Темный Принц. Узы согласия - Екатерина Васина

– В общем, нам надо отыскать Фортуну. Если она будет рядом со мной, когда я открываю Дверь, то концентрация удачи будет роскошной. И никто ей не сможет противостоять. Даже то, что мешает нам сейчас.

– Гениально, дорогая!

Аластор подхватил меня в охапку, закружил. И буквально выдохнул в губы, когда поставил на место.

– Ты такая умная! Где сейчас Фортуна? Даже я не знаю где она. Да что я! Мэб не в курсе передвижений госпожи Удачи.

Еще и издевается?!

– Аластор…

– Да? – промурлыкал он, продолжая утыкаться лицом куда-то мне в волосы.

– Ты голый.

– Ну я же спал.

– Ты голый и ты меня обнимаешь.

– Это проблема?

– Проблема упирается мне в бедро. Потому отпусти и прекрати ерничать.

– Ты порой лишена чувства юмора.

Аластор отпустил меня, забрав и ощущение тепла.

– Ладно, теперь если серьезно. Ты как себе представляешь общение с Фортуной? Проще с Провидицей поговорить.

– Кстати!

– Нет, Хесс, она – в ступоре. И если что-то видит, то все равно сказать не может. Провидице поклоняются, ее кормят, ее держат в центре храма под Горхеймом. Но она десятки лет не давала предсказаний. Хотя ее последователи верят, что однажды она очнется и изменит мир. Хотя по мне так пусть еще поспит.

– Фортуну можно встретить. – повторила я упрямо. – Надо только узнать как.

– Отлично. – мяукнула Кесси. – Просто супер. И где будем узнавать? Фортуна существует с начала времен. Она старше всех. Как можно найти того, кто этого не хочет и кто сам – концентрированная удача.

– В Горхейме часто происходит то, что невозможно. Ну же! – с тронула Аластора за плечо. – Ты – наместник Горхейма! А Фортуна любит гулять здесь! Ну! Это шанс найти Лэйгона до того, как у Мэб кончится терпение!

– А Мэб терпением не отличается. – философски протянула Кесси.

Аластор же положил ладонь сверху моих пальцев, которые я все еще держала у него на плече. На миг снова ощутила тепло. Но тут же убрала руку и спросила:

– Так что?

– Хесс, потому я и выделяю тебя среди остальных девушек. С тобой не скучно. И твои идеи отдают сумасшествием. В духе Горхейме.

– Так что?

– Все с утра. – Аластор поднял руку, как бы не давая мне возразить. – Отдохнувшие мы гораздо сильнее и умнее, чем невыспавшиеся. И к тому же утром придет отчет от Сианты и Лекса.

Я посмотрела на кровать, на разворошенную постель. И поняла, что не засну.

– Конечно. Без проблем. Спокойной ночи, наместник. И в следующий раз потрудитесь натянуть хотя бы трусы. Это могут быть семейные, я не возражаю. Главное прикройте все, что надо.

– Как завоевывать доверие и оказывать влияние на наместника. – прокомментировала Кесси.

Причем сказала это, когда дверь за Аластором закрылась.

Я же молча подошла к зеркалу и развернула его к стене. А то воображение так и подсказывало, как Аластор наблюдает за мной. За тем как сплю, одеваюсь.

Извращенец. То есть, просто сидхе.

Вопрос кто мой отец волновал давно. Серьезно, с кем ухитрилась связаться мать. От кого мне достались такие таланты? Все говорили, что второй родитель – не человек. Ну знаете, Капитаны Очевидности! Проблема в том, что большего почувствовать не могли. Это полная глупость, что возможно по запаху ощутить кто ты. Да, сидхе чуют своих, оборотни – своих. И так далее. Можно ощутить низших демонов, если ты знаешь, как они воняют. Ну и все. То есть, если высший демон, древний бог или сидхе захотят остаться неузнанными, то это так и останется. Я уж молчу про их детей-полукровок. Занимательный факт, но человеческая часть заглушает остальную в плане узнавания. Как однажды сказал Лэйген: “Люди слишком живучи и коварны. Слабые, смертные, но при этом мы никогда не станем нападать на них”. Почему – не сказал. Но факт – сидхе не трогают людей. Порой мне кажется, они втайне восхищаются тем, как мы ярко умеем чувствовать. “Мы”, потому что я считаю себя человеком. Меня вырастила мама, пусть и в Горхейме, я никогда не видела отца и не ощущала в себе чего-то нечеловеческого. Дар не в счет, я про эмоции и мысли.

И вот теперь, когда отец сам попытался связаться со мной, было страшно. Настолько, что в итоге так и не заснула. Лежала с закрытыми глазами, старалась дышать ровно, считала в уме всякие штуки, но сон не пришел. Даже не помогло сопение Кесси. Вот уж кто заснул сразу, едва за Аластором закрылась дверь. КатШи уткнулась мне носом в бок и уже видела десятый сон. Я же продолжала притворяться и думать.

Фраза про леди Удачу вырвалась действительно не спонтанно. Я чувствовала, что она нам поможет. Что-то пыталось мне помешать. Но леди Удача обычно сильнее. По сути она сопровождает нас везде. Я видела в Горхейме человека, который ее оскорбил. Поверьте, те, кто жалуется, что от них отвернулась Удача, не видели, как это происходит, когда она действительно это делает.

И потому озноб то и дело заставлял меня натягивать одеяло повыше. Играть с Фортуной не самое умное решение. Исход предугадать вообще нельзя.

Зато я знаю, что ожидает меня и Аластора, если мы не найдем Лэйгена. Тут пойдешь на любой риск, лишь бы не оказаться в застенках спальни Мэб.

Да, да, именно спальни. Я не сомневалась, что Мэб лично возьмется покарать нас. И делать она это предпочитала со вкусом и комфортом. Аластор не рассказывал мне, но я слышала о том, что однажды Мэб наказывала его. Сама. В конце концов, его раны зажили. И он снова начал ходить.

Сидхе обожают детей. Но маленькими. А подростков воспитывают жестко. Это тоже от любви. Слабый сидхе быстро станет добычей других. Особенно если это высокий сидхе.

Я поняла, что все, не засну. И встала, стараясь не разбудить Кесси. Вот она пусть отдохнет. КатШи хорошие защитники, даже и не чистокровные. К тому же леди Удача благоволит к животным и тем, кто любит их.

На низкой кушетке у кровати лежал роскошный пеньюар. Дымчато-серебристого цвета, точно сотканный из пены. Я такое не ношу, но сейчас накинула его на плечи. Ходить по комнате в одной майке не хотелось. Я не уверена, что Аластор не подглядывал.

Он не подглядывал.

Я увидела наместника, едва подошла к окну. Небо Горхейма, ночью бездонно-черное, сейчас медленно приобретало все оттенки красного и алого. Три луны отступали за горизонт. А дорожку сада пересекал один из кусачих цветов. Он преследовал мышь. В кустах бродили ночные тени, некоторые из них вздыхали и принимали пугающие формы.

Аластор в саду был не один. Я вцепилась пальцами в штору, радуясь, что не высунулась в окно по пояс и не привлекла к себе внимание. Рядом с наместником находилась одна из инкубов. Характерные крошечные рожки, выглядывающие из копны волос, черных и густых, смуглая кожа, идеальная фигура, открытая везде, где можно и нельзя. Как она с такими сиськами ходит? А бегает?