Техник — ас - Евгений Владимирович Панов

по моему мнению, приводило лишь к тому, что бессмысленно жгли топливо и расходовали моторесурс моторов. Гораздо эффективнее было бы иметь в своём секторе своего авианаводчика на передовой.

Пришёл приказ нашей эскадрилье уделять больше внимания на непосредственное сопровождение штурмовиков. На "Илах" лежала основная работа по уничтожению колонн бронетехники противника и беречь их нужно было как зеницу ока.

А уж как обрадовался этому приказу майор Титаренко. Его полк, оснащённый истребителями ЛаГГ-3, входил в структуру ПВО Москвы и большей частью работал ночью. А тут ещё и приходилось выделять машины на сопровождение штурмовиков. Естественно лётчики выматывались. Так что мы пришлись очень даже кстати.

В первый вылет на сопровождение штурмовиков пошли в составе 1-го звена ст. лейтенанта Шилова и 3-го звена ст. лейтенанта Юсупова и мы вдвоём с Санчесом. 2-е звено Гуладзе оставили в готовности номер 2 на аэродроме. Они поднимутся в воздух, когда мы отработаем и будем возвращаться. Так сказать, на всякий случай.

С "горбатыми"* встретились в оговоренном квадрате. Из двенадцати штурмовиков у половины за кабинами пилотов устроены самодельные огневые точки воздушных стрелков. Просто вырезали часть обшивки и установили там пулемёт, да подвесили брезентовое сиденье**. Боюсь даже представить, какие потери несут стрелки, находясь за пределами бронекапсулы в незащищённой части фюзеляжа. Тем не менее это хоть какая-то защита от атак истребителей с задней полусферы. Вторая половина Ил-2-х вообще были одноместными.

(* "Горбатый"— так прозвали на фронте штурмовик Ил-2 за его характерный силуэт.)

(** В начальный период войны одноместные штурмовики несли большие потери от атак с задней полусферы. В авиачастях, силами технических служб, самостоятельно оборудовали огневые точки для защиты с этого направления. Воздушные стрелки, находясь в незащищённой бронёй части фюзеляжа, часто гибли. Некоторые лётчики-штурмовики вставляли сзади в фонарь кабины черенок от метлы, окрашенный в чёрный цвет, чтобы обмануть немецких истребителей. Пока на фронт не начали массово поступать двухместные штурмовики Ил-2 ( какими они и проектировались изначально), проблему защиты задней полусферы решали кто как мог.)

Поравнялся с ведущим. У него, кстати, за кабиной пилота сидел стрелок. Оба с интересом разглядывали звёздочки у меня на борту. Пилот улыбаясь поднял вверх большой палец. Видимо впечатлился. Мы с Санчесом эффектно отвалили в сторону и ушли с набором высоты. Наше место там, выше всех. Буду своего рода диспетчером. Да и Санчесу обзор там побольше.

На подходе к цели штурмовики начали перестраиваться, а мы отвалили в сторону, чтобы не попасть под огонь зениток, которые в бешеном темпе лупили в небо. Нам то проще, можно уклониться, а каково сейчас в "илах". Они то с боевого курса уйти не могут. Хоть и называют "Ил-2" летающим танком, а немцы так вообще прозвали "бетонным самолётом" и "железным Густавом", но наибольшие потери они несут именно от огня зениток.

— Внимание, маленькие!— раздался в шлемофоне голос ведущего штурмовиков,— Атакуем! Всем усилить наблюдение за небом!

Из-под крыльев первой пары штурмовиков сорвались дымные стрелы реактивных снарядов и помчались к земле. Внизу что-то полыхнуло. Жаль с высоты плохо видно.

— Тринадцатый, здесь Кортес!— Санчес бдит,— С запада, высота 3, восемь или десять "худых". Далековато, видно плохо.

— Принял, Кортес. Шило, с запада гости. Восемь или десять. Высота 3. Встреть. Князь, на тебе "горбатые".

Первое звено устремилось навстречу незваным гостям и тут же вновь раздался голос Санчеса; — На девять часов, высота 1, четвёрка "мессов". Ещё пара там же на нашей высоте.

— Князь, твой выход. На девять часов четвёрка бандитов. Займись сам, Учитель с "горбатыми". "Горбатые", у нас гости. Работайте спокойно, мы их встретим.

Ну та пара мессеров, что выше всех, это, похоже, такой же командир со своим ведомым как и я. Значит его надо срезать в первую очередь. Вот им и займёмся. Плавно пошли в набор высоты. Немцы, похоже, нас ещё не видят. Ну так не у всех такое уникальное зрение, как у Санчеса.

По моему немцы так и не поняли, кто их убил. Ещё раз убеждаюсь, что у Ме-109-х обзор назад вообще никакой. Мы с Кортесом плавно зашли им в хвост и как на полигоне спокойно расстреляли их чуть ли не в упор. Ведущий вспыхнул весь и сразу, а ведомый беспорядочно кувыркаясь посыпался вниз без каких-либо признаков огня или дыма. Похоже пилот убит.

Ну а мы бросились на помощь вниз. "Илы" уже отработали и сбившись в плотный строй уходили на восток. Позади них на земле что-то весело горело и стояло несколько столбов чёрного жирного дыма. Пара Юсупова носилась над ними, высматривая опасность.

— Тринадцатые! Заканчиваем фестивалить. Идём домой!— дал я команду в эфир. Почти сразу подошла пара Гоч-Смолин, а через минуту и звено Шилова. Уже на земле подвели итоги. По одному завалили мы с Санчесом, из первого звена Мищенко сбил двоих и по одному Шилов и Филонов. Одного срезал Смолин. Итого семь. Штурмовики вернулись без потерь, хотя двое из них получили довольно серьёзные повреждения от зенитного огня. Самое интересное, что как только немцы разглядели с кем имеют дело, то поспешили выйти из боя. Помнят ещё, время то прошло не так и много. Да и приказ не связываться с нами всё ещё действует. А против нас здесь всё тот же 2-ой воздушный флот Люфтваффе. Старые знакомые, можно сказать.

Постепенно сопровождение штурмовиков и "пешек"* стало ежедневной рутиной. Народ ходил всё больше и больше хмурый. Не добавило настроения даже то, что мне удалось раздобыть целых четыре ящика с тарелками и охотничьи патроны для ежедневных пострелюшек, которые стали уже нашей традицией. Немцы упорно не хотели с нами драться. Пришлось связываться со штабом ПВО, к которому мы были вроде как временно прикомандированы, и договариваться о вылетах на свободную охоту.

(* "Пешка"— фронтовое прозвище пикирующего бомбардировщика Пе-2.)

— Ну что, орлы,— я подошёл к сидящим в курилке с кислыми лицами лётчикам,— совсем закисли? Кто желает полетать?

— Пешки или горбатые?— лениво спросил лейтенант Мищенко, дымя папиросой и даже не открывая прикрытые в полудрёме глаза.

— А ты сам то чего бы хотел, Вьюн?— усмехнулся я.

— Эх,— Мищенко наконец-то сел и бросил окурок в стоящее здесь и изображающее урну ведро,— Я бы хотел мессеров, да побольше. И чтобы они не драпали, а дрались. Скучно,— он горестно вздохнул.

— Ну тогда есть предложение отдохнуть и повеселиться. Нам дали добро на свободную охоту.

Наверное в этот момент Кессельрингу, командующему 2-ым воздушным