Всего один поцелуй - Елена Звездная

— Айрин, моя Айрин, только моя… — он шепчет ее имя как молитву, как просьбу не отталкивать его и вот его губы легко, словно со страхом касаются ее обнаженного плеча.

Когда он расстегнул ее полушубок и верх платья было неважно, сейчас ей было жарко, словно она вся горела в огне, и Айрин позволила ему ласкать свою шею, плечи, целовать свои руки, опуская платье все ниже. Она тоже шепчет его имя, шепчет и не верит, что это происходит с ней… здесь… в карете… Что происходит?

Рионар понял, что зря перестал целовать ее губы так рано, стоило ласкать этот источник наслаждения, пить его, наслаждаться им, а он перешел к тому, что интересовало его, слишком быстро. Айрин вздрогнула, но не от холода. Она вдруг осознала, ЧТО он делает. Поняла это со всей очевидностью, поняла и испугалась.

— Нет, Айрин, нет, родная, не бойся, — Рионар начал снова целовать ее, стараясь вернуть тот волшебный миг единения, стараясь снова зажечь в ней пламя страсти.

Но теперь в ней не говорил — кричал голос разума. Она попыталась вырваться с его рук, он не отпустил и вместо страсти узнал, что такое Айрин Вегейрос в ярости. Она колотила его руками, билась и изгибалась, обзывала его страшными словами.

Рионар сжал ее, с силой, зная, что почти причиняет ей боль, затем уверенным мужским жестом закрыл ей рот поцелуем. Девушка сопротивляться начала вдвое сильнее, она билась как пойманная птичка, а затем затихла, с какой-то обреченностью отдаваясь его неистовым ласкам. Рионар подождал, пока она прекратит сопротивление, с искренним сожалением, и только благодаря невероятной силе воли оторвался от ее губ:

— Айрин, ну чего ты испугалась, глупенькая? Мы и раньше оставались наедине… правда не в столь комфортных условиях…

— Исс Дархарз, отпустите меня немедленно, — тут же потребовала Айрин.

Сейчас, когда после его поцелуев в ней снова заговорил голос страсти, себя она боялась уже также как и его. Рионар сожалея начал поправлять ее одежду, ловко застегивать верхние пуговки, затем снова прижал ее к себе:

— Что же мне с тобой делать, чудо мое синеглазое? — в его голосе было столько нежности, столько тепла, что Айрин замерла, боясь, что вот такой Рионар может исчезнуть.

— Рио… Рионар… понимаешь… я… — она и сама не могла понять, почему так страшно сказать ему о помолвке. Но сказать нужно было. Или не сказать. Она вдруг отчетливо поняла, что между ними может быть или любовь или ненависть. Только одно из двух противоположных чувств. И Айрин понимала, что выбора у нее нет. — Я тебя ненавижу. И всегда ненавидела! И ты мне снился в самых страшных кошмарах, а тут такое… И я не знаю, как к этому относиться… Ты все равно меня унизишь и потом… Никто не бывает с Рионаром Дархарзом больше чем на одну ночь… Отпусти меня!

— Сколь много информации, — иронично произнес Рионар, — ангел мой, за кого же ты меня принимаешь?!

Она вздрогнула от этого ледяного тона, от угрозы, которая читалась за скупыми фразами.

— Знаешь, солнечная принцесса, — он внезапно сжал ее, сжал до боли, — если все то, что сказано — правда, я мог бы приказать кучеру развернуться, и продолжил бы нашу миленькую игру в моей постели!

Айрин испуганно замерла, чувствуя каждый удар своего сердца.

— Не отталкивай меня, Айрин, — Рионар безвольно опустил руки, — не отталкивай меня, иначе я причиню тебе боль, а это не доставит мне удовольствие… поверь.

Темноволосый бог мягко пересадил ее на сидение, и отвернулся к окну. В почти кромешной тьме, она видела его безупречный профиль, и слова сорвались с припухших после его поцелуев губ:

— Я никогда не буду твоей, Рионар. Смирись с этим!

Он медленно, очень медленно повернулся к ней, и ей казалось, что в темноте она чувствует его взгляд:

— Ты моя, Айрин Вегейрос, только моя! И я тебя никому не отдам!

Она слышала, как открываются ворота Академии, как карета подъезжает женскому корпусу. Айрин поняла, что неотвратимо приближается минута их расставания:

— Рионар…

— Да, мой ангел? — этот ледяной тон, словно сбросил с ее разума покровы страсти, и когда она ответила, в ее голосе тоже был холод.

— Вы не рассказали, что произошло в гостинице и как вы об этом узнали?

Она снова вывела его из себя! Сначала обвинения! Теперь этот приказной тон! Несносная девчонка!

— У вас ведь великолепная фантазия, исса Вегейрос, вот и придумайте все самостоятельно! — сказал — как отрезал, пресекая любые ее попытки продолжить разговор. Карета остановилась перед входом в женский корпус. Рионар помог Айрин выйти, проводил до распахнутых привратницей дверей, поклонившись, ушел. Она не нашла в себе силы остановить его.

'Это брак для меня очень много значит, — пронеслись в голове слова бабушки, — ты должна восстановить честь рода!'.

— Долг превыше всего, — прошептала Айрин, игнорируя удивленные глаза старой иссы Ниранды.

Вечер закончился в кабинете иссы Агариды, длительной лекцией по поводу поведения юных благородных исс. Айрин слушала молча, но в глазах была такая тоска, что преподавательница вскоре отпустила ее, так и не огласив наказание.

Ночью Айрин писала подробное письмо бабушке, описав и роль Рионара Дархарза в своем спасении. Ее подруги давно спали по своим комнатам, только Миэн ожидавшая ее в коридоре попыталась задать несколько вопросов, но Айрин была не в силах отвечать. Мия так в Академии и не появилась, утром прибыл начальник городской стражи, переговорил с иссой Агаридой и его подчиненные забрали все вещи из комнаты девушки. Вопросов у студенток было много, а задать их было некому.

Так пролетела последняя неделя ее отдыха… Неделя полная сомнений и тревог… Полная отчаяния, вспыхивавшего каждый раз, когда среди своей корреспонденции, она не находила письма от иссы Киморы…

--------------------------------------

Рионар выводил красивым уверенным почерком: 'Любезный отец, понимаю, что своей просьбой, возможно, вызову ваше неудовольствие, однако мне необходимо встретится с вами,

Искренне ваш, Рионар Дархарз.'

Внизу послышался шум, и темный король невольно поморщился, слыша, как Дарион Дархарз снова позволяет себе повышать голос на прислугу. Он определенно не мог понять, как тот, кто считался его отцом, может позволять себе кричать на прислугу. Это было так по-плебейски, что вызывало отвращение. Рионар не представлял, зачем унижать себя криком, если достаточно приказать ледяным тоном, и повиновение будет беспрекословным. С презрительной усмешкой подумал о необходимости намекнуть матери, что их визит затянулся. В том, что исса Лариора его поймет, он не сомневался.

-------------------------------------------

Айрин брела по заснеженному саду, прижимая к груди озябшие ручки в тонких перчатках. Зима пришла, словно долго ждала приглашения, и теперь по саду кружились крупные снежинки, пробуя на вкус землю, деревья, дорожки, на которых им предстояло лежать три долгих месяца. На аллее было пусто, лишь одинокий дворник подметал главную дорожку скрипучим веником.