Защитник. Рука закона - Ларри Нивен

— Он просто не хотел, чтобы мы заполучили корабль Пак и узнали что-то важное о корабле или о нем самом.

— Зачем же тогда он торчал два месяца за орбитой Плутона? Двигатель Бассарда не останавливают на полдороге! Это будет стоить уймы резервного топлива! И там вообще ничего нет…

— Этот район называется Кометный пояс. Большую часть времени кометы проводят именно за Плутоном. Этот пояс очень разрежен, но там есть материя. Есть даже десятая планета.

— Он не приближался к Персефоне.

— Но мог встретить по пути множество комет и подойти к любой из них.

— Верно… Итак, он провел там два месяца — во всяком случае, так показали наши датчики монополей. Месяц назад он двинулся дальше. Мы следили за ним долго, пока не убедились, что он летит с ускорением к альфе Центавра. К Вундерланду.

— Сколько времени ему понадобится, чтобы туда добраться?

— О, в любом случае не меньше двадцати лет. У его двигателя небольшая тяга. Но мы можем отправить предупреждение и сделать так, чтобы наши преемники через пятнадцать лет предупредили их еще раз. На всякий случай.

— Хорошо, это мы сделаем. Что еще? Вы знаете, что мы откопали грузовой отсек?

— Это все, что нам известно. Объединенные Нации тоже умеют хранить тайны.

— Мы уничтожили корни и семена. Никто не был в восторге, но мы все-таки сделали это.

Прошло немало времени, прежде чем Ник ответил:

— Хорошо.

— Хорошо или плохо, но мы это сделали. Нам не удалось понять, как действует гравитационный поляризатор. Если это действительно он. Бреннан мог и солгать.

— Нет, это действительно гравитационный поляризатор.

— Откуда вы знаете?

— Мы проанализировали курс, которым Посторонний летел к Марсу. Его ускорение менялось в зависимости от местных гравитационных градиентов: не только тяга, но и направление.

— Хорошо. Возможно, это нам поможет. Что еще мы можем сделать?

— С Бреннаном — ничего. В конце концов он умрет от голода. Тем временем мы всегда будем знать, где он находится.

— Или где находится источник монополей.

— У него нет другого корабля, не снабженного комплектом монополей, — теряя терпение, возразил Ник. — У него нет запасов продовольствия, и точка. Он умрет, Гарнер.

— Я стараюсь не забывать, что он умнее нас. Если он каким-то образом применит гибернацию, то сможет добраться до Вундерланда. Это процветающая колония… Но что дальше? Что ему нужно в Вундерланде?

— Что-нибудь такое, о чем мы даже не подумали бы.

— Я так и не узнаю, что это. Я умру прежде, чем он долетит до Вундерланда. — Люк вздохнул. — Бедняга Посторонний. Он проделал такой долгий путь, чтобы привезти нам корни, которые дали бы нам возможность вести нормальную жизнь.

— У него были благие намерения. Жизнь несправедлива к нам, героям, — с серьезным видом сказал Ник.

Как описать двухсотлетний период? Мера времени — события. За двести двадцать лет произошло много важного.

Высохший труп Фсстпока оказался в Смитсоновском институте. Среди ученых случилась небольшая дискуссия о том, причислять ли его к человекообразным. Все сведения о нем были получены через третьи руки, а Бреннан исчез, но скелет в точности соответствовал строению человекообразных — кость к кости.

Лукас Гарнер умер, когда корабль Пак едва проделал половину своего пути. Он так и не повернул назад. Ник Сол стал свидетелем того, как магнитный след чужака миновал Вундерланд; прошло еще два года, но корабль продолжал ускоряться в неизвестность. Ник терялся в догадках.

Базу «Олимп» на Марсе восстановили, чтобы изучать грузовой отсек корабля Фсстпока прямо на месте. Это показалось проще, чем поднимать его, преодолевая гравитацию Марса, при работающем гравитационном поляризаторе. Исследовательская группа не соглашалась остановить поляризатор, пока не станет ясно, как его потом включить. Зависший над площадкой базы одноместник расплавил пыль, чтобы обезопасить исследователей от марсиан.

Население Пояса значительно увеличилось. Полых миров становилось все больше; часть из них снабдили двигателями, чтобы они могли перемещаться. Старательская работа требовала все больших усилий, лучшие месторождения совсем истощились. На крупных астероидах появились города. И все меньше поясников умели управлять одноместниками.

С Марсом столкнулся большой ледяной астероид, вызвав песчаные бури и незначительные сейсмические толчки, которые доставили немало хлопот базе «Олимп».

Звездные колонии процветали и изменялись. На Восточной стороне Джинкса — там, где горы поднимались выше атмосферы, — развивалась вакуумная индустрия. На Плато начались репрессии. Население Вундерланда постепенно росло и растекалось по большому континенту, так что прогресс городов происходил медленно. На планете Мы Это Сделали цивилизация уходила под землю, спасаясь от зимних и летних ураганов. На Доме все было благополучно, он процветал, используя новые технологии и опыт ошибок других, более ранних колоний.

Между Землей и колониями существовала лазерная связь; беспилотные таранные корабли, запускаемые с линейного ускорителя на Юноне, приносили колониям новые знания. В последнее время главными такими «подарками» стали биологические разработки: семена растений и оплодотворенные яйцеклетки животных. Новости из колоний поступали редко, хотя Джинкс и Дом имели в распоряжении превосходные связные лазеры.

Проблема наркомании на Земле сошла на нет еще при жизни Лукаса Гарнера. Потенциальные наркоманы предпочитали мозговые имплантаты, получая при этом более полные ощущения за меньшую плату, хотя им и приходилось поначалу потратиться на операцию. Мозговые имплантаты никого не беспокоили и не считались серьезной трудностью. К 2340 году с этой проблемой почти справились.

Население Земли сохранялось на одном уровне, при необходимости его рост сдерживали силовыми методами.

Гравитационный поляризатор так и остался за пределами человеческого понимания.

Усовершенствованная аллопластика — применение искусственных материалов вместо пересадки чужих органов — решила проблему нехватки доноров. Население даже проголосовало за отмену смертной казни за некоторые виды преступлений, таких как уклонение от налогов и незаконная реклама. Жесткая власть АРМ — Технологической полиции Объединенных Наций — несколько смягчилась.

Настоящих войн не случалось уже долгое время.

Жизнь в Солнечной системе стала в некотором смысле идиллической…

Он проснулся от холода, обжигающего нос и щеки. Проснулся и открыл глаза навстречу ночной темноте и яркому сиянию звезд. Он сел и выпрямился в безграничном удивлении. Сесть оказалось не так просто. Он был закутан, словно в кокон, в свой спальный мешок.