Другая история принцессы - Наталья Алексина

– В земле, я думаю, – так же едва слышно ответила она, а потом уже громче спросила: – Разве это важно? Король признал брак недействительным.

Ей казалось, только это должно интересовать Ярвина. Какое ему дело до чьего-то мужа и чьих-то чувств? Он пришел в Хилбор не ради Эйслинг, а ради земли. К чему делать вид, будто его заботит, что она ощущает, когда кто-то говорит о давно погибшем человеке.

– Когда начнется ритуал? – опережая любые вопросы, спросила Эйслинг и оглянулась в поисках Уны.

Она нашлась у замковой стены. Колдунья подпирала гладкие камни и задумчиво рассматривала их с Ярвином. В сумерках выражение лица размывалось, но хотелось верить, что на нем действительно нет злобы.

Уна подошла и поставила рядом со своим братом глубокую глиняную миску.

– Будешь повторять за Ярвином каждое слово, – сказала она и вынула из-за пояса небольшие пузырьки с краской. – Другого не говори. Это не шутки, ресляндка, любой лишний звук во время ритуала опасен для тебя.

Вредный голосок внутри подговаривал огрызнуться, но Эйслинг сдержалась. Уна, вероятно, не умела общаться без грубости и указаний.

– Уна любит пугать, – улыбнулся Ярвин и крепко взял принцессу за руку. – Ты просто слушай меня, и все. Я буду называть имена богов и представлять тебя им. Ничего опасного.

Хотелось верить. Но хранители Северного острова не казались дружелюбными. В отличие от собственного бога, чужеземные представлялись более осязаемыми и опасными. Как в них не поверить, если они защитили Ярвина в том бою в деревне?

– Ярвин, ярган Северного острова и хранитель силы, подойди, – сказала Уна на ресляндском.

– Тоже хранитель? – нервно спросила Эйслинг. И ее тут же пронзил взгляд Уны. Сестра яргана неспроста начала говорить не на своем языке, вдруг поняла Эйслинг. Это был своеобразный реверанс в ее сторону, не меньше.

– Да, я хранитель силы, а мои старшие братья – хранители целого мира, – пояснил Ярвин. – И потому они боги, а я лишь человек.

Больше они не говорили. Теперь дело было за Уной. Она рисовала на их лицах краской и бросала короткие рваные фразы. Вскоре Эйслинг окутал мокрый запах разведенных чернил, мела и дерева. Чем дольше она стояла, тем сильнее билось ее сердце и резче казались запахи. А в конце будто кто-то начал нашептывать нечто ласковое. Это ушло, когда Ярвин зачерпнул воды, умыл ее и попросил повторить слова. Звучали имена богов, а в душе почему-то крепло убеждение, что все будет хорошо.

Когда ритуал закончился, Уна медленно собрала баночки, поглядывая на брата.

– Зря ты думаешь, что это поможет быстрее сделать наследника, – сказала она с расчетом, что ее понимает Эйслинг. – Хранители не любят, когда их тревожат попусту.

– Зря ты думаешь, что дело только в наследнике, – спокойно ответил Ярвин. – Спасибо за проведенный ритуал, сестра.

Затем он быстро утянул Эйслинг к воротам, словно даже ему тяжело давались разговоры со своей колдуньей.

Слова Уны не заглушили странную радость, охватившую принцессу. Эти хранители что-то сделали: мир как-то стал интереснее и в глазах будто все искрилось.

– Сегодня у наших костров танцуют, – сказал Ярвин и добавил сразу: – Как почти каждый вечер. Идем туда.

Под барабаны они вступили в освещенный круг среди шатров. Двое варваров отстукивали затейливый ритм, и под него мужчины бросались вперед, как на охоте. Под руками музыкантов натянутая кожа пружинила и давала глухой утробный призвук, отчего создавалось ощущение, что рядом действительно бродит зверь.

Но вот бой стих и зазвучала нежная свирель. К мужчинам присоединились девушки. Все пошли по кругу, то быстрее, то медленнее. Люди беззаботно улыбались, и Эйслинг отчего-то тоже улыбнулась. Здесь жизнь била ключом. Не то что на танцах во дворце короля. Она не посещала их уже два года, но все равно помнила ту скуку. Хотя очень любила танцевать. А здесь чувствовался какой-то нерв, эмоции людей. Эйслинг вдруг ощутила, что ей хорошо. Не весело, а именно хорошо. То ли играли роль годы, проведенные в замке наедине с драконом, то ли хранители так благословили. Она с широкой улыбкой повернулась к Ярвину. Он должен разделять ее восторг!

Но ее муж смотрел не на Эйслинг, а на девушку в кругу танцующих. Статная красавица в тесных штанах выделялась среди других. И она тоже поглядывала на яргана.

Постепенно барабаны совсем смолкли, осталась одна свирель. И в круге света уже оказались лишь три девушки. Среди них стояла та, за которой следил Ярвин.

Пискнула свирель, один раз бухнули барабаны, и девушки пошли по кругу, плавно поднимая и опуская руки. С новым одиночным ударом барабана к костру вышли еще женщины и тоже стали поднимать руки. Новый удар – и в круг скользнули другие тонкие фигурки.

Ничего сложного – лишь красивые взмахи руками. Важен такт, плавность… и рукава платья, которые подчеркивают изящность кисти. Музыка увлекала, и Эйслинг в какой-то момент поймала себя на том, что покачивается под нее. А потом вспомнила, что у ее платья как раз расклешенные рукава, которые будут красиво смотреться в танце. Не у всех здесь были правильные одежды.

Она скинула плащ и со следующим ударом шагнула вперед. Тоже взмахнула рукой и сразу попала в такт. Одиночные удары барабана стали чуть быстрее, и девушки пошли мелкими шагами на носочках. Эйслинг увидела это движение и тут же поймала общее настроение. А потом совсем перестала следить, только слушала барабан и игривую свирель.

Взмах, поворот, снова взмах – и неожиданно Эйслинг встретилась с яркими даже в сумерках глазами Ярвина. Его взгляд казался осязаемым. Ощущалось, как он скользит по ее рукам – от кончиков пальцев и выше к плечу, к чувствительной шее, как очерчивает овал лица и спускается к губам. А теперь движется ниже, к ключицам и еще ниже.

Барабанный бой стих, и девушки замерли. Теперь Эйслинг знала, что Ярвин смотрел лишь на нее. Хотя сейчас ощущалось, что на ней скрестились взгляды всех людей.

– Красиво, – только и сказал муж, когда она подошла ближе.

Его взгляд по-прежнему ощущался как прикосновение, и от него бежали мурашки по спине.

Эйслинг медленно выдохнула. Ей осталась самая малость, нужно лишь сделать шаг вперед. Пора уже признать, что им придется жить вместе. Ярвин будто чувствовал, что сейчас она решается на нечто важное. Потому лишь смотрел на нее, но сам не делал попытки приблизиться.

Смелее, принцесса, говорил его взгляд.

И она шагнула вперед, поднялась на носочки, дотянулась до его губ. Он поймал поцелуй и прижал к себе.

Вмиг Эйслинг забыла, что они стоят среди варваров. Лишь чувствовала тепло тела Ярвина и силу, с которой он сжимал в объятиях. Она совсем потерялась в поцелуях. Сильных, глубоких, переходящих в короткие и нежные. Очнулась, только когда где-то на краю сознания послышался свист и стук.

Варвары улюлюкали и подбадривали яргана. Ярвин, не отрывая губ, утянул ее в тень какого-то шатра.