Объект - Елена Александровна Григорьева

class="p1">Первый заворожённо глядел на эту махину, пока наёмники выгружали из фургонов ящики с оружием. Женя тоже любовался серебристо-голубым брюхом самолёта, покрытым краской цвета неба, да ещё и с добавлением специального отражающего состава. Но при всём при этом Первый старался держать в поле бокового зрения солдат.

Незнакомый человек в дверях будки сделал шаг, словно намереваясь подойти к ним. Оказалось, что он просто пропускает вперёд кого-то другого. И тут на пороге возник Хитрый Кэп собственной персоной. Триумфально улыбаясь, он пружинисто понёсся к Первому с Женей по выщербленному асфальту.

– Привет! – беззаботно бросил он, звонко хлопнув Первого по плечу (тот застыл, опасаясь шелохнуться, чтобы не потерять контроль над вдруг сжавшимися кулаками). – А у нас тут небольшое изменение плана. БТР – это хорошо, но рискованно. А я тут в последнюю минуту умудрился достать вот это! – (Красноречивая отмашка в сторону самолёта.) – В срочном порядке доработан под наши нужды… Правда круто? Штатные шасси тоже кое-чем заменены. Теперь они трансформируются в водные лыжи! Так что вы с Джоном высадитесь точно на месте. Приводнитесь прямо в море и подкатите к острову с целым арсеналом! На борт уже погрузили пару БТРов…

Кэп ухмылялся, оценивающе глядя на Первого, а тот стиснул зубы до хруста. «Что же ты не взял сюда всю нашу команду?!» – билось у него в голове, но он не озвучил вопрос. «Так больше шансов, – конечно же, ответит Кэп. – Не клади все яйца в одну корзину». Но на самом деле… На самом деле Хитрому явно интересно было за всем этим наблюдать.

– Единственный недостаток… – между тем продолжал Кэп. – Система радиомаскировки не позволяет пилоту пользоваться радионавигацией. Но это ничего. Пилот опытный. Не раз летал в Казахстан, ортодромию[30] знает наизусть. Всё будет ништяк!

Хитрый опять осклабился, уже глядя куда-то сквозь Первого, и пошёл к фургону наёмников. Зубы Первого яростно скрипнули, он с трудом заставил себя остаться на месте. Искоса на него бросил взгляд совсем перепуганный Джон.

Внезапно сбоку раздался визг покрышек и тормозов. Первый дёрнулся, рефлекторно принимая боевую стойку. Но тут же расслабился. Его брови взметнулись вверх, а уголки рта бесстыдно поползли в стороны, растягивая губы в обалделую улыбку.

Из замершего на краю площадки внедорожника выпрыгнула Ханни. Следом за ней показался наёмник-соглядатай. А с заднего сиденья выбралась удивлённая и какая-то хмурая Рейко.

– Привет, солдат! – в шутку козырнула Ханни, шагнув к Первому.

И он с трудом удержался от того, чтобы не подхватить её, не оторвать от земли и не закружить в объятьях. Но пришлось ограничиться лишь тем же, что и Ханни – Первый поднял руку и приложил её козырьком ко лбу, нервно хохотнув.

– Да, забыл сказать!.. – донёсся до них воодушевлённый окрик Хитрого. – Эти дамы тоже полетят с вами! Можете располагаться на борту!

Первый даже не обратил внимания на Кэпа. Он был всецело поглощён присутствием Ханни, вновь обретённой им, хоть, может, ненадолго.

– Как?.. – только и выдохнул он, шагая рядом с девчонками, взявшими курс на разверзнутое чрево самолёта.

– Да как-то так… – с напряжённой улыбкой отозвалась Ханни. – Покружили мы за сотню метров от границы, поковырялись на паре участков, честно изображая геологов… И поняли мы, что ничего не выйдет. Так-то всё глухо, степь… Но линзы Рейко говорят, что вокруг – радары и лазерные датчики… Да их и так видно! Чёрт! Здоровые, крутятся!.. В общем, попытаться ночью пролезть… Да ну нафиг! И решились. Отъехали подальше, подключились к спутниковой сети. А почему нет? Ведь у геологов может быть спутниковый телефон? И тут у Рейко вылезло сообщение от Кэпа… Как там, детка? – повернулась она к той, хоть, разумеется, отлично помнила всё и сама.

– Пять слов, – протянула Рейко, увлечённо разглядывая самолёт. – «Дуйте сюда. Вас ждёт сюрприз». И цифры координат.

***

Самолёт был просто огромен, Первый чувствовал себя на его трапе жалкой букашкой. Гигантское трубообразное чрево разверзлось перед ним, откинув вверх не просто входной люк, а всю носовую часть, под которой теперь где-то скрылась стационарная рубка пилота. Внутри полая ту́ба салона была часто рассечена кольцеобразными рёбрами жёсткости. Между ними параллельно бортам располагались сиденья со спинками, обтянутые грязно-зелёным винилом. Каждое кресло было снабжено ремнём безопасности, который в застёгнутом виде охватывал и грудь, и бёдра.

Ханни знала, что делать с ремнём, и помогла Джону с Рейко, показав им, куда просунуть руки и как застегнуть карабин. А Первый догадался и сам. Но Ханни ещё для верности подтянула его ремень, плотно прижав Первого к креслу, а затем и сама устроилась между ним и Рейко. В том же ряду с боков уселись двое наёмников. Их позывные были Бука и Дан. Дан – тот, что приехал с Ханни. Бука – конвоир Первого и Джона. А другой наёмник из группы Ханни, видимо, как и планировалось, отгонял сейчас на базу фургон с оборудованием.

Первый уставился на мощный четырёхосный бронетранспортёр, прикованный к полу цепями. Его взгляд скользнул по угловатой броне, окрашенной в песочные тона, и остановился на креплении цепей. В квадратное углубление в полу было вделано железное кольцо, и цепь была пристёгнута к нему прочным навесным замком, запиравшимся не ключом, а ввинчивающимся стальным болтом. Первый ещё долго разглядывал корпус машины и рифлёную резину колёс высотой в пол человеческого роста.

Тут что-то загудело, завыло, и откинутая носовая часть самолёта стала медленно опускаться, угрожающе нависая над «пациентами» скорлупообразной махиной, изолируя их от дневного света. Когда глаза Первого привыкли к полумраку, оказалось, что высоко вверху, под сводами грузового отсека, мерцают тусклые оранжевые лампы.

Ещё полчаса бездействия под рёв прогревающихся турбин. Все молчали, не то чтобы опасаясь шпионских ушей наёмников, но всё-таки не особо стремясь говорить при них. Первый точно не мог так вот запросто взять и выдать то, что хотел сказать. Объяснить, как он рад видеть Ханни, вновь вдыхать едва уловимый запах её волос, чувствовать, что она рядом и в относительной безопасности. «Но это ненадолго, – напоминал себе Первый. – Всё изменится, когда мы долетим». И он старался запомнить каждый оттенок этой хрупкой минуты, пока всё ещё не так плохо.

Двигатели взревели громче, и Первый ощутил нечто новое. Хотя… Что-то похожее он вроде уже испытывал, когда ему кололи Препарат, и он лежал в больничном кресле, готовый отправиться в страну химических видений… Сначала – просто движение. Потом – плавный разгон чудовищного механизма. Дальше – мелкая тряска на неровной взлётной полосе. Затем – что-то будто бы мягко рвётся, разделяя реальность надвое, и тряска пропадает.