Черный горизонт - Андрей Мартьянов

– Вы не всемудрые, у вас просто намного больше времени для размышлений… Постой! Кажется, понял! Ты упоминал о коллективном разуме, верно? Он может направить действия «нейтралов» на своего основного противника?

– Неверно, – вздохнул Нетико. – Коллективный разум обязан действовать по пути минимального сопротивления, его должно интересовать собственное выживание, которое немыслимо в состоянии постоянного конфликта. Подсказка: «нейтралы» действуют по своей воле лишь отчасти.

– Внешнее управление? Кто тут распинался о том, что жизнью и эволюцией нельзя управлять?

– Управлять нельзя. А подталкивать к определенным действиям можно.

– Но зачем?

– Тебе предоставить сразу семь логичных версий?

– Давай! Мне любопытно!

– Первое: кому-то не нужно присутствие людей на Меркуриуме. Второе: кто-то на Граульфе решил, что «Легенда» себя изжила, и решил покончить с проектом, попросту его ликвидировав. Третье: Совет Первого Поколения зашел в тупик, не зная, как продолжать развивать «сказку», и специально вызывает раздражение населения, чтобы однажды покончить с «тварями», спровоцировав всеобщую войну против искусственной жизни. Четвертое: вмешательство инопланетян, полагающих, что Меркуриум находится в их сфере интересов – я имею в виду как Миры Конвенции, так и реальных «зеленых человечков». Пятое: разозленный на все сущее маньяк завладел секретами «Легенды» и решил отомстить за свои обиды настолько экзотичным способом. Шестое: в Университете пошли на рискованный и засекреченный эксперимент, пытаясь вывести «Легенду» на абсолютно новый уровень. И, наконец, седьмое: мы видим завершение грандиозного плана, разрабатывавшегося несколько столетий, – окончательное создание мира, где будет господствовать жизнь, сотворенная при помощи биомоделирования, а человек был лишь одним из инструментов, использовавшихся в конструировании Urbis Prenaturalis. Пока хватит?

– Ты параноик, – сообщил я Нетико.

– ИР не страдают психическими расстройствами, сколько раз можно повторять! Но ведь любое из предложенных объяснений реально? Соответствует общей картине мира?

– Погоди, а как в изложенные тобой варианты вписываются Риттер фон Визмар и его мятеж? Чего он хотел добиться?

– Противодействовал, – ответил ИР. – Противодействовал какому-либо из только что озвученных планов. Само слово «мятеж» подразумевает восстание против чего-то. Герцог Визмар не хотел власти или богатства, его вела вперед некая сверхценная идея, это подтверждают все наши наблюдения. Зигвальд и его бородатые дружки точно знают, почему был поднят мятеж. Готийцы малоразговорчивы, но по их виду и поведению я могу заключить: на совете рода мы услышим много неожиданного.

– Ты знаешь, что Николай отдал Зигвальду блокнот, который мы нашли в Морском замке?

– Разумеется. Очень странный документ, не находишь?

Я хотел ответить в том смысле, что готийские тайны опостылели до тошноты, но тут в гостевой покой зашел рыжий Гунтрамн. Как обычно не постучавшись.

– Вельможного господина фон Визмара и не-живого просят пройти, – сказал простец. – Хозяин приглашает принять участие в тинге младших сыновей рода. Без вас никак нельзя… Я провожу.

– Быстро переодевайся. – Нетико подтолкнул меня кулаком в плечо – жест, перенятый от Николая. – Пурпурная рубаха, плащ и украшения в сундуке. Среди варваров ты должен выглядеть как настоящий Визмар! Чего сидишь? Заставлять себя ждать нехорошо, нарушение правил вежества!

Гунтрамн встал у двери и молча ожидал, пока моя светлость не облачится достойно большого тинга.

* * *

Я встречал людей, утверждавших, будто перед покорением космоса человеку непременно следовало получить опыт в освоении похожей стихии – океана. Такой же непредсказуемой, опасной и зловещей. Толчок к бурному развитию наша цивилизация получила только когда освоила мореплавание, породившее эру Великих открытий.

Достаточно вспомнить о том, что большинство навигационных, лоцманских и прочих спецтерминов благополучно перекочевали с океанских кораблей в космос, даже топовые огни на межзвездных судах остались такими же, как столетия назад, – красный и зеленый.

Культура настоящего, исконного мореходства у нас в Содружестве Сириус-Центра возродилась только на планетах-океанах вроде Нуово-Корфу или Шестьдесят Первой Лебедя. Я как человек, выросший на «Эквилибруме» и проводящий едва ли не половину времени в перелетах, большую воду откровенно недолюбливал – катался, конечно, на океанских яхтах, когда прилетал на Корфу в отпуск поваляться на пляжах и отдохнуть от работы, но не более того. Море не для меня – то ли дело холодное безмолвие Вселенной! Я почему-то всегда считал, что нет постыднее смерти, чем утонуть.

Тем не менее перспектива «оказаться на пиру у морского великана Эгира» (под этим мифологическим эвфемизмом меркурианцы подразумевали гибель человека в океане) ныне оказалась вполне реальной – Зигвальд, с присущей ему неуемной энергией и твердолобой убежденностью в своей правоте, уговорил тинг немедля снарядить экспедицию на южный материк. Вот так, ни больше ни меньше.

Основанием к этому послужила треклятая записная книжка, найденная нами в Замке Визмаров – для Зигвальда это был документ, равный по силе воздействия откровению свыше.

Но давайте обо всем по порядку.

Совет рода проводили в обширной трапезной Берлоги, заодно выполнявшей роль парадно-церемониального зала. Обстановка самая простая – бревенчатые стены, столы, лавки, хозяйское «высокое место», на пиках закреплены родовые вымпелы Герлицов, три золотые лучные стрелы в черном поле. Простецов из дома выпроводили, чинно расселись, мне Зигвальд отвел место по правую руку от себя, Нетико встал за моей спиной.

Живописные типажи, ничего не скажешь. Чувствуешь себя путешественником во времени, нежданно-негаданно провалившимся в эпоху «Беовульфа» или «Саги о Сигурде». Все как один бородаты и длинноволосы, одеваются единообразно – меха, длинные рубахи с тонкими поясами, шаровары с обмотками. Клинки оставили внизу, на особой стойке – нельзя идти на совет с оружием, закон не велит.

Зигвальд представил каждого, две трети языколомных имен я не запомнил, понадеялся на идеальную память Нетико. Н-да, семейство у Жучка оказалось разветвленное – все эти люди приходились друг другу братьями в том или ином колене, зятьями, дядями или племянниками. Как мне потом сказал ИР, собралась сплошная молодежь, горячая и неустрашимая, самому старшему не больше столетия. Мне такой возраст все еще казался весьма почтенным, но у homo novus совершенно другие представления о летоисчислении.

Из сорока одного благородного с учетом Зигвальда и Теодегизила девятнадцать оказались Стражами Крепостей, промышлявшими возле ближайшей технозоны «Северо-запад-2», той самой, где месяц назад приземлился мой спасательный челнок. Предводителю Стражей, Огану с Медвежьего озера, и дали первое слово.

Ничего хорошего от Огана мы не услышали. С начала нынешнего лета гильдия понесла невосполнимый урон, погибли или пропали без вести три десятка Стражей, все дворяне. Обычно столько людей погибало года за четыре. Деревни вокруг Крепости пустеют, в ночь Тройного затмения нападению подверглись одиннадцать поместий, два сожжены. У границ вечных льдов на севере лучше вообще не появляться, там «иная жизнь» полностью заместила естественную.