Кремлевская жена - Эдуард Тополь

23.27

— Ты жива? Ты где? — почти крикнула в трубку Лариса. У нее был какой-то заполошно-тревожный голос.

— А что случилось, Лариса Максимовна?

— Как что?! Я тебя вызываю третий раз! Ты не слышала?

— Извините… Мы с генералом Курковым проверяли МУР, а сумочка с биппером оставалась в кабинете…

— Понятно! — нетерпеливо перебила она. — Я же говорила: не расставаться с биппером! Немедленно приезжай!

— Куда?

— Ко мне! «Куда?» Срочно!

— А что случилось?

— Она мне приснилась!!!

— Кто?

— Эта американка, гадалка! Она мне приснилась! Я боюсь…

— Лариса Максимовна, дорогая! Я еле стою на ногах. Я с утра ничего не ела…

— Ничего, я тебя накормлю.

— Но мне еще нужно проверить гостиницу «Пекин»! Вы же сами мне поручили! А Михаил Сергеевич дал на все 24 часа. Будьте умницей, Ларисочка Максимовна… — Я, конечно, рисковала, обращаясь к ней так, но не ехать же мне сейчас к Горячевым с разбитой мордой! К тому же с психопатами и нужно быть ласковой, как с капризными детьми. — Ну приснилась вам эта гадалка, ну и что? Повернитесь на другой бочок, и плохой сон уйдет, а будет хороший. Вот увидите…

Гольдин, куривший возле телефонной будки, фыркнул от смеха.

— Ты не понимаешь! — настаивала Лариса. — Она мне приснилась в воде! Мы должны срочно выяснить, что это значит! Может быть, они ее топят!

— Лариса Максимовна, тем более мне незачем мчаться к вам. А нужно срочно найти толкователя снов, — сказала я совершенно по-деловому, потому что нельзя показывать психам, что ты не воспринимаешь их всерьез. Наоборот, их нужно озадачивать: — Расскажите подробно, что вы видели — берег реки? Моря? Ванную?

Ее голос изменился, она сказала беспомощно:

— Я не помню, помню только воду, а больше ничего…

— Вода — это к встрече, — брякнула я первое, что пришло мне в голову. — Но нам это ничего не дает, кроме, конечно, надежды, что все будет хорошо. А теперь послушайте меня, Лариса Максимовна. Вы хотите помочь мне найти эту гадалку, правда? Так вот, ложитесь и постарайтесь быстрей уснуть. И, если она вам снова приснится, попробуйте запомнить все детали. Как можно больше деталей, понимаете? Если это берег реки, то — какая река? Большая? Маленькая? С лесом? Без леса? Есть рядом дом? А если есть, то какой? Тогда нам будет легче искать, понимаете?

— Да, да… Ты права… — ответила она озабоченно. — Я иду спать… Правильно…

— Спокойной ночи, — сказала я как можно мягче, повесила трубку и устало перевела дух.

А Гольдин издевательски захлопал в ладоши.

— Браво, девочка! Ты просто укротительница тигров!

— Ладно п…ть! — ответила я грубо, внутренне все же гордясь собой. — Если мне утром встречаться с психиатром, то нужно привести в порядок лицо. А сделать это может только один человек…

— Профессор Костаки, косметолог, — небрежно сказал Гольдин, идя к машине. — Это я устрою.

— Нет. Косметолог — это не то. Мне нужен один мальчик, который остался там, в милиции. Ему лет семнадцать, зовут Сашей…

— Так! Значит, интересуешься мальчиками?! — опять начал издеваться Гольдин. — А я не знал, что это лечит лицо…

— Прекратите! Он мне нужен по делу! — сказала я чуть горячей, чем следовало бы. — Он лечит руками.

— Уже?! В семнадцать лет?! Мог бы…

— Хватит!!!

— Тогда зачем так краснеть, дорогая? — Гольдин остановился у машины и, прикуривая от зажигалки очередную сигарету, насмешливо посмотрел мне в глаза снизу вверх. — И ты уже у него лечилась? Прямо в милиции?

