Сумерки хищников - Марк Леви

Оливер Уилсон покраснел, глубоко вздохнул и поинтересовался, о какой сумме идет речь.

– Сегодня – о миллионе долларов, но, если провернете все быстро, будет еще, и много. Мне нужно продуманное вложение средств.

Само собой разумеется, подтвердил Уилсон, но, чтобы удовлетворить ее запросы наилучшим образом, ему необходимо понимать, что значит «еще, и много».

Блестяще играя роль, Дженис сообщила ему, что ее отец всегда очень скупился на свое личное время, но щедро компенсировал долгие отлучки иными средствами.

– Чем же занимается ваш отец, простите за личный вопрос?

– Это очень личный вопрос, – пронзительным голосом ответила Дженис. – Но, поскольку я вам доверяю… Крупными инвестициями в недвижимость, немного – торговлей нефтью… На самом деле, – она понизила голос, – очень активной торговлей нефтью. Ну ооочень активной.

– Ясно. – Уилсон сглотнул при мысли о годовой премии: в его фантазии она уже стремительно росла.

– Вы все еще не дошли до дела. Может, приступим к открытию счета?

Уилсон вскочил:

– К чему заставлять вас ждать? Сейчас я всем займусь, через минуту принесу документы.

Дженис открыла сумочку и вручила ему сложенный вчетверо листок.

– Вот номера счетов, с которых придут первые деньги, это избавит вас от бессмысленных проверок.

Менеджер принял этот залог с нескрываемым удовлетворением.

Выходя из переговорной, Уилсон подумал, что клиентку такого уровня ему следовало бы передать своему непосредственному начальству, но она была слишком соблазнительна во всех отношениях. И потом, разве руководство не поощряло инициативность?

Второпях Уилсон забыл ноутбук на столе в переговорной. Дженис не преминула его открыть. Экран был заблокирован, и у нее не было никакой возможности взломать защиту так быстро. Если, конечно, Витя не предусмотрел это… Способен ли его вирус обойти защиты и расположиться в какой-нибудь директории, пока хозяин не войдет в систему? Чем больше она над этим размышляла, тем вероятнее ей казалось такое развитие событий. Это, конечно, объяснило бы, почему флешка должна оставаться в разъеме две минуты – время, необходимое для сканирования устройства и внедрения в него. Как он совершил этот подвиг – загадка, но узнать ответ она может и позже. Минуты шли, Уилсон вот-вот вернется. Она нащупала в кармане флешку, решившись перейти к действию, но тут кровь застыла у нее в жилах. Какое-то чутье заставило ее посмотреть на плазменный экран на стене. У самого верхнего края горел крошечный зеленый огонек. Это определенно была не простая плазма – экран предназначался для видеосвязи, а значит, в нем была камера, и диод указывал на то, что она работает. JSBC снимает клиентов без их ведома. А ведь Витя предупреждал ее: никогда не следует недооценивать противника. Она приняла беспечный вид, небрежно захлопнула ноутбук и посмотрела на часы.

Оливер Уилсон вошел в переговорную. Дженис смерила его пристальным взглядом, пытаясь понять, не изменилось ли его поведение.

Вид у него был все такой же жизнерадостный, но, вероятно, сотрудники службы безопасности, наблюдавшие за ними, не разделяли его чувства.

Пока он раскладывал на столе формуляры, Дженис прикидывала риски. Она сама себя подставила. Что, если ее задержат и подвергнут допросу? Это было бы вполне закономерно.

– Как вы хотели бы назвать ваше акционерное общество?

Даже если так, подумала журналистка, она отговорится, что просто хотела погуглить адреса магазинов. А если ее ответ покажется им неубедительным, она оскорбится и начнет возмущаться. Раз этот жалкий ноутбук так ценен, не надо было оставлять его здесь!

– Мисс? – окликнул ее Уилсон.

– Что? – раздраженно спросила она.

– Так что насчет названия?..

Если у банковской службы безопасности есть доступ к системе распознавания лиц, в чем Дженис не сомневалась, они в конце концов выяснят, что она никакая не дочь миллиардера, а журналистка, работающая на «Гаарец»… «Запорола задание, как желторотик», крутилось в ее мозгу. Нужно убираться отсюда как можно скорее.

– Что-то не так? – Уилсона встревожило молчание клиентки.

– Я думала.

– Над названием вашего акционерного общества?

– «Клин Брент», – ответила она.

– Неплохо звучит, – одобрил менеджер.

– Не знаю, как насчет звучания, но оксюморон неплохой. Кстати, я уже не так тороплюсь, похоже, что погода налаживается, было бы глупо не воспользоваться возможностью погулять по вашему чудесному острову. Доверяю вам заполнение бумаг и общение с адвокатом – я вернусь завтра и сделаю перевод.

Уилсон предложил ей доставить документы в отель, но Дженис с ослепительной улыбкой объяснила, что пока не знает, чем займется вечером, она никогда не строит планов, распрощалась и направилась к выходу. Уилсон бросился за ней.

– Вы не сказали мне, как вас зовут! – воскликнул он, когда она была уже на пороге.

– Может, вы и мой телефон хотите узнать?

Ответ напрашивался, но Уилсон не решился ничего сказать. Зажав папку с бумагами под мышкой, он проводил ее до тротуара.

Пока Дженис шла прочь, в душе беснуясь из-за неудачи и одновременно переживая, не провалила ли она задание окончательно, Уилсон позвонил начальнику и с гордым видом явился в его кабинет, где был встречен вопросом о том, кто к нему только что приходил.

– Дочь какого-то миллиардера, – торопливо ответил он. – Хочет вложить большие средства…

– Я хочу знать не ее родословную или намерения, а имя, – не слишком любезно оборвал менеджера начальник.

– Мисс Брент, – не моргнув глазом, сообщил Уилсон. – Она вернется завтра.

– Свяжитесь со мной, как только эта мисс Брент появится, – велел шеф. – А пока найдите мне что-нибудь о богатом папочке.

Вернувшись на свое рабочее место, Уилсон погрузился в раздумья. Поиск в Гугле вряд ли ему поможет – как банковский сотрудник, он прекрасно знал, что в мире больше трех тысяч миллиардеров. А если помножить это число на количество отпрысков – которое совершенно невозможно установить, – задача становится нерешаемой. И менеджер заключил, что единственный способ узнать настоящее имя клиентки – спросить у нее лично. Отелей и апартаментов на острове куда меньше, чем богатеньких наследников. Максимум десять звонков, описание внешности – и он найдет искомое.

День восьмой, Рим

Екатерина встала, оставив свой кошмар на еще влажной от пота постели; ночь была населена призраками. Она сидела на стуле съежившись, кровь стучала в висках, а мать и ее тогдашний любовник орали друг на друга. Мужчина обнаружил, что из его кошелька исчезли деньги. Ее мать тыкала в нее пальцем и называла воровкой. Екатерина, одетая в детскую пижаму, тряслась от страха и не могла вымолвить ни слова: из-за часов на буфете выглядывало доказательство ее невиновности – на две трети опустошенная бутылка. Мать вопила, что дочь испортила ей жизнь, а ведь она столько сил положила на то, чтобы вырастить ни на что не годную девчонку.