Длиннее века, короче дня - Евгения Михайлова

Сергей положил перед Митяем сто рублей, покурил, походил по странному жилищу под названием «Студия», определяя его предназначение.

– Бизнес по-пиратски?

– Ну…

– А что ж денег вечно нет? Такой способный?

– Не, это как покатит.

– Понятно. Давай перезагрузи страничку, может, он ответил.

– Да не, чего. Нифигасе. Ответ!

– «Кидай номер звякну в 19», – вдумчиво прочитал Сергей. – Ну, что ж. Вытекает из сего послания, что «чертбезрогий» – не твой клон, и нам надо принимать решение. Кидай ему номер. Назначит встречу, я с ребятами буду рядом. Вот тебе пять тысяч. Чтоб до вечера были целы, понял? А ты – трезвый… Приведи себя в порядок, наряжайся, вдруг девушка придет. Но свидание только на улице назначай.

– И че делать?

– Ничего. Познакомишься, поговоришь, потом мы что-нибудь придумаем. Я в семь буду у тебя. А сейчас у меня дела.

Сергей вышел из студии, сел в машину, по дороге позвонил Земцову.

– Слава, он ответил Митяю – «чертбезрогий». В семь должен ему позвонить. Я буду с Митяем. Когда договорятся, нужно, чтобы кто-то от вас подъехал. Будем брать.

– Возьмем, нет проблем. Правда, я в эту чепуху по-прежнему мало верю.

– У тебя есть что-то, кроме этой чепухи?

– Тайна следствия… Какие же вы обидчивые, частники. Не то что мы. Непробиваемые, как скалы. Ладно. Некогда мне. К семи будем. Скорее всего, я и подъеду. Пока.

Сергей подъехал к Машиному дому, от подъезда позвонил по телефону. Маша велела подниматься, открыла дверь. Сергей не успел рта открыть, как из комнаты вышел Виктор, взволнованно посмотрел на Кольцова пылающими, как тому показалось, карими глазами.

– Что нового?

– Здравствуйте, Виктор Гордин. Лично я не имею ничего против вашего присутствия. Понимаю, что вы просто опоздали на последний поезд метро из-за делового разговора со свидетелем Ступишиной.

– Примерно так и было, – вяло сказала Маша. – Мне было тяжело, Виктор остался… в другой комнате.

– Ни к чему детали. Можно мне пройти на кухню? Мне там вроде кофе обычно наливают.

– Конечно.

– Я заехал сказать, – Сергей удобно устроился на стуле с высокой спинкой. – Этот тип, что приглашал Катю Семину в день ее убийства, прорезался. Мы ему письмо послали в личку. Вечером он должен встретиться с другим знакомым Семиной. Виктор, если мы его возьмем, вы на него посмотрите, хорошо? Вдруг встречали в офисе, во дворе, в общем, по ходу определимся.

– Да, конечно. А по поводу Людмилы ничего нового?

– У меня нет. Вечером выясню, что есть у следствия. Виктор, Марии кажется, что убийство Семиной каким-то образом связано со смертью Колесниковой. А вы как думаете?

– Да ни боже мой! При чем тут! Людмила была в тяжелейшем психологическом состоянии. Я могу рассказать, как мы с Машей приезжали к Ане, как Людмила себя вела… Я вообще считаю, что это несчастный случай. В бессознательном состоянии включила фен, уронила в воду…

– Перед этим она в эту воду легла – в одежде. Странный несчастный случай.

– Для человека в депрессии, может, не такой уж и странный. Я, конечно, не знаю…

– Почему вы так волнуетесь?

– Хочу спросить: у нас есть закон о защите свидетелей?

– Не совсем есть, не совсем закон… Вы о Марии беспокоитесь?

– Да.

– Почему?

– Ну, так лезет она во все. По всем делам свидетель… Хотя и не свидетель никакой.

Сергей приехал к себе в офис и сел думать о Митяе. Такое безобидное существо – проще пареной репы. За сто рублей письмо написал. К Семиной в сумку забирался. А студию снимает недешевую. Конечно, пиратский бизнес кормит, но… Что-то есть в лице и повадках этого Митяя не совсем характерное для активных пиратов, которым нужно ковать железо здесь и сейчас. Какая-то маниакальная зацикленность сегодня почудилась Сергею в отстраненности Митяя, в его круглых, редко моргающих глазах, выражение которых уловить невозможно. Сергей сел за компьютер и работал, не отрываясь, часа полтора. «Да», – сказал он себе, откинувшись на спинку стула и закурив. Затем набрал Земцова.

– Слава, я насчет Курочкина. Не знаю, что нам это дает, но он заметный коллекционер-нумизмат. Светится на их форумах, дает объявления о продаже и приобретении. Монеты антикварные, золотые, платиновые, серебряные…

– Это, конечно, мне очень интересно как хроническому ненумизмату. Но по делу убийства Семиной ничего не дает. Даже если бы сей прыщ коллекционировал острова. Вот если бы «Ситроены» – было бы ближе к делу…

– Даже слишком близко. А я все думал: почему он такой жадный? Коллекционеры все жадные, как мне кажется по своему скромному опыту. Коллекция у него нехилая. Описано немало экспонатов.

– Сережа, вот если бы ты узнал, что Семина у себя хранила редкие монеты или представляла бы еще какой-то интерес для нумизмата, тогда да. Тогда и «чертбезрогий» был бы ни при чем. Пока твоя информация – не пришей кобыле хвост. Извини, конечно. Но раз ты у Курочкина сейчас званый гость, поинтересуйся, где, что, сколько… Мало ли. Следствию всегда нужен ключ от квартиры, где деньги лежат.

– Дык это понятно. Значит, в девятнадцать мы с Митяем ждем звонка, договариваемся о встрече минут через сорок. Там скверик есть через несколько кварталов от его дома. Условимся у входа. Нелюдно, обзор хороший, вам есть где постоять.

– Ладно, говори сразу адрес. Потом подтвердишь.

Сергей приехал к Митяю в шесть. Поставил на стол две бутылки пива, вывалил из пакета сандвичи с сосисками.

– Давай, подкрепись, агент ноль-ноль семь.

– Ага. Жрать хочется.

Какое-то время Митяй ел жадно и молча, Сергей задумчиво обходил студию.

– А ты не так уж бедно живешь. При такой голодухе. А? – Сергей подмигнул Митяю с хитрым видом.

– Ты про что? – спросил тот с набитым ртом.

– Да знаю я про монетки. По одним местам ходим. Я тоже иногда кое-что покупаю. Ну, конечно, до твоей коллекции мне далеко.

– Ты что! А какой твой ник?

– Я не регистрируюсь. Статус не позволяет светиться. Так, звоню в основном.

– А ты берешь или продаешь?

– Покупаю, меняю…

Какое-то время Сергею удавалось поддерживать беседу профессионалов. Не зря просидел в Интернете полтора часа. Потом он посмотрел на часы и понял, что пора.

– Не покажешь коллекцию? Ну, в принципе. Ты где ее хранишь?

– Тут и храню. – Раскрасневшийся Митяй уже забыл обо всем на свете. Демонстрация своих сокровищ – это второе счастье коллекционера. Первое – их собрать. Он встал из-за стола, полез за шкаф, там висел на гвоздике ключ. Этим ключом Митяй открыл вполне старинное, донельзя обшарпанное бюро и начал показывать свою действительно впечатляющую коллекцию, очень достойно и дорого оформленную. Тут-то и раздался звонок.