Темный Принц. Узы согласия - Екатерина Васина

А вот сидхе “ловцов” презирают. Точнее, относятся с каким-то чуть брезгливым равнодушием. Им ли бояться сновидений? Только вот Аластор – наполовину человек. Да и я жила в его резиденции. Плюс слуги. Потому здесь “ловцы” висели возле каждых кроватей. В некоторых комнатах – по два или три. Мне достался сплетенный из розовых и серебристых нитей, с крошечными кристаллами и нежными перьями. Потому я легла спать с абсолютно спокойной душой…

…чтобы очнуться в мире снов. Не знаю, есть и такой мир на самом деле. Или он появляется только, когда мы засыпаем. Даже сидхе не могут точно ответить на этот вопрос. Возможно, это некое пространство, где мы можем видеть то, чего боимся или желаем. То, о чем мечтаем забыть. Или же с нами встречаются те, кто хочет.

В любом случае сегодня вокруг меня виднелась Небывальщина. Точнее – Горхейм. А если уж быть совсем точной – то, что от него осталось.

Я стояла посреди обломков зданий. Некоторые из них накренились под ненормальным углом. Какие-то оказались разрушенными до основания. Сухой горячий ветер пах пеплом и жаром. Красное небо, в котором застыли две огромные Луны не походило на обычное небо Небывальщины.

Сухие ветви деревьев торчали тут и там, как старые кости. То, что было городским озером, сейчас выглядело как яма со странным стекловидным веществом.

Это был мертвый мир. Тоска нахлынула с такой силой, что я закашлялась. И едва не опустилась на колени. Точно невидимый камень свалился сверху.

– Это сон. – прошептала, сама пугаясь своего голоса в этой тишине. – Просто долбаный сон. Это от предсказания Канада.

Но все выглядело так реально. И ветер, секущий кожу. И запах. И подступающая паника. Когда хочется завизжать и бежать далеко, далеко.

А потом появился звук. И он шел издалека и одновременно отовсюду. Точно кто-то огромный медленно выдохнул.

И голос. Он заставил меня зажать уши. И все равно проник вглубь самой души, надорвал ее и заставил корчиться от боли.

– Здравствуй, дочь. Посмотри на дело наших рук.

И тогда я заорала…

И проснулась, продолжая орать так громко, как только могла. Пока не ощутила резкую боль в бедре. Это взъерошенная Кесси вогнала мне в кожу когти. И шипела почти так же громко, как я кричала.

– Мать твою, Хесс, ты чего?

Отверстия от когтей КатШи немедленно налились кровью. Я лишь размазала ее ладонью, плохо понимая, что делаю. В голове еще звучал голос, а внутри продолжало потряхивать. Точно я не просто вырвалась из кошмара, а удрала из чего-то более неприятного.

– Приснилось…

КатШи бросила красноречивый взгляд на “ловца”.

– Он не сработал. – простучала я зубами. – Я ви… бля, я слышала своего от… отца.

У Кесси как-то смешно приоткрылась пасть.

– Иди ты! – выдохнула она, наконец.

– Какого долбаного демона тут творится?!

Аластор вторгся в спальню прямиком из зеркала. Обнаженный, с растрепанными волосами и с силой, подрагивающей вокруг него. Как некая полупрозрачная завеса. От нее его глаза светились совсем уже нехорошим светом.

– Ловцы у тебя бракованные! – заорала я.

Наместник успокоился так, точно кто-то выключил лампочку. Вот только что в спальне давила аура сидхе, а в следующее мгновение Аластор выглядел как сонный мужчина. Ни меня, ни его тело сейчас не интересовало.

– Но в резиденции ничего лишнего не засекли, иначе охранная система уже сработала бы. Она настроена и на выходцев из снов.

Я ухватилась за виски. Голова гудела, но голос вроде постепенно исчезал.

– Он не прошел. – проговорила глухо. – Он просто… просто показал.

– Что показал?

Вопросы Аластора и Кесси прозвучали одновременно. И как ответить на него?

– Голос.

Кесси округлила глаза, но ей хватило ума промолчать.

– Ты видела голос? – нахмурился Аластор.

– Он звучал так объемно. – пробормотала в ответ. – И пугающе. Моя душа точно пыталась сгореть и корчилась.

– И что он говорил?

– Не помню. Но явно что-то недоброе, раз я так орала.

– Орала ты знатно. – кивнул Аластор. – Думаю, сейчас большая часть моих слуг гадает не практикуем ли мы с тобой БДСМ с отрыванием конечностей. Кстати, на днях на улице Шрамов открылось нечто подобное.

– Избавь меня от подробностей. Почему ловцы пропустили этот кошмар?

Наместник не спеша подошел к ловцу, потрогал его. Едва слышным нежным звоном отозвались перья с кристаллами. От ловца прошла едва уловимая волна тепла. Она пахла свежим утром и горячим чаем.

– Работает и заряжен. – сообщил Аластор и без того очевидную вещь.

– Тогда что случилось?

– Может, это не сон, а видение?

– У меня не бывает видений.

– Все бывает в первый раз.

Аластор оставил в покое ловца, чтобы снова переключиться на меня. И несмотря на его деланно спокойный тон, я понимала, что сейчас он напряженно размышляет. Понимаю. На его месте я бы тоже размышляла.

– И есть еще кое-что. – надо срочно уводить разговор в сторону. Тем более есть отличная тема.

– Что? Что еще ожидать от тебя, Хесс?

– Кажется, я знаю, как добраться до Лэйгана.

– Тебе это тоже Голос подсказал?

Я покачала головой. На самом деле меня озарило во сне, пока я стояла и обмирала от тоски и ужаса. Оттуда ушли все эмоции, тот разрушенный мир покинула даже Фортуна.

Вот именно! Госпожа Фортуна всегда обитала в Небывальщине, даря свою магию не только здесь, но и на Земле. Она есть, но никто не знает где она. Фортуна неуловима. Говорят, что иногда ее можно увидеть, как большую синюю птицу. Но она растает, стоит попытаться ее коснуться.

– Хесс, ты зависаешь.

Я мотнула головой.

– Дверь откроется, если мы добавим немного везения.

Аластор и Кесси переглянулись, а потом дружно уставились на меня. Так кажется, сон в Горхейме становится непозволительной роскошью. Хотя после кошмара я боялась задремать. То ощущение тоски и ужаса хоть и исчезло, но не растворилось до конца.

– Аластор, мне опять нужна твоя помощь.

Обнаженный наместник отвесил весьма изящный поклон. Ну конечно, надеть что-то он и не подумал.

– Всегда к твоим услугам, Хесс.

– И ты все запишешь на мой счет?

– Посмотрим. Так что ты придумала, дорогая?

– Это прозвучит невероятно.

Я заходила туда-сюда. Потом поняла, что начала хрустеть пальцами и постаралась прекратить это. Нервничаю? О, да. Потому что очередная моя идея как всегда отличалась сумасшествием. Даже ладони вспотели.