Роковой бал - Кристина Додд

– Но ведь женщины – нет, – рассудительно ответила Джейн. – И при первой же возможности их враждебность проявится. Некоторые из них в этом сезоне впервые вывели в свет дочерей. Они завидуют успеху Адорны и, если им удастся бросить на нее тень, отвергнув ее тетку, сочтут, что день прошел не зря.

Было очень неприятно стоять и наблюдать, как на этих накрашенных и напудренных лицах постепенно появляется осуждающее выражение. Джейн осознала всю тяжесть положения. Никто – ни любезный мистер Фицджеральд, ни авторитетная Виолетта – не могли смягчить этого сурового испытания.

Защитить ее мог только Блэкберн. Но Блэкберна здесь не было.

Леди Киннард поднялась.

– Нет, – выдохнула Виолетта.

Трое замужних дочерей леди Киннард встали вслед за ней. В свое время каждая из них искала расположения Блэкберна, но была отвергнута. Для них отрицание Джейн было больше, чем социальная позиция. Это было личное сведение счетов.

После короткой наполненной отчаянным шипением перепалки мисс Редмонд, младшая дочь Киннард, тоже неохотно поднялась. Шелестя шелковыми платьями и бросая по сторонам ядовитые взгляды, женщины направились к выходу.

Остальные – кто улыбаясь, кто в смущении – последовали за ними. Это было похоже на всеобщее бегство. Теперь Джейн должна будет покинуть Лондон и уехать... куда?

Вдруг она услышала за спиной голос своего спасителя:

– Мисс Хиггенботем, – голос Блэкберна был ровным, глубоким и многозначительным, – я зашел навестить вас.

Джейн услышала чей-то потрясенный вздох и подумала, не ее ли это собственный.

«Я зашел навестить вас». Эти слова и сам визит подтверждали его намерения, заявленные прошлым вечером. Он сделал Джейн Целью своей охоты.

Она замерла, не в силах пошевелиться, боясь взглянуть на сконфуженных гостей и, особенно, на самого Блэкберна.

«Я зашел навестить вас». Он ухаживает за ней. Он преследует ее. Постоянная мечта Джейн и ее вечный ночной кошмар сбылись.

Виолетта с Адорной развернули Джейн, и она увидела его. Блэкберна. Предмет ее фантазий. Мужчину, который угрожал затащить ее в постель. Можно ли сейчас прочесть это намерение на его лице?

Нет. Он выглядел в высшей степени любезным. Изысканно вежливым. Крайне подтянутым.

Пока она не посмотрела ему в глаза. Синие и пылающие, они были сосредоточены лишь на ней, как будто ничего вокруг не было. Перед ней был не джентльмен. Это был мужчина, которому нужно было только одно.

Казалось, Виолетта не замечает того, что было так ясно для Джейн. Плавно присев в реверансе, она сказала:

– Лорд Блэкберн, как приятно видеть вас.

Когда маркиз повернулся к Виолетте, прежнее выражение исчезло с его лица. Он поклонился, демонстрируя уважение к хозяйке дома.

– Надеюсь, вы в добром здравии. – Он поднял лорнет. Его взгляд прошелся по неожиданно любезной леди Киннард, затем по ее дочерям. Младшая вновь быстро заняла свое место на диване. Три остальные устремились к фортепиано и, изображая повышенный интерес к музыке, уселись там. Другие женщины походили по комнате, пытаясь сделать свои перемещения целесообразными, а потом тоже заняли предназначенные им места – чтобы насладиться представлением.

– У вас, как обычно, весь цвет лондонского общества. Даже если его любезность показная, это никого не беспокоило.

Виолетта знала правила этой дипломатической игры и злорадно подыграла.

– Благодарю вас, милорд, но боюсь, что мои очаровательные гостьи привлекли сюда сливки сливок общества. Без сомнений, именно мисс Морант и мисс Хиггенботем явились приманкой для таких высоких гостей.

– Леди Тарлин, вы слишком недооцениваете себя, – Блэкберн поклонился сначала Джейн, потом Адорне. Затем снова Джейн.

Его подчеркнутая галантность была проявлением особого внимания. Может, даже в большей степени, чем фраза «я зашел навестить вас».

Под его пристальным взглядом Джейн потеряла дар речи. Она подумала, что Блэкберн насмехается над ней, отлично понимая, что спас ее от общественного отторжения, и самодовольно предвкушая то, что она не сможет после этого отвергнуть его помощь.

Не отвергнет. Она не может этого сделать. Однако горький опыт научил ее, что Блэкберн обязательно потребует от нее плату за свое участие. И нужно быть совершенно отчаявшейся женщиной, чтобы заключить эту сделку, не зная условий.

Ей нужно что-то сказать, завязать хоть какой-нибудь разговор. Но исходящий от Блэкберна запах накрахмаленной одежды и лимона не давал Джейн думать, она слышала только гулкие удары своего сердца.

– Реверанс, – прошептала ей на ухо Виолетта. Джейн присела.

– Позволь мне войти, Джейн.

Это было сказано так тихо, что ей показалось, что у нее галлюцинации. Но нет. Блэкберн улыбался над самым ее ухом.

Он никогда не улыбался. Только сейчас. И улыбка эта не выражала ни любезности, ни радости. Это был звериный оскал, предупреждавший, что ей нужно удирать.

Виолетта ущипнула ее за руку.

– Ты загораживаешь проход, Джейн. Пропусти его. Но Джейн продолжала еще какое-то время тупо стоять. Затем Блэкберн шагнул вперед, так близко, что их одежда чуть соприкоснулась и Джейн услышала удары его сердца.

Или это ее собственные удары, которые гулко отдавались в ушах?

Она поспешно попятилась, и Блэкберн снова ей улыбнулся. Она прижалась к стене, пока он неторопливо входил в гостиную. Все сидящие там леди и джентльмены вдруг одобрительно посмотрели на нее. Они видели лишь внешние проявления. Им казалось, что Блэкберн улыбается Джейн, потому что хорошо относится к ней.

Простаки, все до единого.

Тут Адорна с присущей ей непринужденностью взяла ситуацию в свои руки.

– Лорд Блэкберн, мистер Фицджеральд так увлекательно рассказывал о загородной прогулке, в которую мы с мисс Хиггенботем могли бы отправиться после полудня. Может быть, вы предложите направление?

– С удовольствием. – Лорд Блэкберн поздоровался с Фицем.

Мистер Фицджеральд тоже приветствовал друга, но настороженно, словно не был уверен, которая из двух дам представляет для Блэкберна интерес.

У мистера Фицджеральда и Джейн было много общего.

– Погода стоит сухая и теплая, и неизвестно, как долго мы еще будем пользоваться ее прелестями. – Наведя лорнет, словно это было оружие, Блэкберн оглядел собравшихся. Под его взглядом сквозь линзы все выпрямлялись, становились выше ростом и учтивее. На меньшее он был не согласен. Блэкберн был негласным лидером общества, и никто бы не посмел перечить его желаниям. В настоящий момент он хотел, чтобы мисс Хиггенботем была беспрекословно принята обществом. И ее приняли.