— Вы отвратительный тип!

— Это-то ладно! — согласился Гольдин, садясь в машину. — А вот что мне не семнадцать лет — это жалко…

23.55

Гостиница «Пекин» построена буквой «Г», а номер 512 находится в середине длинной стороны здания, окном во двор, и выглядит точно таким, каким Котов описал его в рапорте министру. Конечно, до моего вселения двери номера были опечатаны прокуратурой, но и этот вопрос Котов решил еще тогда, когда я была в МУРе.

Теперь я сидела в номере, тупо глядя в темный и мокрый от дождя квадрат единственного окна. Запудренный синяк под глазом наливался огнем, как уголь в жаровне. Все тело ныло от усталости, а внизу живота саднило. За окном шел дождь, тонкие струйки воды елозили по оконному стеклу. В номере было удивительно тихо, хотя внизу, в ресторане, наверняка играл оркестр. Конечно, Лариса ошиблась, сказав мне в Полтаве, что в гостинице «Пекин» нет проституток. В лифте я видела пару таких валютных фиф, что ни в сказке сказать, ни пером описать — жар-птицы! Все манекенщицы Славы Зайцева ничто по сравнению с этими дивами. И при этом не они липли к двум пожилым, в черных фраках и бабочках иностранцам явно дипломатического ранга, а иностранцы к ним: один щекой прижимался к оголенному плечу своей высокой блондинки, второй держал свою королеву за руку, как влюбленный школьник, и оба шепотом ворковали что-то не по-русски. А девочки кивали им высокомерно и снисходительно. Судя по их «фирменному прикиду», запаху «Шанели» и перстням с настоящими бриллиантами, эти девицы спокойно могли бы сами заплатить своим мужикам по сотне долларов за ночь, а то и больше… Вежливо пропустив дам вперед, иностранцы вышли на четвертом этаже и, обернувшись ко мне, сказали негромко: «Гуд найт!» И мне вдруг показалось, что какая-то иная, инопланетная жизнь пролетела мимо меня, тихо дохнув на меня запахом «Шанели» и хорошего мыла. «Да, — подумала я, — это не то что в окраинном „Золотом колосе“, где грязные и дешевые б…и обслуживают провинциальных командированных и, как пьяные козы, всю ночь блюют в туалетах, в коридорах и даже в вестибюле гостиницы. Нет, в центре Москвы все куда респектабельней…»

То ли потому, что окна гостиничного ресторана выходили на другую сторону, то ли оттого, что по бериевскому проекту стены тут метровой толщины (на подоконнике, например, можно спокойно поставить ванну или кровать), но, так или иначе, в мой номер не проникал снаружи ни один звук. Дождь продолжал слезить оконное стекло. За окном был пустой и темный гостиничный двор и такая же пустая, вся в лужах, спортивная площадка, примыкающая к четырехэтажному темному зданию школьного образца. Над лужами на высоком столбе был просвет, в котором изредка мелькали фары машин. Там была улица Гашека…

Почему я хотела поселиться именно в этом номере? Конечно, не для того, чтобы с лупой облазить тут весь пол, осмотреть подоконник, форточку, шпингалеты. То есть и это будет, какие бы в МУРе ни были титаны дактилоскопической экспертизы. Не зря же я почти бессознательно свистнула в МУРе лупу… Но вряд ли я что-то здесь найду. Просто надо же мне начать от чего-то танцевать в моих поисках этой американки! Котов и его команда продемонстрировали мне и Куркову их работу, но Лариса — будем говорить прямо — наняла меня как личного сыщика, и я должна сама искать эту Стефанию Грилл, невзирая на то что весь МУР ее найти не может. А все остальное нужно пока отсечь. В этой гадалке Грилл — разгадка заговора. Так почему бы мне не начать танцевать от номера 512? Тем более что лучшее место жительства для меня и придумать трудно — самый центр Москвы, рядом улица Горького, площадь Маяковского, метро…