Девушка жимолости - Эмили Карпентер

Нужно выбираться отсюда. Причем времени в обрез.

И еще одно.

Джей не должен видеть меня в таком состоянии.

Я стиснула зубы в отчаянии: что за мысли лезут мне в голову? Какое мне дело до Джея? Веду себя как старшеклассница, будто между нами и вправду есть отношения, а это совершенно не так.

Боже. Что со мной? Нужно отбросить все лишнее. Почему бы мне не спровадить Джея?

Он снова взял телефон и застрочил как сумасшедший. Я смотрела, как он согнулся над трубкой – сухие мышцы, выступающие позвонки. Гладкая загорелая кожа. Совершенство.

– Тебе нужно ехать, – с трудом выговорила я. – Возвращайся в Мобил.

Он поднял глаза от светящегося экрана:

– Что?

– Ну не знаю. – Я мяла в руках край простыни. – Разве тебе не нужно искать работу, нет никаких дел?

– Я работаю в строительной компании отца. Бухгалтерский учет и налоговый консалтинг.

– Так почему ты… не занимаешься консалтингом?

– У меня гибкий график. – Он выпрямился. – Ты хочешь, чтобы я уехал?

– Не в этом дело. Просто есть наверняка куда более увлекательное и полезное занятие, чем преследовать моих дружков-наркоторговцев или устраивать мне ванну с пеной. Пытаясь одновременно заманить меня в Орандж-Бич или в Париж.

– Не знаю, – ухмыльнулся он. – Это тоже неплохое занятие.

– Я серьезно.

– Я тоже. – Он смотрел в упор. – Что бы ни произошло, это не изменит моего отношения к тебе, Алтея.

– А как ты ко мне относишься?

Он опустил глаза, лицо покраснело. Вид, мне показалось, нервозный. Даже, пожалуй, виноватый. А может, я сама все выдумываю. Ищу то, чего нет, – основания усомниться в нем и выпроводить вон.

– Я не хочу ничего усложнять, – сказала я. – Просто правда не понимаю, что это значит.

Он качнул головой:

– Не знаю, просто хочу быть здесь и помогать. – Он поскреб заросший подбородок, потом посмотрел на меня: – Ладно, слушай, мне тяжело это признать, но мне и вправду это нужно. Мне нужно на что-нибудь отвлечься, заняться чем-то кроме себя, переключиться на что-то действительно важное, чтобы не сидеть в родительском доме и не жалеть себя.

Его лицо горело, глаза сверкали. Либо он страшно смущался, либо врал. Причем я понятия не имела, что из этого правда.

Что он исполняет роль рыцаря в сверкающих латах, сомнений не вызывало. Принц с машиной наготове и безлимитной кредиткой. Другое дело, что обе эти вещи мне были необходимы. Поневоле. Так что, может, он мне понадобился не только как радость для глаз и возможность для секса. Одновременно я его использовала. Ведь я привыкла пользоваться людьми.

Впрочем, он не возражал. Возможно, он прибился ко мне из каких-то своих мотивов, но мне это было на руку.

– Я тебя не гоню, если и вправду хочешь остаться, то оставайся, – сказала я. – Потому что в департамент здравоохранения я бы съездила прямо сейчас, не откладывая. Потому что запросить свидетельство о смерти может только ближайший родственник.

* * *

Сидя на пластиковом оранжевом стуле при свете люминесцентных ламп, я заполняла форму запроса на получение свидетельства о смерти: полное имя мамы, имена ее мужа и ее родителей, дату – тридцатый день рождения, 5 октября 1987 года, место – округ Мобил.

Когда я уже собралась подать заявление в окошко, Джей остановил меня:

– Почему бы тебе не заполнить еще два, на бабушку и прабабушку?

Я попросила у сотрудницы еще два бланка и внесла туда те скудные сведения, которыми располагала. Я вернула все три заполненных бланка, оплатила квитанцию и села ждать. Девушка принесла три документа и чек: на одном документе значилось «информация отсутствует» – о Джин Вутен, – и два свидетельства о смерти, Колли Крейн и Трикс Белл. Вначале я просмотрела свидетельство Колли: дата смерти – 1962 год, место – Тускалуза, причина смерти – «умышленное телесное повреждение».

– Самоубийство? – спросил Джей.

– Наверное. Больше ничего не сказано. Только имя мужа – Дэвид.

– Округ Тускалуза – это же Причард? – уточнил он.

Скорее всего. Ни разу я не слышала, чтобы кто-то из предков по материнской линии жил в округе Тускалуза. Джей возмущенно покачал головой, я положила документ вниз стопки. Теперь наверху оказалось мамино свидетельство. Я положила его на колени, просмотрела основную часть, потом перешла к деталям:

– Токсидо, Миссисипи? – удивленно повторил Джей.

– Ее родственники со стороны отца, Крейны, были из Миссисипи. Я немного знала их. Об этой части жизни Колли никто не распространялся.

– В общем, прах твоей матери покоится за сотни миль отсюда, – констатировал Джей. – Как удобно.

Я перешла к последнему разделу – графе «Медицинское освидетельствование»:

Часть I. Непосредственная причина смерти: судорожный припадок.

Судорожный? И ни слова про аневризму. Как такое может быть? Я посмотрела в другие графы, где должны были значиться дополнительные подробности, но все они были пусты.

– Вскрытия не производилось, вид смерти – естественная. – Я посмотрела на Джея. – Уверена, здесь должно было быть больше слов. То есть было ли это хроническое заболевание? Травма? Передозировка? Никакой информации, совсем ничего.

Он нахмурился:

– Какое-то самопальное свидетельство. Чья подпись?

Я посмотрела вниз листка:

– Вудро Смарт.

– Кто он такой? Ее врач?

– Не знаю, не сказано, просто «Вудро Смарт».

Джей достал айпад и вбил имя. Потом прокрутил результаты поиска.

Я попыталась вспомнить все имена, всех друзей отца. Кто из них мог сделать для него подложные документы?

– Вот он, – сказал Джей, нажимая на ссылку. Прочел вслух: – 11 января 1988 года. Найден мертвым фельдшер из Мобила, упавший в реку в ночь на воскресенье с моста Бэйвэй-Бридж, сообщает пожарная часть Мобила. Во время падения двадцатичетырехлетний Вудро Смарт получил множественные травмы и утонул в реке. Тело обнаружено мистером Дональдом Маклином 58 лет из Дафни, который рыбачил под мостом.

«Я видел, как он ударился пару раз об опоры, пока падал, и понял, что ему конец, – сказал Маклин. – Смарт ехал на вызов, поступивший от застрявшего автомобилиста. Он оставил напарника в «скорой» и один пошел к автомобилю, который застрял в бетонном ограждении». Вероятно, молодой медик оступился и упал в реку, пытаясь открыть дверь и вытащить пассажира из машины.