.

Слово «совокуплялись» было грубым, но и оно породило в ней прилив желания. Сердце у нее заколотилось, кровь в жилах ускорила свой бег. Похоже, оно обострило все ее чувства.

— В таком случае почему вы вступили в переговоры с моим отцом, если вы столь низкого мнения об английских женщинах?

Часто дыша, Анна втянула в себя исходящий от него запах мужчины. И тут же она отвлеклась от своей цели, поскольку снова ощутила прилив вожделения. Ей внезапно захотелось пощупать его мускулы и погладить их. Не имея силы побороть это желание, она попыталась вырваться из его хватки. Рука Бродика обвилась вокруг ее талии в тот момент, когда Анна уперлась ладонями ему в грудь, при этом ее тело столкнулось с его телом, и пальцами она схватилась за его рубашку.

— Мы плохо подходим друг другу… — успела она произнести, прежде чем его ладонь закрыла ей рот.

— Не говори так! Я уведу тебя на свое ложе, и никуда больше!

Он понизил голос, его рука напряглась, удерживая ее, когда она пыталась вырваться.

— Скажи мне правду, Мэри, — сказал он, убирая ладонь с ее рта, — ты когда-нибудь была с другим? Давай начнем нашу семейную жизнь с правды.

— Вы уже составили обо мне мнение. Что бы я ни сказала, это не изменит положения.

— Изменит. Я могу поверить. Но сначала ты должна быть откровенной со мной.

Его рука двинулась вверх по ее спине и легла ей на волосы. Хватка его усилилась, и Анна теперь была вынуждена смотреть ему в глаза. Она снова увидела подозрение в его глазах и одновременно необоримое желание. Ее слова застряли в горле, поскольку она забыла, из-за чего она с ним сражается. Внимание Бродика сосредоточилось на ее губах, и они дрогнули в предвкушении поцелуя.

Однако поцелуя не последовало. Со стоном Бродик отпустил ее. Его плечи дрогнули, когда он шагнул назад.