Невеста со скальпелем. Книга 2 - Мстислава Черная

И снова пауза.

Свёкор, поймав мой взгляд едва заметно кивнул. Значит, справляюсь. На лицах появилось замешательство и озабоченность.

Мужчина из второй линии, не знаю, помогал он мне или мешал, задумчиво нахмурился.

— Травмы — пример самый наглядный. Говоря же о болезнях… Если бы болезни возникали только из-за потери телом жизненных сил, они бы не передавались от человека к человеку, эпидемий как явления просто не было бы. И болезни, точно так же как раны, бывают тяжёлыми и смертельными. Иными словами, традиционное лечение у целителей эффективно, но в определённой ситуации может быть недостаточно эффективно, и тогда дополнительные способы лечения могут помочь спасти жизнь.

Можно, мы на этом уже закончим? Мне не трудно рассказать больше, но смысла ведь нет, а чем больше я буду говорить, тем больше вопросов возникнет. Кстати!

— Может быть, у кого-то ещё есть вопросы? Я с удовольствием отвечу.

— Графиня Льёр, вы подробно рассказали, почему традиционного лечения недостаточно, но хотелось бы услышать, какие именно методы вы предлагаете.

— Да, конечно.

— Главный принцип, на котором строится моя методика — лечение должно отвечать болезни или травме, оно будет подбираться индивидуально как ключ к замку. Естественно, я не говорю о случаях, с которыми целители справляются. Что касается примеров… Я уже упоминала осколочные переломы, и что перед сращением кости нужно сложить правильно. Первое. Используя магию смерти я на время «убью» чувствительность, чтобы обезболить.

Про обеззараживание я решила не говорить, чтобы не объяснять кто такие микробы. Крошечные организмы, которых не увидеть в просто увеличительное стекло — кто в них поверит? Моя задача быть убедительной.

— Второе. Я избавлюсь от мешающих лоскутов одежды, уберу грязь, чтобы телу не пришлось бороться с ней своими силами. Третье. Я раздвину мягкие ткани и соединю кости, затем…, — подробности опустим, — верну мягкие ткани на место, наложу повязку, и дальше раной займётся целитель привычным способом, ускоряя заживление. Что касается эпидемий, то… Очевидно, что есть нечто, вызывающее болезнь, и я убью это «нечто» опять же магией смерти.

— Использовать магию смерти для лечения недопустимо!

Ой, дура. Хоть бы всем свою тупость бы не показывала. Хотя мачеха не совсем дура, в чём-то она бывает очень сообразительной. Она… умственно неравномерная, вот.

Выкрик баронессы ни у аристократов, ни у жрецов понимания не нашёл и окончательно потерял всякий смысл, когда в зал шагнул Сахарок и остановился, картинно подогнув переднюю ножку. Единорожка лукаво блеснул глазом, а затем, горделиво изгибая шею, двинулся ко мне.

В зале затаили дыхание.

Сахарок явно понимал, какое впечатление производит. Это я, чёрствая иномирянка, не смогла оценить оказанной чести. Аристократы — совсем другое дело. Даже мачеха, не смея показывать алтарю «тыл», развернулась к проходу полубоком, и смотрела она на Сахарка с благоговением.

— Хранитель жизни…

— Хранитель жизни явился…

Чинно вышагивая и откровенно красуясь, Сахарако неторопливо вышагивал по проходу, будто собирал восторги и обожание. Странная в голове картинка возникла, будто единорожка, как артист, шагает с шляпой, и в неё ему бросают золото, жемчуга, драгоценности. Я качнула головой, усмиряя расшалившееся воображение.

Сахарок добрался до меня. Я заметила, что несмотря на излучаемое ехидство, ведёт он себя непривычно сдержанно. Из уважения к храму? Скорее всего.

Приблизившись, Сахарок фыркнул. Мне пришлось присесть на корточки — он же крошечный. Сахарок снова подогнул ножку и, я глазам своим не поверила, изобразил лёгкий поклон.

Я протянула руку. И тотчас получила копытом. Не больно, но болезненно. Этот… Нет, я со всей душой к Сахарку, и я ему бесконечно благодарна за помощь. Но иногда сил нет, как хочется назвать его паразитом и мелким шкодником. Сахарок забрался мне на плечо, не забыв наступить не ключицу, и вот это было не болезненно, а по-настоящему больно! И ведь лицо надо держать, улыбаться и ни в коем случае не драться с поганцем!

Резко поднявшись, я слегка дёрнула плечом. В то, что Сахарок может не удержаться, я не верила. Он на демонах катался, удержится. Ухо обдало тёплым дыханием, Сахарок тихо фыркнул и перестал буянить и давить копытами, лёг мне на шею будто экзотический воротник.

Я слегка напряглась, ожидая очередной диверсии, всё же появление единорога было предсказуемым, и на месте врага я бы постаралась подготовить какую-нибудь гадость. К счастью, ничего не произошло. Сахарок ткнулся носом мне в щёку и незаметно для зрителей быстро лизнул. Я невольно улыбнулась.

Можно, наконец, объявить конец выступления? Мне всё равно не соперничать с Сахарком в убедительности.

Оказалось, нам остался финальный аккорд. Кончик рога Сахарка засветился. Единорожка дал зрителям чуть меньше минуты, а затем слегка боднул меня, оставив на лбу косую царапину. Слегка защипало, а источавшая свет меловая капля растаяла. Зуд на коже мгновенно прошёл, а во рту вдруг стало сладко-пресладко, и перед глазами закружились яркие тропики, блеск моря, лениво накатывающего на узкую полосу песчаного дикого пляжа.

— Мили?

Тропики манили, звали, обволакивали теплом, и я никак не хотела просыпаться.

— Мили.

Голос стал требовательнее, яркие грёзы поблёкли под напор реальности, и я узнала свёкра.

— Я сплю, — попыталась я отмахнуться.

— Стоя? — скептично фыркнул свёкор.

Я попыталась удержать ускользающее видение, но свёкор продолжил говорить и тем самым безжалостно разбил остатки сна. Я моргнула, ещё раз моргнула. Ну вот. Где мои тропики, где кокосы на пальме? На свёкра я уставилась с искренней обидой.

— Пришла в себя? Хорошо.

Свёкор подал мне руку, предлагая опереться на локоть. Я только сейчас сообразила оглядеться. Эм? А где все? У алтаря двое младших жрецов. Видимо, дежурные. Больше никого, зрители разошлись, Сахарок пропал.

— Мили, ты не в первый раз слышишь зов острова?

— Н-нет.

Так тропики, которые я видела, не выдумка? Я видела заповедник Тишины Лета?

— Ответив на зов, ты свяжешь свою судьбу с островом. Будь осторожна.

По спине пробежал холодок.

— Спасибо, что разбудили.

Свёкор моментально растерял серьёзный настрой и усмехнулся:

— Обращайся.

Уже сидя в экипаже я обдумывала, можно ли случившееся считать сахарной подставой, или зов — побочный эффект, который единорожка не учёл. Или учёл, но не придал значения. Всё же, каким бы разумным Сахарок ни был, он не человек, а значит, понятие о «правильно» и «неправильно» у него совсем иное.