Конец света сегодня - Надежда Первухина

«Богато», – написала Церковная Мышка.

«Мило», – написала Роза Миров.

«Недостаточно романтично», – заключила Зеркало Правды.

«Ах вы, мои милашки, – обрадовался Билли. – Вы у меня самые потрясающие, ни у кого таких жен нет. И все вы пишете стихи! Что не может не радовать. Поэтому я предлагаю следующее: пусть каждая из вас представит по одному стихотворению, а я, как всегда, объективно оценю».

«Отлично! – обрадовались все жены. – Давно у нас не было никаких конкурсов и соревнований, мы даже заскучали. Что ж, начнем в строгой очередности. Эликсир Разума, просим, просим!»

И умнейшая Эликсир Разума представила такое стихотворение:

Свет зимы спокоен и неярок.

На деревьях виснет кисея.

Для меня теперь большой подарок

Жизнь незавершенная моя.

Я люблю в серебряную осыпь

Просто так, без умысла брести —

В час, когда уже никто не спросит,

Для чего мне этот крест нести.

Как сияют золотые елки!

Как плывут в распутицу дома!

Словно в стоге сена, как иголку,

Потеряла меня вдруг зима.

Я ее любить не перестану.

Я ей до последнего верна.

И холодным светом осияны

На окне мороза письмена.

«Прекрасно, Эликсир Разума! – виртуально вскричал Билли. – Ты, как всегда, превзошла саму себя. Мудро, гениально, строго! Какая рифма, какие аллюзии. А образ израненной птицы вообще великолепен».

«Мне понравилось про молву, пьющую ненависть из черного сосуда. Это так метко!» – вставила свое слово Церковная Мышка.

«Ты уже где-нибудь в реале напечатала это стихотворение, Эликсир?» – спросила Роза Миров.

«Нет, – ответила Эликсир Разума. – Свои стихи я предлагаю лишь вашему вниманию. Я боюсь толпы, которая ничего не понимает в поэзии».

«Что ж, Эликсир, ты мудрейшая из нас, – сказал Билли, – но нужно дать слово и другим женам. Беззаботная Птичка, как насчет поэзии? Хватит обсуждать в чате свою новую сумочку! Порадуй нас ямбом иль хореем».

«Чем? – переспросила Птичка. – Ребята, я не сильна в кулинарии…»

«Ямб и хорей – это стихотворные размеры, – терпеливо объяснила Эликсир Разума. – Не прибедняйся, Птичка. Все мы знаем, что стихи ты пишешь замечательные».

«Да ладно вам! Вот сумочку я купила – закачаешься. Натуральная кожа, стразы, бахрома!»

«Читай стихотворение, Птичка, – потребовал Билли. – И я куплю тебе еще одну сумочку».

«Ну хорошо», – смилостивилась Беззаботная Птичка и прочла:

В тишине свершается печаль,

В тишине рождается смиренье.

Все мы в этом мире только тени,

Только тени, милый, как ни жаль.

И лишь время может отделить

Нас от всех потерь, от всех несчастий.

Но, увы, совсем не в нашей власти

Время хоть на миг поторопить.

И приходит мудрость. Вслед за ней

Снизойдут терпение и нежность.

И простят нам всякую погрешность

Те, кто были нам всего родней.

И, поверив в то, что каждый атом

Богом подведен к своей черте, —

В тишине от нас уходят те,

Кто навеки в сердце запечатан.

«Браво, Птичка! – воскликнула Церковная Мышка. – Ты просто поразительна! Плела нам тут про сумочки и стразы, а сама написала великолепное стихотворение».

«А твое ли это стихотворение? – ядовито поинтересовалась Зеркало Правды. – Как-то раз ты выдала за свое стихотворение Юлии Друниной.

«Это когда было! – смутилась Беззаботная Птичка. – И потом, я просто вас проверяла на знание поэзии».

«Скажите пожалуйста, она проверяла, – хохотнула Роза Миров. – Смотри, как бы тебя не проверили!»

«Девочки, девочки, не ссорьтесь, – немедленно появился в Сети Билли. – Птичка написала хорошее стихотворение, и я хвалю ее за это».

«Ты обещал купить сумочку», – виртуально надула губки Птичка.

«Куплю обязательно».

«Со стразами!»

«И бахромой!»

«Ну вот, – пробормотала Церковная Мышка. – Птичка опять выпросила себе безделушку. А я не могу выпросить полугодовую подписку на «Новый мир»!»

«Так, закончили прения, – властно сказала Бриллиантовая Заря. – Сейчас моя очередь читать стихотворение. Попрошу не отвлекаться».

И в виртуальном мире появились следующие строки:

Северная странница, надменная царевна!

Ты и под секирой лишь подымешь бровь.

Ты всегда чиста, спокойна и безгневна.

У тебя морозная роковая кровь.

Ты не знаешь страсти пляса колдовского,

Яростного плача, поцелуя влет.

Ты не красишь губы, не проронишь слова,

Даже если боль тебя наотмашь бьет.

Ты еще напишешь золотые строки,

Сказочные песни ты еще споешь.

Примет тебя мир, прекрасный и жестокий.

Будет каждый день по-новому хорош.

Ты же не смягчишься, ты готова к бою.

И разит твой меч как Божия гроза.

Только знай, царевна: вечно за тобою

Будут наблюдать холодные глаза.

Некоторое время на сайте царила тишина. Потом Билли прочистил голос:

«Зорюшка, откуда такое мрачное стихотворение?»

Бриллиантовая Заря смутилась:

«Да вот было настроение кислое, когда акции «Бритиш Петролеум» упали, вот и написала».

«Гениально! – сказала Церковная Мышка. – «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи…»

«Мышь, помолчи, – возникла Роза Миров. – Мне стихотворение не понравилось».

«Это почему?» – подобралась как перед боем Бриллиантовая Заря.

«Потому что оно не соответствует твоему социальному статусу. Такое стихотворение могла бы написать скромная студентка, но не ты».

«Это почему? Потому что у меня двадцать золотых унитазов?»

«Хотя бы».

«Тебе, Розочка, просто покою не дают мои унитазы. А ведь я не лезу в твои отношения с пластическим хирургом!»

«Ха-ха-ха! – неестественно рассмеялась Роза Миров. – У меня нет никакого пластического хирурга. Моя красота природная, естественная, ясно?»

«Дамы, не ссорьтесь, – мирно сказал Билли. – Все вы прекрасны, каждая по-своему. И пишете отличные стихи. Зорюшка, тебе от меня браво и поцелуй. А теперь послушаем, что нам прочтет наша милая Мышка».

Церковная Мышка послала Билли смайлик и прочла:

А я хочу такой любви и ласки,